Екатерина Богданова - Борьба за жизнь

— Что… что случилось? — спросила женщина, тяжело дыша и вытирая мокрое лицо.

— Вам снился кошмарный сон, пришлось разбудить вас, — объяснила я, показывая стакан. — Ну и тяжелая же у вас рука, леди Раниярса! — пожаловалась, прикладывая продемонстрированную посуду к саднящей скуле.

И в этот момент наступила полная темнота. Сначала я напугалась, но потом догадалась, что это свеча догорела и потухла. По памяти добралась до кровати и устало опустилась на нее. Простыни были влажными от воды, пролитой в процессе побудки агрессивной леди.

— Простите, — тихо проговорила женщина, тоже опускаясь на мокрую кровать. — Иногда со мной такое бывает. Былые трагедии возвращаются и бередят душу.

— Не стоит извиняться. Кому из нас не снятся страшные сны? — ответила я полушепотом. В последние месяцы мне не раз приходилось просыпаться посреди ночи в холодном поту, в сорочке, перекрутившейся от метаний в забытье.

— Неужели и вам снятся кошмары? — удивленно спросила Раниярса. — Хотя да, после Туманной долины такое возможно.

— Ночные демоны начали посещать меня задолго до знакомства с магией, — усмехнулась я. — Не стоит недооценивать обычных людей. Порой они могут быть гораздо страшнее доминантов и впадающих в бешенство принцесс с магическим даром. — Высказывание получилось излишне горестным и пафосным, нужно было как-то сгладить впечатление от нежелательной ночной откровенности. — Но это все не важно, чего во сне ни привидится! У нас еще есть время, чтобы выспаться.

— А вы совсем не такая, какой показались мне на первый взгляд, — задумчиво проговорила Раниярса. — Прибыв в Наминайскую империю, вы показали себя сильной личностью — сдержанной, но открытой для всего нового и готовой к переменам. Чего нельзя было сказать о вас в окружении родственников. Там вы казались излишне сдержанной и надменной.

— А разве вы не вели себя соответственно окружению? — спросила с усмешкой. — В Возрении вы тоже не позволяли себе такого раскованного поведения, как на родине. Приспособляемость является важнейшим компонентом инстинкта самосохранения. Выживать — это первое, чему учится любое существо, появляясь на свет.

— Странно слышать такие слова из уст человека вашего положения, любимой дочери короля, — заметила женщина.

— Это не менее странно, чем ваше положение. — Реплика получилась довольно грубой и бестактной, но с надеждой на получение информации от принцессы Лелиан пришлось распрощаться. А узнать об отношениях императора и его бессменной фаворитки следовало как можно больше.

— Вы правы, со стороны может показаться весьма подозрительным, что двое людей так долго находятся в близких отношениях, не желая их узаконить. Но в действительности на это есть веские причины. Не будь Анторин императором, мы бы поженились. Сейчас же это не представляется возможным, — грустно проговорила леди.

— Разве в Наминайской империи так важны титулы и положение в обществе? — спросила я, не понимая, что мешает императору взять в жены ту, кого он любит.

— Нет, титулы у нас не в чести. Иначе я не стала бы возлюбленной императора, — посмеиваясь, сказала Раниярса. — Ведь у меня вообще нет никакого титула. Нет даже родового имени, передаваемого по наследству. Мы, безродные, добившиеся высокого положения, сами выбираем себе фамилию но душе. Вот почему я стала Свободной. Однако по прошествии десяти лет свобода уже не кажется мне столь ценной и желанной.

— Так почему же вы до сих пор не стали императрицей? — решилась я спросить прямо, без намеков, не надеясь на то, что Раниярса сама разоткровенничается.

— А вот это самая грустная часть истории нашей с Анторином любви, — тихо ответила женщина. — Я не могу подарить ему наследников, и до тех пор, пока у него или у Лелиан не появится как минимум двое детей, я останусь всего лишь фавориткой.

— Мне очень жаль, — проговорила я. И только сказав, поняла, что мне действительно жаль, и я совершенно не хочу разрушать эту пару.

— Не стоит нас жалеть. Лелиан уже пятнадцать, через пару лет она станет совсем взрослой и мы выдадим ее замуж за Карая. Мы ждали одиннадцать лет, подождем еще, — спокойно сказала Раниярса.

— А что думают о ваших планах сами Леля и Карай? — поинтересовалась я, удивляясь тому, с какой легкостью эта женщина рассуждает о чужих судьбах.

— Лелиан понимает, что вряд ли кто-то еще решится на брак с ней. А Карай… Он, конечно, не в восторге, — посмеиваясь, ответила женщина. — Но он тоже весьма неоднозначная личность. Они оба полукровки и идеально подходят друг другу.

— Теперь я понимаю, почему он такой злобный, — проговорила я задумчиво.

Раниярса рассмеялась, и я тоже невольно улыбнулась. Будешь тут злюкой, когда в перспективе предстоит связать свою жизнь с неконтролируемой, подверженной вспышкам ярости девицей.

Раниярса покинула мой дом ранним утром, пообещав зайти позже. А к обеду я получила весьма странное письмо от советника Карая Туманного. Это было официальное приглашение на закрытый совет. Как я поняла, обсуждать на нем будут мою нежелательную осведомленность в магических делах Наминайской империи. Идти на встречу с этой неоднозначной, как выразилась Раниярса, личностью совершенно не хотелось. Оставалось только надеяться, что мы там будем не одни.

К назначенному часу я была готова. Фрейлины, как обычно, были недовольны тем, что им придется остаться дома, но меня это мало заботило. Даже если эти девицы доложат Мордоку, что я что-то от них скрываю, теперь не его мне стоит бояться.

Появление самого императора в моей гостиной оказалось полной неожиданностью. Я думала, что за мной явится Айя или в крайнем случае Карай. Но император Анторин никак не вязался с образом сопровождающего, о котором говорилось в приглашении. С одной стороны, это было весьма странно, с другой — приятно, если бы я не знала о несколько иной системе ценностей и приоритетов наминайцев. Если императорская должность — это всего лишь работа для Анторина, почему бы в свободное время не проводить гостью во дворец?

— Саминкара, вы прекрасно выглядите, — проговорил император, протягивая мне руку.

— Спасибо, Анторин, — поблагодарила я, вкладывая свои пальцы в его ладонь.

А через мгновение мы уже стояли в центре сумрачной, освещенной только свечами комнаты. Здесь не было окон и дверей. Из мебели в помещении присутствовали только овальный стол и несколько стульев. За столом сидели Карай, Раниярса и принцесса Лелиан.

— Присаживайтесь, принцесса, — с холодной вежливостью проговорил Карай, — именно он, а не Анторин.