Далекие странники (ЛП) - Сяо Тяньтянь "Прист"

— Это кровный долг.

Гао Чун опустил голову и долго смотрел на тела, прежде чем его голос разнёсся подобно раскатам грома: 

— Это кровный долг! Долг, который призраки обязаны отдать клану Гао. Долг перед каждой школой, перед всем цзянху… Кровный долг, который они должны каждому праведному человеку в Поднебесной!

Гао Чун судорожно перевёл дыхание. Рядом настоятель Ци Му пробормотал «Амитабха», прикрыл глаза и начал перебирать чётки, вполголоса читая мантры за усопших. Дэн Куань беспокойно поглядывал на своего пожилого наставника. Он был готов подхватить его в любую секунду, но сдерживался из страха проявить неуважение.

В глазах Гао Чуна стояли слезы. Он указал на убитого молодого человека из клана Гао.

— Мой ученик… был сиротой. Он пришёл к нам ребёнком, и мы приняли его в семью. Его звали Гао Хуэй. Он был застенчив и мало разговаривал, поэтому другие дети дразнили его старым затворником…

Губы Гао Чуна дёрнулись в провальной попытке улыбнуться. Ученицы клана Гао уже рыдали в голос. Немного помолчав, Гао Чун продолжил:

 — Мой маленький старый затворник был славным ребёнком. Многие из вас видели его в последние дни. Он выглядел нелюдимым и замкнутым… Но всё равно был славным ребёнком. Трудолюбивый, честный, никогда не вступал в споры. Его единственный близкий человек — бабушка, которая подобрала его на улице. Сейчас ей за восемьдесят, она слепа и почти не слышит, не узнаёт никого, кроме внука, её маленького Гао, рядом с которым она всегда оживляется… оживлялась. Пожалуйста, кто-нибудь, скажите, как мне сообщить ей такую новость? Вы, герои цзянху, прошу, сжальтесь надо мной и научите, как я могу оправдаться перед ней?

Осенний ветер отчаянно взвыл, вздымая бурлящие волны.[188]

Толпа у озера Дунтин затаила дыхание. Стало так тихо, что с закрытыми глазами могло показаться, будто поблизости нет ни единой живой души. Окружённый людьми почтенный глава Гао Чун склонил чело и сложил руки в мольбе, взывая к ответу — как ему объясниться со старой бабушкой? Даже грубиян Фэн Сяофэн молчал. Сейчас в глазах собравшихся любое пустое слово превратило бы говорившего в животное. 

В недавно осиротевшей школе Тайшань только что был избран новый лидер, Хуа Цинсун, и он первым нарушил тишину:

— В мире не будет покоя, пока по земле ходит хоть один призрак! Отныне школа Тайшань находится под командованием героя Гао. Мы никогда не отречёмся от обещания. Даже если нам придётся пережить сотню смертей, мы отомстим за нашего убитого главу! Отомстим за трагическую гибель своих братьев!

Неожиданная расправа над великим мастером Хуа Фанлином оставила воинство дракона без головы.[189] Новому лидеру школы Тайшань не было и двадцати лет. Открыв рот, импульсивный молодой человек не подумал, что озвученная им позиция лишает остальные кланы возможности промолчать. Одна за другой, все великие школы последовали его примеру и заявили о готовности сообща нести возмездие под предводительством героя Гао. 

Во второй половине дня Гао Чун организовал грандиозные похороны погибших. В воздухе витала такая скорбь, словно на Дунтин обрушилась чума. Даже небосвод затянулся мрачными свинцовыми тучами. Уличная суматоха, выкрики торговцев, извечное движение повозок и экипажей — всё прекратилось, и город застыл в трауре.

В решающий момент Гао Чун талантливо объединил разрозненные голоса героев против общего врага.

- - - - -

Поздним вечером Чжоу Цзышу проводил Чжан Чэнлина до дверей его комнаты. Мальчишка улизнул от героев, чтобы повидаться с шифу, но теперь ребёнку пришла пора ложиться спать. 

Чжоу Цзышу было не до отдыха — вернувшись к себе, он обнаружил второго незваного гостя. Е Байи оказался настолько самоуверенным, что не стал переодеваться в тёмные цвета, более подходящие для тайных ночных прогулок. Громко постучав в окно Чжоу Цзышу, он ворчливо окликнул: 

— Ты! Следуй за мной!

