Артем Каменистый - Четвертый год

На костры установили шесть ведерных котлов, вскоре закипела немудреная похлебка из толченого пшена и полосок копченого и сушеного мяса. Не деликатес, но после дневного перехода горячее идет «на ура». Да и южные специи такой соблазнительный дух дают, что и подошву от галоши сжуешь под них будто грудинки кусок.

Макс, получив свою миску, присел среди лучников и, зная о страсти кшаргов к болтовне, сразу завернул разговор на интересующую его тему:

— Места, как я слышал, дальше неплохие идут. Ваши там не живут из-за хайтов?

— Да. Хайты там житья не дают. Раньше здесь вообще их крепости даже стояли, но сейчас только набеги устраивают.

Молодой парень может быть и продолжил бы монолог, но тут закашлялся седовласый предводитель стрелков, и юноша моментально заткнулся. «Патриарх» продолжил тему:

— Здесь нет больших лесов, и укромных островов среди болот. Спрятаться при набеге негде. Вот и не живут здесь наши.

— А на юге бывали крупные набеги?

— Да, каждый четвертый год их несметные полчища приходят. Идут дальше, на восток, но и к нам многие забегают. Очень плохие это года… Часто приходится бросать дома, и прятаться. Наша земля большая, и укромных уголков в ней хватает. Четыре года назад вся моя деревня до снега пряталась на острове посреди болота. Мы глаз не спускали с единственной тропы, боялись, что их хиты злыми чарами выследят нас. А потом, когда начал уже снег сыпаться, мы вернулись. Но нашей деревни не было — осталось пепелище, как от этой. И тут же ударили морозы. Ох и трудно нам пришлось… многие так и не пережили ту зиму. Я двоих детей тогда потерял…

— Так что, каждые четыре года они разоряют ваши деревни?

— Нет конечно. Макс, ведь мы умеем прятать свои дома. Не всегда находят, и не всех. Но если находят, мы потом на этом месте не живем, потому что у хайтов длинная память, и они потом наведываются на это место при каждом набеге.

— И что, ваши никогда с хайтами не сталкиваются? Вы просто прячетесь?

— В основном да. Но, конечно, молодые удальцы на месте усидеть не могут — ватагами кружат по лесам. Это наши леса, мы знаем в них каждый лист — а хайты нет. Вот и дохнут они от наших стрел, или на колья капканов попадают. За каждый наш дом или украденную женщину им приходится платить своей кровью.

— Так значит, ваши люди все же попадают к ним в лапы?

— Конечно. Как не прячься, все равно многих находят. Нет такого уголка на нашей земле, где было бы полностью безопасно. Живем мы свободно, но за это приходится терпеть эту нечисть с запада.

— У нас весной Олег к ним попал в плен с женой и парой арков, но они смогли удрать и вернуться. А вашим удавалось возвращаться?

— Да. Бывало и наши убегали из плена. Но только те, кого не успели далеко увести.

Макс, добив похлебку, положил миску на землю, поинтересовался:

— Что, никто никогда не приходил из глубин Хайтаны? Мне просто очень хочется знать, зачем им пленники, да еще и в таких количествах.

Кшарг пожал плечами:

— Не помню я, чтобы кто-то возвращался издали. А про то, зачем им люди, разное говорят. И не думаю, что этим россказням можно верить. Врут все от безделья.

— Ну хоть пару слов скажи об этом вранье — интересно ведь.

— Да парой разве отделаешься. кто-то говорит, что хайтами правит огромный змей, и его кормят людьми. Другие плетут басни про большой глубины пропасть, в которую опускают пленников. Там, внизу, они плавят металл и делают оружие хайтам. Вот потому мол и не может никто сбежать из глубины их земель — из пасти змея или пропасти не очень-то побегаешь.

— Понятно…

Кшарг покачал головой:

— Судя по тону, с каким ты это сказал, тебе ничего не понятно.

— Ты прав, — кивнул Макс. — Просто я не понимаю хайтов. Я не понимаю причины их действий, и не понимаю их целей. И никто это не понимает. А не зная врага, как его победить?

— Макс. Мы и про вас ничего не знаем, и это не помешало нам принести к вам свои луки.

— Ну про нас-то вы знаете все.

— Не скажи… Вы свалились сюда будто с неба. Днем сверкали молнии и гремел гром, а потом по всем нашим лесам появились вы. Сперва мы не понимали друг друга, но слава предкам — теперь многие ваши знают нашу речь, а наши вашу. Мы слышали ваши чудные рассказы про земли, откуда вы пришли. И скажу тебе прямо — мало что понимаем из таких рассказов. Но мне понятно одно — хайты против вас ничто. Они непонятные, но ваша непонятность сильнее. Вы пришли сюда с пустыми руками, почти голые, а теперь гоняете рыцарских псов будто трусливых зайцев. И всё это видели мои глаза — вы просто очень быстро растёте. Если мы переживем этот набег, то он будет последним. Я не верю, что у хайтов есть будущее — Хайтана станет вашей, и вы сами узнаете все тайны их земель. Вы их победите.

Макс усмехнулся:

— Ну спасибо за доверие. Сейчас помою миску, попью чаю, и перед сном составлю очередной план по захвату мира.

Утром ударил первый заморозок, посеребрив инеем траву.

Самые стойкие продолжали спать до тех пор, пока черпаки не застучали по котлам, но большинство все же додремали, рассевшись вокруг костров.

Кабан, уныло опустошая свою миску, буркнул:

— Все — кончились теплые ночки. Теперь ночевки будут веселыми…

Макс поспешил «успокоить» командира:

— Когда дожди начнутся, заморозков не будет.

— Утешил! По мне, лучше уж заморозки, чем эта сырятина на целый месяц. Макс, ты охотник, вечно в лесу ночуешь — как в такую ночь почки не застудить?

— Да это несложно: ямку роешь, костер в ней разводишь. Потом закапываешь, сверху веток, лапника, или камыша, и ложишься. Проверено — до утра не остынет. А на теплой земле бок не застудишь.

— Что ж ты сегодня так не сделал?

— Да что ты прицепился? Откуда я знал, что так похолодает?

— В лесу жил, должен был научиться такие вещи предвидеть.

— Ну и что? Кшарги всю жизнь в лесу живут, и тоже вон, носы посинели.

— Кшарги с нами идут какие-то не такие. Говорят, что дальше дороги не знают. Хорошие проводнички…

— Так здесь их поселений нет. Соседство с Хайтаной им не нравится. Да и не нужны нам уже проводники: сейчас к реке спустимся, вдоль берега пройдем. Здесь, на севере, лабиринта этого нет, спокойно можно идти рядом с Фреоной.

— И все ты знаешь… Ладно, попробуем дальше двигаться по берегу. По идее скоро должна быть река, а на ней крепость северян. Эх… карту бы…

Народ, согревшись чаем, быстро скатал одеяла и шкуры, забросил их за спину вместе с вещмешками, колонной зашагал за дозором арков.

Дорогу к реке искать не пришлось — от разоренной деревни прямиком на запад шла хорошо натоптанная тропа. Вскоре она вывела к берегу Фреоны, здесь же обнаружили еще одно пепелище — остатки пары хижин. Очевидно, до налета разбойников, народ сюда ходил порыбачить.