Артем Каменистый - Демон-самозванец

— Ты такое не говори лучше, а то беду накличешь. Валатуй, по слухам, всего лишь одно слово знает — повесить. Строго у него все поставлено. А я, Мюльс, хочу от пули в башку помереть, ну или там в старости, на бабе горячей, когда сердце не выдерживает. Грифов здешних сам корми, у них боязливые за главное лакомство. О! Да там движение какое-то!

От палатки, где решалась наша судьба, поспешно шагал тот самый местный офицер, которого я так бесцеремонно сегодня разбудил.

— Леон! — крикнул он издали. — Тебя вызывают, ступай в палатку. И вещи свои возьми.

«С вещами на выход»? И что бы это значило? Впрочем, напрашивается ровно один вариант — генерал решил сыграть «картой демона». Или ему ничего другого не остается, или хочет добиться каких-либо дополнительных преференций, но сейчас я должен подтвердить свое происхождение и по мере сил доказать, что ни о каком мошенничестве не может быть и речи.

Палатка для одного человека просторна, а сейчас здесь собралось восемь не первой чистоты мужчин. Было тесно, душно и смрадно, но никакого недовольства на лицах — на меня все посмотрели с искренним интересом. Один из них с ходу протянул заполненную почти до края керамическую кружку:

— На, Леон, хлебни чуток рома, за победу сегодняшнюю. Неплохо ты их перед окопом покосил, приятно было на это месиво глянуть.

— Ага, — отозвался другой. — Здешним мухам на пару недель еды хватит, если грифы не растащат.

Судя по раскрасневшимся лицам и выразительным взглядам, ром здесь успели распробовать все. От сердца чуть отлегло, ведь если нас угощают, то вряд ли собираются убивать. Хотя кто их знает, этих инопланетян и их законы гостеприимства, так что расслабляться рано.

А вот и тот самый, с разноцветными глазами. Я бы сказал, что один у него просто серый, а другой выцвел на тропическом солнце. По нему не скажешь, что главный, держится наравне со всеми, не особняком, да и помалкивает, пока остальные наперебой прославляют мои боевые достижения. Впрочем, Грул ведет себя аналогично. Похоже, и правда Валатуй: приметы схожие, держится с уверенностью матерого удава, угодившего в крольчатник, и вообще что-то такое чувствуется в нем.

Вот он-то и прервал словоблудие, высказавшись максимально коротко:

— Покажи.

Голос лидера мятежников был груб, как и его внешность, но грубость — не всегда признак слабого ума. Взгляд выдает, что человек этот как минимум тот еще хитрец. Что он подразумевал под этим вопросом? Понятно что — рассчитывал, будто краткость введет меня в заблуждение и заставит переспросить. А потом выскажется в духе: «Ну что это за демон, раз простейшего не понимает?»

А я не буду переспрашивать, мне и без уточнений все понятно. Вжикнул «молнией», закрывавшей одно из отделений рюкзака. Одно это уже заинтересовало добрую половину собравшихся, если не всех, ведь здесь подобные ухищрения не известны. Смартфон отключен, так что разрядиться не успел. Наивно сообщает об отсутствии сети, как будто думал меня этим удивить. А вот и сборник видеоматериалов. Надеюсь, это именно то, что требуется Валатую. Жаль, что выбор невелик. Сейчас бы очень подошло что-нибудь вроде трейлера к навороченному фильму или хотя бы банального порно. Ну да ладно, выкрутимся тем, что есть.

Цветная картинка на экране — великая сила в мире, где даже до черно-белых телевизоров не доросли. Некоторые вообще дар речи потеряли, другие во всю мощь легких пытались обсуждать увиденное, один даже попытался поддеть изображение грязным ногтем. И лишь Валатуй высказался так же коротко:

— Убери.

После чего повернулся к генералу:

— Я все равно не верю в такое.

Грул пожал плечами:

— Я тоже, ну и что с этого? Леон отобрал дирижабль у целой своры агентов Директории. Когда упал с него, даже не поцарапался, а между прочим я потерял несколько солдат тогда. Потом пришел ночью на этот пост и вбил в тугую голову твоего командира, что нам надо объединиться. И все видели, на что он способен в бою. Дерзок, удачлив, загадочен. Демон он или нет, но пользы от него немало. Эх, будь у меня приличный отряд таких ребят, уж я бы…

— Он упал с дирижабля и не разбился? — перебил один из офицеров.

— Да. Выпал головой вперед в окно.

— В Тарбадуе есть амбар высоченный, может, привезем его туда и скинем с крыши? Глянем, что будет? Я бы на такое хотел посмотреть.

Великие боги, ну какой банальный примитивизм! И эти люди командуют армией?! Впрочем, чего еще можно ожидать от солдафонов…

— Откуда ты взялся? — без интереса, будто с грибом лесным разговаривает, спросил Валатуй.

— Не сочтите за банальность, но родом я из глубин ада.

— А я думаю, что ты пришел из-за гор. Странное в наших местах появляется только оттуда.

— Но не в моем случае.

— Может, и так Ты полезен генералу, а генерал перешел на нашу сторону. Хоть и жаль, что он не сделал этого раньше, но мы нуждаемся в таких, как он. Чем ты собираешься заниматься дальше?

— Давайте без подобных вопросов, говорите уже прямо. Я так понимаю, что вы хотите меня использовать для чего-то полезного? Для вас полезного.

— Верно. Леон, мы люди юга, всяким северянам вроде Грула нас никогда не понять. Да он даже своих солдат не всегда понимает, а там ведь много здешних. Мы здесь живем на краю мира, за нами только Узкое море и горы, а за ними… Может быть, и настоящий ад. По крайней мере, многие в это верят, и я говорю не только о Братстве. Наши солдаты необразованны, некоторые совсем дикие. Они готовы верить в любую чепуху, многим невозможно объяснить, что паровой двигатель создан человеческим разумом, а не волшебным вмешательством. То, с чего все начиналось, назвали бунтом пастухов, и это правда. Большинство из нас всю жизнь провели среди коров, даже простой винтовочный патрон для простых вакейро — почти чудо. Капсюльное ружье могли позволить себе только богатые арендаторы, ничего лучшего никто не держал в руках. И это все, что у меня есть, с такой армией я должен идти в бой и побеждать.

Невысказанное стало понятным. Кивнув, я закончил его речь в том же духе:

— Научить безграмотного куда сложнее, чем управлять им с помощью его же безграмотности. Если по армии пройдет слух, что прославленный генерал Грул присоединился к ней, реакция будет неоднозначной. Многие обрадуются, но те, кто затаил на него обиду, будут как минимум огорчены. А если при этом пустить еще один слух, что Грул перешел не один, а с солдатами и подчиняющимся ему демоном, — совсем другое дело. Интерес толпы переключится на другое направление, подогретая глупыми суевериями, она забудет многое из того, что собиралась помнить вечно. «Генерал вешал наших парней на деревьях? Да плевать, мы что, разве висельников никогда не видели? Давайте лучше обсудим его демона — вот ведь чудо так чудо».