Пожалев, что не убил этого парня раньше, Чжоу Цзышу вышел за ним на улицу.

Вэнь Кэсин в соседней комнате прекрасно всё расслышал и недовольно нахмурился, скрестив руки на груди. Гу Сян висела вниз головой на потолочной балке и начинала дремать, но даже её потревожил шум. Открыв глаза, девушка зевнула и сонным голосом спросила:

— Господин! Раньше вы говорили, что мы преследуем Чжоу Сюя, потому что он подозрительный тип, который может разрушить ваши планы. Но теперь, когда вы знаете, что он не представляет угрозы, почему приглядываете за ним день и ночь?

Примечание к части

∾ «Кто сказал, что хорошие люди не могут… погибнуть, не оставив потомства?» — отсутствие потомков — страшная судьба по китайским меркам.

∾ Гуаньинь (観音) — буддийское божество, часто рассматривается как олицетворение сострадания.

∾ «Осенний ветер отчаянно взвыл, вздымая бурлящие волны» — автор вписала в текст строки из стихотворения «Гляжу на лазурное море» (观沧海) Цао Цао, полководца и поэта империи Хань.

∾ «Неожиданная расправа… оставила воинство дракона без головы» — буквальный перевод идиомы «群龙无首». Фигуральное значение: группа без лидера. Дополнительное значение: никто в группе не обладает способностями, чтобы возглавить её.

Том 2. Глава 28. Древний Монах

Вэнь Кэсин окинул Гу Сян холодным взглядом и ядовито осведомился:

— Напомни, с каких пор ты решила, что можешь вмешиваться в мои дела?

Непривычно жёсткий тон напугал Гу Сян. Девушка оцепенела, широко распахнув глаза, но уже через секунду спрыгнула с балки на пол.

Она сопровождала своего господина с самого детства и прекрасно знала его характер. К важным делам Вэнь Кэсин относился серьёзно, но в свободное время позволял Гу Сян немного пошутить. Она частенько дерзила, но Вэнь Кэсин никогда прежде не сердился, поэтому девушка не могла взять в толк, что вдруг на него нашло.

— Господин, простите… — тихонько покаялась Гу Сян, с опаской поглядывая из-под ресниц.

Вэнь Кэсин промолчал, а затем, глубоко вздохнув, всё ещё раздражённый, отошёл к открытому окну глотнуть ночной прохлады. Когда он снова заговорил, уже не глядя на Гу Сян, голос звучал гораздо спокойнее:

— Итак, по-твоему, я тот, кто женщинами не интересуется совершенно, а мужчин находит или достаточно красивыми, чтобы переспать, или достаточно уродливыми, чтобы убить. Так, получается? Неужели трудно представить, что я могу завести одного-двух друзей, чтобы было с кем поговорить по-человечески?

Он не хотел пугать Гу Сян, но девушка совсем стушевалась, не понимая, чего от неё хотят, и, заикаясь, пробормотала:

— Д-да, господин. Я б-была не права…

Этот потерянный и бестолковый лепет заставил Вэнь Кэсина проглотить все слова, которые он собирался произнести. Было очевидно, что Гу Сян неспособна его понять, поэтому продолжение разговора лишалось смысла. Вэнь Кэсин всё явственнее ощущал незавидность своей доли: кого ни встреть, люди либо боялись его до оторопи, либо считали непредсказуемым безумцем. Разве кто-то раньше садился рядом у костра и слушал его фальшивый напев? Кто-то вспоминал о делах давно минувших дней, которые имели значение только для него?

— А-Сян, ты думаешь, я cпятил? 

Вопрос прозвучал неожиданно. Гу Сян вздрогнула и нерешительно подняла взгляд на Вэнь Кэсина. Увидев его отстранённое лицо без малейшего намёка на гнев, она осмелилась нервно кивнуть. Вэнь Кэсин отвернулся с усмешкой. Немного подумав, Гу Сян добавила: 

— Ну и пусть! Я все равно продолжу следовать за вами, господин.

— Зачем тебе сопровождать сумасшедшего?

Гу Сян всеми силами старалась правильно сформулировать ответ. Она с малых лет отлынивала от учёбы и радовалась, что никто особо не заставлял её корпеть над книгами. В итоге познания Гу Сян были весьма скудными, и только сейчас она заподозрила, что более обширный словарный запас не помешал бы. Гу Сян так много хотела сказать Вэнь Кэсину, но не знала, с чего начать. В итоге она выпалила: