Татьяна Андрианова - За что не берутся даже джинны

«Сажать на кол — не наш метод. Давай им просто уши обрежем… Для начала», — кровожадно предложил Кумивар.

Тиграш одобрительно рыкнул.

— Как принцесса я должна высказаться за своих соотечественников… но не могу… не могу подобрать слов для оправдания их поступка. Желать такой жестокой смерти для леди? — Девушка понуро уставилась на мерно переступающие копыта Бродяги.

— Но вас все-таки не казнили, — напомнила я.

— Конечно. Просто найти подходящий кол в пустыне — проблема. А целых три кола — практически нереально. Поэтому решили просто бросить нас на растерзание злыдням. Пока что зверушки сыты, но обязательно вернутся на место хорошей кормежки через ночь-другую.

— Я давно подозревала, что эти ушастые только и ждут момента, чтобы подстроить гадость ближнему своему. Тот, кто кидает камни в беззащитное существо, не может быть хорошим человеком.

— А они никогда и не были людьми, — откликнулась Лисса. — Они ведь нелюди. И вообще, он кидал камни в злыдню, а ты ему помешала. Вот он и огорчился.

— Стоп. Я вступилась не за злыдню, а за собачку. Она, между прочим, ему ничего плохого не сделала, а дома у нее щеночки. Что стало бы с малышами, если бы их мама не вернулась или лежала покалеченная где-нибудь в песках…

— Очнись, Вероника! — рявкнула Лисса. — Я тебе тут толкую, что злыдни — они злыдни и есть, подкармливать их на глазах у эльфов — не самая лучшая идея, а ты свое гнешь!

— Во-первых, бросать камни в беззащитное существо — верный признак маниакальных наклонностей, а во-вторых, я не подкармливала ваших злыдней, а угостила всего лишь пушистую собачонку с забавными лохматыми ушками. У нее был слишком скромный размер, чтобы кого-то загрызть.

— А ей и не надо быть большой. У злыдней очень острые зубы и сильные челюсти. Загрызть кого-то самостоятельно они не могут, поэтому сбиваются в стаи. Жертва испытывает непередаваемые ощущения, когда ее рвут на куски и поедают заживо.

Я вытаращила глаза на Лиссу. Нет, ну режьте меня на части, не могу представить забавную с виду собачку в роли хладнокровной жестокой убийцы. Пираньи тоже охотятся стаями, но они и смотрятся зловеще.

«По-твоему, монстры должны и выглядеть как монстры? — спросил Кумивар. — Если бы у нежити на лбу было написано: „Осторожно: людоед!“ и с клыков на землю капала слюна, то самим монстрам нечего было бы есть».

— А знаешь, что самое интересное?

— Что? — осторожно вопросила я и на всякий случай крепко вцепилась в переднюю луку седла: мало ли какие еще сногсшибательные новости заготовила охотница.

— А то, что злыдня спасла тебе жизнь, выведя из лагеря до нападения. Скорее всего она была из разведчиков.

— Как это? — опешила я.

В моем понимании разведчики — это хмурые дядьки в маскировочных халатах, тихо ползущие за линию фронта за «языком».

— Как сказал наш караванщик, у каждой стаи есть свои разведчики, которые высылаются вперед. Сама стая слишком велика и, передвигаясь по пустоши, больше дичи распугает, чем поймает. Поэтому сначала высылаются разведчики. Они находят добычу и приводят остальных.

Просто поразительная сплоченность. Надо же, такие маленькие, а организация — о-го-го.

«Нашла кем восхищаться, — хмыкнул Кумивар. — Они, к слову сказать, могли тебя съесть. Ты лучше подумай о том, стоит ли вам искать караван».

«А почему нет?»

«Потому, моя дорогая, — встрял в диалог Разящий, тем самым оградив от очередной колкости брата, — что неизвестно, как среагируют на ваше появление в караване. Вполне могут повторить попытку посадить на кол. Кто может поручиться за то, что на этот раз они не найдут требуемые колы или не придумают казнь попроще?»

Хм… А вот об этом я как раз и не подумала. Могут ведь, заразы. Очень даже могут. Не хватало еще так бесславно погибнуть в совершенно чужом мире. А у меня, между прочим, есть небольшой вклад в банке, и доверенность на него я ни на кого не написала. И вообще завещания у меня нет.

— А чей это верблюд? — подала голос принцесса.

— Наш, — устало отмахнулась я.

— Теперь да. А до этого был чей?

— До того, как нам его подарили вампиры, он принадлежал вампирам, — спокойно откликнулась я. — И вообще, с чего тебя так заинтересовало темное прошлое верблюда? Хотя к слову, мы даже не в курсе, что именно лежит в сумках.

— Не хотелось тебя расстраивать, но это вовсе не тот верблюд, которого нам подарили, — возразила принцесса.

Я с интересом уставилась на животное, горделиво вышагивающее под Линком и своей высокомерностью сильно напоминающее эльфов. Как можно отличить одного белого верблюда от другого? На мой взгляд, этот ничем не отличался от нашего.

— И как ты это заметила? У этого два горба, четыре ноги, скверный характер и он белый.

В ответ девчонки рассмеялись, причем хором. Некоторое время я с удивлением наблюдала за их искренней радостью, а потом решила обидеться. Я тут, понимаешь, им транспорт подогнала, проводником обеспечила, а у них ржачный период начался.

— Ника, ну ты даешь! Не видишь простых вещей, — сквозь смех выдавила Лисса. — У нас была верблюдица, а это — ярко выраженный ВЕРБЛЮД.

Действительно. Я посмотрела на животное: верблюд и есть. Ну надо же! Я еще и верблюда сперла.

«Ну забрала ты верблюда и что? — прорезался Кумивар. — Нашла повод для самобичевания. Ты же ему буквально жизнь спасла».

«Думаешь?»

«Уверен. Каковы шансы на выживание у верблюда в пустоши? Тут всякие выползни, василиски да злыдни с гулями обитают… А он… такой беззащитный».

Умеет Кумивар утешить, если захочет.

— Да что вы к ней привязались, — неожиданно встрял оборотень. — Ваш верблюд, не ваш верблюд. Если такие честные, можете и пешком прогуляться. Здесь уже недалеко осталось. Всего-то сутки… может, меньше.

Бросить верблюда ради пешей прогулки не захотел никто. Тем более сам Линк, который непосредственно путешествовал на двугорбом и в разговоре участия не принимал.

К полудню жара стала совсем невыносимой. Солнце палило во всю мощь, и не было от него спасения: ни тени, ни кустика, ни водоема — ничего. Животы урчали от голода, выказывая свое отрицательное отношение к отсутствию привычного приема пищи. Хорошо хоть воды было вдоволь. Мы поили животных вкусной, восхитительно холодной родниковой водой из фляги, пили сами и смачивали головные уборы, чтобы получить несколько минут блаженной прохлады.

После полудня, когда солнце миновало зенит, но светило все так же яростно, устроили привал. Пусть тень найти невозможно, но животным нужно отдохнуть. Мул, несмотря на протесты Лиссы, тут же принялся рыть траншею. Мы дружно с удивлением наблюдали, как из-под копыт, словно из ковша хорошего экскаватора, летят приличные порции песка. Под отчаянные вопли и ругань охотницы оборотень погружался все глубже. Ну чисто крот.