Выбор - Лисий Хвост
— Эй! — раздался возмущённый голос Гирго, — подъём!
Открыв глаза, я недовольно посмотрел на неё.
— Ну, чего тебе? Не видишь — спит человек, — пробурчал, я пытаясь хоть как-то размять затекшие мышцы.
— Ну, конечно. Проклятые аристократы. Чтобы не происходило, вы или жрёте, или спите, — не сдержав эмоций, она чувствительно пнула меня по бедру.
— Ах, прости. Остальной набор развлечений этой замечательной гостиницы уже приелся, — сыронизировал я.
— Давай, не умничай, — она потрясла арбалетом, — а то всажу тебе болт в ногу.
— Я постараюсь быть попроще, — уверил я, с самыми честными глазами.
С минуту он сверлила меня своими ярко-голубыми глазищами.
— Слушай внимательно. Я сейчас поставлю рядом с тобой чашку и отстегну тебе руку. Ты выпьешь всё до последней капли. Тогда я освобожу тебя, и ты сможешь размять ноги и сходить в туалет, — она потрясла принесённым ведром. Понял?
— Уверена, что я не попытаюсь тут же сбежать? — не то, чтобы я всерьёз рассчитывал, но всё же.
— Полностью, — самодовольно усмехнулась она. — Ты же уже догадался, что там, верно? Так вот, помимо хорошей порции леферитовой настойки, там ещё добрая щепотка сонной травы. Я подожду минут десять и только потом тебя освобожу. У тебя будет несколько минут на все свои дела и совершенно не будет никаких сил бежать. Ну, а даже если бы ты и смог пройти мимо меня, то сомневаюсь, что убежал бы дальше конца улицы.
— Хитро, — оценил я, — из тебя выйдет превосходный тюремщик!
— Я во всём хороша! — вздёрнула она нос, ставя рядом со мной чашку и намереваясь освободить мне руку.
— Не сомневаюсь, — согласился я, — сразу видно, что у тебя много интересов. Вчера вымогательница, сегодня тюремщица, ещё торговка и кузнец. Ты разносторонняя личность, Гирго.
— Маленькой гноме надо крутиться, чтобы выжить, — отомкнув кандалы, она быстро отошла назад, направив на меня арбалет. — Пей.
— А как же поговорить? — уточнил я, пытаясь заставить руку повиноваться.
— О, ты всё же надумал поделиться? — спросила она с явным скепсисом в голосе.
— Возможно, я и впрямь могу тебе помочь, — улыбнулся я, — но, в таком случае, я хочу знать твою историю.
— Зачем тебе?
— Ну, у нас достаточно близкие и доверительные отношения, верно? Во всяком случае, с моей стороны.
— Нет у нас никаких отношений, — отрезала она.
— Ну как же? — неподдельно удивился я. — Я, например, полностью тебе доверяю в самых важных для себя вопросах. Жизнь и свобода, чтобы было ясно. Я верю, что ты не убьёшь меня, едва получив желаемое. Верю, что ты не уйдёшь, закрыв подвал и выбросив ключ, оставляя меня одного, медленно гнить заживо в одиночестве и темноте. Так что, думаю, я вправе рассчитывать на небольшой ответный жест с твоей стороны. Кроме того, — добавил я, — ещё могу рассказать правдивую историю о том, как я здесь оказался на самом деле.
Видя её сомнения, фактически написанные у неё на лице, я испытывал сильную тревогу насчёт своих шансов на успех.
— Ладно, — вздохнула она, присев на стул и положив арбалет на колени, — что ты хочешь знать?
Боги, благословите женское любопытство!
— Начни, пожалуйста, с самого очевидного. Как тебе удалось стать кузнецом? — тут нельзя было переборщить с мягкостью.
— Я росла в семье кузнеца.
Какая впечатляющая лаконичность.
— Чуть подробнее, будь любезна.
— Мой отец был мастером. У него были только дочери. Я — самая младшая. Когда он уже потерял надежду передать кому-то своё наследие, у меня, наконец, появился брат. Но отец уже был в возрасте, и не мог ждать, пока тот подрастёт. И потому, терзаемый страхом умереть, не передав своё искусство, он начал учить меня, взяв с меня слово, что когда мой брат вырастет, я обучу его и брошу молот, став порядочной гномой, — она помолчала, — но жребий Ашары был суров к нему. Он не успел многому меня научить. Через три года он отправился на поверхность отвозить крупный заказ. Взял с собой мою мать и брата, оставив меня с сёстрами на хозяйстве. И не вернулся. Приграничье, бандиты, ничего необычного — так нам потом сказали. Пока я горевала, сёстры, будучи постарше и имев женихов, подсуетились и поделили наследство, оставив меня практически ни с чем.
— Они выгнали тебя?
— Нет, конечно. Но оставили на правах приживалы. Работать в кузне я больше не могла, вести хозяйство толком не умела, из-за чего не смогла бы найти себе жениха. И в подмастерья меня никто бы не взял, без бороды-то. Так что, мне пришлось бы работать подавальщицей в какой-нибудь занюханной таверне, а дома быть на правах слуги. Но, я — дочь своего отца! А он никогда ничего не боялся и не давал обстоятельствам прогибать себя. Поэтому я прихватила самые ценные инструменты, быстро распродала остальное и покинула наши земли, отправившись в мир людей. Это там внизу, — она топнула ногой, — я недоучка. У вас, наземников, едва ли могущих отличить молот от молотка, я — стоящий кузнец.
— Неудачники притягиваются, да? — протянул я негромко.
— О чём ты? — не поняла она.
— Что ж, теперь выслушай мою историю. И тогда поймёшь, о чём я.
— Ну-ну, не на рынке. Цену не набивай, прикованная светлость. Рассказывай и не выделывайся.
Ирамий — антимагический сплав. Очень дорог и очень сложен в изготовлении.
Глава 35
— Да ты, действительно, неудачник! — расхохоталась Гирго, дослушав до конца мою историю.
— Я так и сказал, — буркнул я.
— И я вместе с тобой, — продолжила она с нотками истерики, — подумать только! Я умудрилась захватить единственного аристократа, который ничего не стоит. Ах-ха-ха!
Глядя на то, как она заходится смехом, я начинал испытывать чувство тревоги. Кажется, она вовсе не такая циничная и холодная мерзавка, какой себя показывала, и сейчас откровенно на взводе. Пристрелить меня в таком состоянии — у неё рука не дрогнет. Потом, может, и пожалеет, да
