Елена Малиновская - Кодекс Дракона

— Но ты же не стал демоном? — спросил я. — Ты ведь совладал с тем злом, которое было в тебе?

— Я научился держать его под контролем. — Рикки хмыкнул. — Но оно никуда не делось. Так и осталось в моей душе, дожидаясь удобного случая. И знаешь… Возможно, мне в самом деле надо позволить тебе убить меня. Потому как если это зло когда-нибудь вырвется на свободу — мир захлебнется в крови невинных.

Я промолчал. Что можно было сказать в ответ на столь откровенное признание? Посочувствовать? Любые слова выглядели бы сейчас издевкой или фальшью.

— Все в порядке. — Рикки криво улыбнулся. — Я не жду жалости. Лишь хочу, чтобы ты знал: мне гоже не по душе эксперименты храмов. Очень не по душе И я многое бы отдал за их прекращение.

— Но ты же сам храмовник, — упрямо возразил я. — Почему ты стал им, после того что они с тобой сделали?

— А у меня был выбор? — Рикки невольно скривился. — Меня бы уничтожили, если бы я отказался служить. И потом, я, как уже говорил, не совсем храмовник. Если честно, я являюсь верховным дознавателем Тририона и подчиняюсь только Королевскому Совету. Это в теории, на практике отчет с меня может потребовать лишь ее величество королева Рошейла. Ну и король однако сам знаешь, что он сейчас фактически не правит страной, предпочитая проводить время за выпивкой в теплой компании.

Я изумленно присвистнул. Нет, я предполагал, что мой новый приятель не простой храмовник, однако даже не подозревал, что его полномочия настолько велики.

— Впрочем, мы отвлеклись от сути разговора. — Рикки вновь присел на подлокотник, видимо полностью взяв себя в руки. — Я затеял этот разговор не для того, чтобы рассказать тебе о своем несчастливом детстве. Видишь ли, Шени, я не люблю загадывать на будущее, но привык все планировать. В случае если это дело завершится благополучно для нас обоих, тебе придется радикальным образом поменять свою профессию.

— То есть? — Я недоуменно вскинул бровь. — Намекаешь, что сошлешь меня на рудники?

— Нет. — Рикки негромко рассмеялся — В тебе слишком много достоинств и необычных способностей, чтобы так поступить. Ты маг, Шени, и неплохой маг, несмотря на то что тебя практически никто не учил. Кроме этого ты нюхач. Только эти два обстоятельства заставляют ценить тебя на вес звездного металла. Но это еще не все. Теперь ты дарман и рано или поздно станешь драконом. Если, конечно, не погибнешь прежде. Ты хоть представляешь, что это означает?

К сожалению, я очень хорошо представлял, что это означает. Если все мои достоинства станут известны общественности — на меня откроют самую настоящую охоту. Неважно, для чего: чтобы убить или чтобы запрятать за высокие стены святых обителей с целью изучения и экспериментов. Пожалуй, второе даже намного страшнее и хуже. Однажды мне уже довелось провести в храме бога-сына целую неделю, когда отец заподозрил во мне способности мага и сдал на изучение. Благо что мать с самого раннего детства научила меня превосходно притворяться и лгать. Пытки к десятилетнему ребенку милостиво решили не применять, ограничившись лишь демонстрацией некоторых особо зрелищных видов пыток на других заключенных, поэтому я отделался достаточно легко. Но несколько лет после этого просыпался в холодном поту от кошмаров, в которых вновь и вновь слышал ужасающие крики товарищей по несчастью. И на всю оставшуюся жизнь возненавидел отца, отдавшего родного ребенка в руки садистов и палачей. Впрочем, не стоит об этом. Ему я отомстил сполна.

Все сказанное храмовником означало одно: если я не убью Рикки, то мне предстоит бегство не только из города, но и из страны. Отступники, как же к гномам не хочется, а к оркам тем более! Про эльфов, этих высокомерных гадов, считающих людей лишь чуть выше животных по уровню развития, вообще вспоминать тошно. Да и Флоксу жалко тут оставлять. Она точно пропадет без моего присмотра.

— Ты думаешь, я позволю тебе бежать? — Рикки расхохотался, позабавленный моими мыслями. — И не мечтай даже, Шени. Если я до сих пор не выдал тебя, значит, у меня есть на тебя свои планы.

— Какие же? — мрачно поинтересовался я.

— Потом узнаешь. — Рикки легкомысленно встряхнул головой. — Верно говорят, что о своих планах раньше времени рассказывать — лишь богов смешить. Особенно с учетом того, кто подслушивает наши разговоры.

«Ишь ты, — проворчат внутренний голос — Планы он в отношении тебя еще строит. Шени, напомни милому мальчику, что ты дал слово его убить. А то сдается мне, что за своей беседой вы совсем позабыли об этой крохотной детали».

Я открыл было рот, собираясь спросить, как Рикки думает избавить меня от клятвы, но тот поднял палец, останавливая меня. Бесшумно подошел к двери и без предупреждения распахнул ее настежь.

— Флокса! — приветливо воскликнул он и предусмотрительно подхватил девушку под локоть, когда та, неожиданно лишившись опоры в виде двери, едва не упала. — Мы уже заждались! Почему так долго?

Флокса поспешно отшатнулась, словно прикосновение Рикки по каким-то причинам было ей неприятно.

— Я как раз хотела войти, — затараторила она, залившись темно-багровой краской смущения. — Не подумайте, будто подслушивала. Собиралась постучать, а тут дверь и открылась.

Я кашлянул, пытаясь не рассмеяться. Флокса собиралась постучать? Ага, как же, так я и поверил. Да она ко мне в комнату всегда вихрем залетает, пинком дверь распахивая. Кажется, ее поймали на горячем.

— Конечно-конечно. — Рикки подмигнул мне, пользуясь тем, что Флокса смущенно уставилась в пол. — Мы тебе, без сомнения, верим.

Флокса покраснела еще сильнее. Даже ее уши заполыхали ярко-алым огнем стыда.

— Как прошли переговоры с Цурией? — вмешался я в разговор, стремясь замять неудобную тему. — Удалось раздобыть что-нибудь съестное? А то я такой голодный, что скоро на людей бросаться буду.

Рикки шутку не понял. Он бросил на меня такой холодно-оценивающий взгляд, что слова застряли у меня в горле. Боги, он что, решил, будто я это серьезно?

— У Цурии на кухне хоть шаром покати. — Флокса свирепо взъерошила себе челку. — Я сначала не поверила, полезла проверять. Оказалось — не врет. Тараканы от голода к соседям переселяются. Говорит, ночью кто-то все продукты попортил.

— Как попортил? — переспросил я. — Съел, что ли, все?

— Если бы. — Флокса фыркнула. — Они сгнили, Шени. Превратились в омерзительную слизь. Цурия думает, будто домовой похозяйничал.

— Нет, это точно не домовой. Домовая нечисть редко селится в постоялых дворах и гостиницах. Она ведь привязывается не только к месту, но и к людям, а здесь народ быстро меняется. А если и поселится, то может как-то по мелочи хозяину напакостить, если обидится, но чтобы так… Вряд ли. — Рикки с сомнением покачал головой.