Красная сестра - Марк Лоуренс
— Доброе утро, Госпожа Академия, — хором сказали обе, занимая места в первом ряду.
Сестра Правило посмотрела на них темными глазами и ничего не сказала. Вслед за ними гуськом вошли другие послушницы. Стоявший на столе глобус снова приковал взгляд Ноны — Абет, завернутый в лед с тонким как ниточка зеленым поясом. Нона всегда считала Коридор огромным — бесконечным, на самом деле. Трудно было себе представить, сколько там было пространства до того, как лед двинулся вперед.
— Почему... — на языке вертелось столько вопросов, что Нона не знала, что сказать, прежде чем эти слова прозвучали. — А почему луна тоже не круглая?
Голос Сестры Правило заглушил смешки за спиной Ноны:
— Отличный вопрос. Хотя ты должна была сказать, почему луна не является сферой?
— Сфера. — Нона покатала это слово во рту.
— Почему ты думаешь, что луна должна быть сферой? — спросила Сестра Правило.
— Ну... — Нона на самом деле не знала, просто это казалось правильным. — Ну... мир таков. А в небе Бадон иногда круглая, а иногда — полумесяц... если хорошенько прищуриться. А в церкви Надежды говорят, что Бадон — это целый мир, как наш, а не звезда, как Надежда, и что Бадон не придет спасать нас, как Надежда, потому что Бадон — это лед и еще больше льда и она привязана к нашему солнцу, как и мы... — Нона перевела дыхание. — Ну... я просто подумала, что все очень, очень большое кажется круглым... — Она посмотрела на Сестру Правило, которая, надо сказать, была очень большой, хотя и не сферической, и уже начала двигаться в этом направлении.
Сестре Правило достаточно было потянуться за своей указкой, чтобы заглушить хихиканье.
— Ты знаешь, что с благословения Предка наши пращуры давным-давно поместили луну на небо, Нона?
Нона кивнула, она была не совсем невежественна, хотя и не знала названия для формы луны.
Сестра Правило полезла в ящик стола и что-то вытащила. Она подняла руку и протянула ее классу.
— Луна. — Серебряный круг-квадрат у нее на ладони. Она повернула его боком, и Нона с удивлением увидела, что это вогнутое зеркало, тонкое, как бумага. — Смотрите! — Сестра Правило расположила «луну» за глобусом Абета, там, где утреннее солнце косо падало из окон, наполняя комнату светом. Она постучала по глобусу, и Нона увидела ярко-красное пятно, двигавшееся, когда Сестра Правило двигала рукой с зажатой в ней «луной». — Весь свет, который она собирает, падает на это место. Фокус. Положи туда свою руку, дитя.
Нона встала и сделала, как ей было сказано:
— Тепло! Жарко!
— И именно так луна держит Коридор открытым. Солнечный свет с большой площади фокусируется огромным зеркалом на маленькую площадь. Нет никаких причин для того, чтобы она была сферической. — Сестра Правило убрала зеркало. — Мы стоим между двумя огромными ледяными стенами, Нона, и зима приближается уже пятьдесят тысяч лет. — Она держала руки так, словно они были двумя стенами, и прижала их друг к другу с тревожной решимостью. — Но сегодня мы поговорим о камнях!
Девочки застонали и достали свои грифельные доски. Нона изо всех сил старалась быть внимательной, но камни оказались менее интересными, чем казались, и они не казались настолько интересными, чтобы быть в их обществе. Снова и снова она ловила себя на том, что думает о луне, которую какой-то ее далекий предок поставил висеть над миром, и о том, что одно тонкое и хрупкое зеркало, было всем, что стояло между всеми, кого она когда-либо знала, и льдом, наступающим с севера и юга.
После обеда Клера повела Нону к аркаде послушниц, на ходу подбрасывая пенни.
— Почему ты все время играешь с ним? — спросила Нона. Похоже, что Клера, считавшая себя бедной теперь, когда ее семья была разорена, смотрела на пенни как на ничтожную сумму, игрушку, но Нона видела ребенка, купленного у родителей за один пенни, и вид ребенка, брошенного так легко, всегда вызывал у нее чувство беспокойства.
— Мне его подарил отец. Он велел мне научиться превращать одно во много. — Клера пожала плечами. — Коридор разделен на сотни стран, может быть, на тысячу, но ты знаешь, кого не волнуют эти границы или то, кто там правит? Двоих. — Она пересчитала их на пальцах. — Ветер Коридора и деньги. Торговцы движутся через Коридор, как кровь по телу. Ни одна королева или император не настолько глупы, чтобы пытаться остановить их. Вот почему богатые приправляют свою пищу черной солью из шахт в Кремоте. Никто из Кремота никогда не бывал в империи, но деньги текут и торговля идет. — Клера подбросила монетку вверх и поймала ее. — Деньги находятся в центре всего, что мы делаем: у них самый громкий голос. — Она говорила так, словно цитировала своего отца.
— Но... ты же учишься быть монахиней. У монахинь нет денег. — Нона даже не была уверена, что Клере позволено владеть этим пенни. Она определенно прятала его на уроках.
— Когда меня научат, я уйду. — Она положила монету в карман. — То образование, которое мы здесь получаем, очень востребовано...
— Но... — Нона собиралась спросить, кто платит ей за конфирмацию, — пансион и содержание, а также образование, которое дает такие ценные знания, наверняка стоили очень дорого, — но она прикусила язык, не желая, чтобы этот вопрос адресовали ей самой. Вместо этого она кивнула. — Я собираюсь сделать то же самое. — Она подумала о священнике, который купил Маркуса и забил Четыре-ноги до смерти. — Я не хочу быть монахиней.
Аркада послушниц представлял собой открытую галерею, огибавшую внутренний двор здания и служившую местом стирки и починки как для монахинь, так и для послушниц. Пятьдесят или около того послушниц всех возрастов либо медленно ходили кругами, болтая на ходу, либо сидели на длинных каменных
