Е. Кочешкова - Шут

Он сбросил одеяло, встал и расправил плечи. Вдохнул поглубже и вытянул тело в струну, чтобы почувствовать каждую мышцу.

Да… после перерыва всегда так трудно вновь начинать. Ноги — деревяшки, руки — веревки. Ни силы, ни гибкости. Аж самому противно.

Вскоре он порядком вспотел и почувствовал привычное удовольствие от бесконечных растяжек и прыжков, кувырков и отжиманий — удовольствие разгоряченных мышц, поющих от упругого напряжения. Ничто не доставляло Шуту такой радости, как осознание того, что тело ему подвластно.

В какой-то момент беззвучно появилась Мирта с охапкой поленьев. Увидя полураздетого Шута, балансирующего на одной ноге со второй задранной выше макушки, она, как обычно, потупила глаза и сделала попытку так же незаметно исчезнуть. Не теряя равновесия, Шут плавно изогнулся, встал на руки и, быстро переставляя ладони, подсеменил к служанке:

— Добрый вечер, Мирта. Спасибо за огонь, — он улыбнулся, заметив, как вспыхнули девичьи щеки. Смотреть на служанку снизу вверх было также интересно, как и обычным образом, только волосы очень мешали — они опять выбились из-под веревочки и упали на мокрое от пота лицо. Мирта робко улыбнулась ему в ответ — служаночке явно нравились выкрутасы Шута. Он хотел сделать для нее еще какой-нибудь забавный трюк, но ослабшие за время болезни руки подвели, и он мягко шлепнулся на пол, потеряв равновесие. Девушка тихонько вскрикнула и тут же зажала рот ладошкой, испугавшись собственного голоса — слугам не полагалось выказывать эмоций при господах. Шут сел, потирая отбитый зад, и подмигнул ей:

— Вообще-то ты должна бы рассмеяться на этом месте. Все обычно смеются.

Мирта качнула головой, произнесла еле слышно:

— Вам ведь, должно быть, больно, господин… Разве это смешно?..

Шут вздохнул.

— Вообще-то нет, но обычно именно такие фокусы доставляют зрителям особенное удовольствие. Я частенько делал вид, что случайно упал. Господ это очень веселит.

— Так вы специально это сделали? — недоуменно спросила Мирта.

— Ну… нет… На этот раз я на самом деле не удержался, — Шут поднялся и только в этот момент понял, что на нем кроме узких исподних штанов ничего нет. — А мой голый торс тебя, похоже, больше не смущает!

Он даже не предполагал, что покраснеть можно так стремительно и густо. И опять — глаза вниз.

— Не обижайся, — осторожно тронул ее за плечо, — На шутов не обижаются, — и подошел к шкафу, чтобы достать рубашку. Все равно на сегодня занятий уже достаточно, а без одежды зимой ходить, да еще мокрым — нет уж, увольте! Он распахнул тяжелую дверцу и хотел заглянуть вовнутрь…

Серая тень с шелестом бросилась Шуту в лицо, он и сам не понял, как сумел отшатнуться — должно быть сказалась звериная реакция акробата. Тень дернулась, скользнула мимо, но почти тут же, рассыпавшись в прах, исчезла.

— И как это понимать? — спросил он изумленно.

— Что… что это было? — Мирта смотрела на Шута так, будто он сам превратился в непонятное существо из потустороннего мира.

— Хотелось бы мне знать, — промолвил он растерянно и натянул на лицо улыбку, хотя запоздалый страх сдавил сердце и наполнил грудь холодом. Не желая поддаваться ему, Шут тряхнул головой и все-таки отыскал в шкафу простую льняную рубаху и сухие штаны из плотного синего сукна. Когда он обтерся тряпицей от пота и оделся, Мирта уже пришла в себя.

— Вы теперь похожи на подмастерье, — робко пошутила она.

Шут пожал плечами:

— Почему бы и нет, — стоя на одной, уже обутой ноге, он нервно натянул сапог на вторую. Да… «тень» порядком напугала его, разве что Шут виду не подал. Не при даме же.

— А как вы думаете, почему это… было в шкафу? Оно… ждало вас?

Шут нахмурился:

— Не знаю. Зачем? — эта версия ему совсем не понравилась, но она была более чем правдоподобна.

— Ну… может кто-то сделал это специально…

— Да кому я нужен! — воскликнул Шут сердито. — Марионетка короля…

Мирта пошевелила дрова в камине, помолчала минуту, а потом сказала ни с того ни с сего:

— Его Высочество сегодня прибыли во дворец. Без свиты. Через южные ворота.

Шут скривился. Уж кого-кого, а Тодрика видеть ему вовсе не хотелось. Принц покинул Солнечный Чертог еще до приезда Нар, и с тех пор о нем не было ни слуху, ни духу. Шут знал только, что Руальдов братец околачивается где-то на юге страны, в одной из дальних королевских резиденций. Чем он там занимался, Шут, всецело погруженный в свое мрачное затворничество, даже не пытался узнавать. Хоть бы весь остаток жизни провел подальше от Золотой…

И вот на тебе — вернулся. Повоевать, что ли, захотел? И почему тишком? Никакой этой его обычной помпезности… Ох, не похоже на Тодрика… Темнит принц, крутит какие-то веревочки поганые. Небось, уже голову сломал думать, чем бы Руальду подгадить, пока в городе смута.

— Мне-то какое дело… — ответил Шут вслух, заправляя за ухо непослушные волосы. А про себя подумал, что слуги, в отличие от господ, все всегда знают… И про тот случай на охоте им наверняка известно. — Да! Кстати. Мирта, поди-ка ты к королевским покоям, попроси отдать мой костюм. Только не тряси им на весь дворец. Потихоньку принеси. Да скажи, пожалуйста, там кому-нибудь на кухне, чтобы вина прислали пару бутылей, а то у меня все запасы кончились. И еще, если можно, апельсин побольше.

Девушка кивнула и поспешила покинуть комнату. Когда она скрылась за дверью, Шут несколько минут пристально изучал шкаф и то место, где исчезла странная сущность. До сих пор у него сердце стучало неровно. Сомнений по поводу намерений «тени» он не испытывал… Недобрые они были, ох недобрые… И не случайно «тень» появилась в этом шкафу.

«Да, господин Патрик, — сказал он себе, — похоже, ты вляпался во что-то очень дрянное».

Шут задумался, в какой момент успел нажить таких врагов. Нар? Да нет… это с ее словами и делами никак не вязалось. И уж точно не змей Тодрик. Колдовство вам — не рыцарские забавы… Для мести придворному дураку слишком серьезно. К тому же, принц ничего умней, чем подставлять Шута, до сих пор еще не придумывал. Даже та потеха с ослом, наверняка, была не его идеей. Может, барон Мелос решил припомнить неудачную шутку с жареным гусем? Он, говорят, водит дружбу с каким-то темным ведуном. Нет… навряд ли. Барон хоть и гневался сильно, но он долго зла не держит…

Шут нервно мерил комнату шагами. После Миртиной уборки в его покоях стало непривычно свободно, и как-то даже легче дышалось. И сейчас он был рад, что пол не загроможден хламом, за которым могла бы укрыться еще одна враждебная сущность. На самом деле Шут никогда особенно не любил эту комнату… Что-то в ней было не так, а что — он понять не мог, поэтому и проводил в ней не так уж много времени. Только спал да самозабвенно предавался тренировкам, благо высокий потолок позволял даже крутить «колесо» на перекладине.