Галина Гончарова - Средневековая история. Изнанка королевского дворца

Ганц кивнул. Графиня опять смотрела в корень. Даже он с трудом докопался до истины. А уж король… да мало ли кто там и на ком женат?!

Это – не доказательство.

А Ивельены – один из знатнейших родов королевства, Питер Ивельен женат на сестре графа Иртон… Кстати, еще и из-за этого не поверит. Хотя мало ли народа родную мать продать готовы за медяк?

Он опасался и реакции Лилиан. Как-никак родственники, да еще эти роды… но графиня в очередной раз его порадовала. Кивнула. И заговорила, как о решенном деле.

– Ганц, я вас учить не буду. Но хотелось бы знать все про Ивельенов и их дворецкого. Вплоть до того, сколько раз в день они в сортир ходят. В поместье – ладно. Там не подберешься. Но вот в городе…

– Я постараюсь, Ваше сиятельство.

– А я хочу предложить вам одну идею, которая несомненно придется вам по душе. Ганц, вы никогда не задумывались о людях, которых будете набирать ко мне на службу?

Мужчина вздохнул.

– Сделаем как обычно. На улицах много народа, которые готовы служить за монетку. Или у вас есть идея, госпожа?

Последнее предложение Ганц произнес даже с надеждой. С идеями графини Иртон он был уже знаком. Была в них сумасшедшинка и избыточный размах, но если немного обстругать – получалось весьма прилично.

– Гвардия Ганца Тримейна.

– Ваше сиятельство?!

Сначала Ганц подумал, что Лиля и правда собирается подкупить гвардейцев.

Потом – что она сошла с ума.

А под конец… А ведь может и выгореть, нет? И обойдется дешево. И результат…

Мурзик притаился за кучей мусора. Хорошей такой кучей, качественной… и собирался просидеть тут не меньше часа. Во-первых, как раз пока прожевать краюху хлеба, недавно украденную в пекарне. Остатки ковриги лежали за пазухой. Отнесет домой. Но кое-что и самому надо съесть, чтобы ноги носили.

Во-вторых – Толстяк Рони, который как раз остановился на этой же улице со своей тележкой и яростно торговался за ковригу хлеба с толстухой Маго.

Если эта гнида его увидит – обязательно начнет требовать деньги.

А платить Толстяку Мурзик, он же Марис Ремзи, не собирался. Тем более – медяк в день, как тот требовал. Совсем охамел и зажрался, гад! Где ж мальчишке срубить медяшку в день! Хорошо если едой удастся наскрести – или находками. А так-то… да будь у Мурзика медяк – он бы его уж Толстяку не отдал, домой бы чего получше купил, а то мелкие все время голодные. А он самый старший, ему уж десять стукнуло. Кормилец. Мамке помогает, хоть и крохами – а все дело.

А где мальчишке заработать?

В подмастерья?

Так взнос нужен. И мастер может ему не платить, только кормить-поить, и маме он помогать не сможет. А пока еще выучишься – это если мастер не будет жлобом и не зажмет тебя в «вечниках» или вечных, долговых подмастерьях. Знал Мурзик двоих таких. У одного уж борода седая, а он все подмастерье.

Не, это к Мальдонае…

А остальное… сложно мальчишке заработать в Лавери. Очень сложно.

Толстяк вдруг замолчал. Ор – и его, и Маго, прекратился. И было это так неожиданно…

На улице появился франт. То есть Мурзик таких слов не знал.

Он просто увидел хорошо и дорого одетого мужчину. С мечом у пояса, с золотым шитьем на тунике, с пером на шляпе – и даже при перчатках, с ума сойти!

Рони, увидев такую картину, перестал торговаться, бросил Маго ковригу и припустил по улице. И Мурзик отлично знал – зачем.

Сейчас свистнет Кривому Луи – и тот встретит «Франта» в каком-нибудь переулке. После чего в переулке окажется одним голым обезображенным трупом больше. Не новость для городской стражи.

Мурзик подумал.

А если попробовать поговорить с «Франтом»? Мурзик его попробует вывести, а тот ему даст монетку? Почему нет?

Толстяк и так на Мурзика злится, хуже не будет… а если что – он убежит. Он легкий, ловкий, по крышам лазит, как кот…

Мужчина как раз прошел мимо облюбованной Мурзиком кучи – и мальчишка решился.

– Эй, дядя!

Ганц Тримейн, а это был именно он, обернулся. Увидел чумазую мордяху, поглядывающую на него с опаской – и усмехнулся.

– Чего тебе, племянничек?

– Ты никак помереть хочешь?

Ганц фыркнул.

– У меня другие планы. А что?

– А вот сейчас соберет Толстяк свою кодлу – и встретят тебя в переулке. И тряпки не оставят срам прикрыть, – прошипел мальчишка.

– Может быть. – Ганц пожал плечами. – А тебе что за корысть меня предупреждать? В альдоны податься решил? Так молод еще, не возьмут.

Мальчишка хихикнул, показывая дыру на месте молочного зуба.

– Не, туда мне рано. Хошь – провожу так, чтобы не нашли?

– Хошь.

– А что дашь?

– Медяк – пойдет?

– Три медяка, – заявил Мурзик, шалея от своей наглости. Но Ганц не разозлился.

– Два – и по рукам.

Мурзик выскользнул из-за кучи. Но приближаться не спешил.

– Деньги покажь!

Ганц помахал в воздухе монеткой. Потом сплюнул на землю и растер каблуком.

– Чтоб мне сдохнуть, если обману.

Клятвы городского дна королевский доверенный знал. Работа такая.

Мурзик кивнул.

– Давай за мной, дядя.

И припустил в противоположном толстяку направлении, на всякий случай держа дистанцию между собой и клиентом. Ганц последовал за ним. Оглядываясь по сторонам, но и без лишних опасений. Сейчас еще не ночь. Да и места не самые безлюдные. И он – дичь кусачая.

Но выйти без приключений им не удалось.

Толстяк оказался весьма проворным. И когда дорогу мужчине и ребенку перегородили трое парней – Мурзик резко побледнел.

– Толстяк!

– Ты далеко не уходи, крысеныш, – толстяк тоже узнал мальчика. – Сейчас с этим придворным разделаемся – и тобой займемся. Эй, ты, богатенький. Если трепыхаться не будешь – мы тебя даже не поуродуем. Но налог за проход по нашей улице заплатить придется.

Ганц оглянулся. Сзади подходили еще двое.

Много?

Пятеро на одного – да, много. Но не в том случае, если у тебя есть пара козырей в рукаве. Кстати – в прямом смысле.

– А велик ли налог?

– Да все, что на тебе есть, – ответил еще один, поигрывая дубинкой. Короткой, со свинчаткой… страшная штука в умелых руках.

Ганц взглянул на дрожащего мальчишку.

– Можешь мне под ноги не попасть?

Мурзик судорожно кивнул.

Он-то вскарабкается по стене любого дома. А вот его «работодатель»…

Но Ганцу это и не требовалось. Забыв про брезгливость он толкнул мальчишку в плечо.

– Действуй!

Мурзик бросился к ближайшему дому и в мгновение ока оказался на его крыше. Троица сделала шаг вперед. Но Ганц, вопреки их предположениям, не стал пятиться, подставляясь под дубинки сообщников сзади. Он бросился вперед так быстро, что никто не успел среагировать. И в морды нападающих полетело красно-желтое облачко.