Хозяйка магической академии (СИ) - Биглова Алла

– Ты бы мог не признаваться в том, что ты предатель. Ты мог не выбирать мою сторону, оставшись на привычной, – улыбка появилась на моих губах непроизвольно.

– Я не мог. Я не имел права продолжать пытаться разрушить твою жизнь. Ты итак настрадалась.

Согласилась с ним. И мне, в этот холодный январь невыносимо хотелось уйти в летний отпуск. Уехать и ни о чём не думать. Отдыхать где-то на берегу моря, которое я в глаза не видела и не знать ничего о магии.

Между нами повисло неловкое молчание, и Брендон сменил тему:

– Давай я уложу тебя спать? Завтра будет крайне тяжёлый день, исход которого никому не известен Вяцлав попытался использовать Предсказательство, но ничего не вышло. В тех делах, в которых замешан артефакт разрушения предсказать что-то невозможно. Впрочем, это нам на руку – Альцина тоже не знает, сможет ли она победить завтра или нет.

И тут я заметила одну очень удивительную вещь, которую поспешила озвучить:

– Ты никогда не называл Альцину матерью. Почему?

– Потому что мы никогда не были близки, – честно признался он.

– А где твой отец? Брендон, я хочу знать о тебе всё, – эта фраза вырвалась из моих уст сама, но меня порадовало, что парень в ответ лишь зарделся.

– У меня его никогда не было. Альцина родила меня для себя, и никогда не называла отца. Так что я не знаю, кто он, – пожал плечами он. – Ты знаешь, иногда я гадаю, кому из нас не повезло больше. Иногда я рассуждаю, где лучше: дома с ужасной матерью, которая проявляет насилие во всём, или в приюте.

Брендон задал по истине сложный вопрос, и я задумалась. Раньше я считала, что с любыми родителями лучше, чем в приюте. Не важно, маги они или нет. Не важно, здоровы они, как физически, так и психически, или нет. Родители же родные, свои. Но сейчас я понимала другое.

– Знаешь, лучше там, где без насилия, – подумав некоторое время, сказала я. – Если в приюте будет лучше и не будет насилия, ни эмоционального, ни физического, а в семье будут побои, алкоголизм или другая зависимость, или, как у тебя, одержимая на власти мать, – покачала головой и продолжила: – то приют лучше. Но всегда лучше без насилия. Вообще.

– Тут ты абсолютно права, – через несколько минут размышлений ответил он.

Брендон помог мне перелечь на своеобразный трансформированный матрац. У каждого был свой, и только у меня он был, словно королевский, побольше. Ярослава переместилась к окну. Она решила, что будет следить за горизонтом и завтра разбудит нас, чтобы перебраться на смотровую площадку.

Когда Брендон решил уйти на свой матрац, я поддалась невольному порыву:

– Останься, прошу, – тихо прошептала я, чтобы не разбудить остальных, уже спящих. – Если это моя последняя ночь, я хочу провести её с тобой.

Брендон удивлённо посмотрел на меня, но спорить не стал, улегшись рядом и обняв меня. Тепло его тела одновременно сводило с ума и успокаивало.

И я решилась. Решила, что признаюсь обо всём. Если сегодня моя последняя ночь, то глупо скрывать правду.

– Я спасла тебя не потому, что мне был нужен человек, который будет кинут в тыл врага. Я спасла тебя потому, что ты мне важен. Я спасла тебя потому, что люблю тебя, – эти слова дались мне нелегко, но я всё-таки сказала их.

Брендон поднялся на локте и внимательно посмотрел на меня:

– Ты знаешь, будь у меня выбор, я бы взял тебя в охапку и сбежал бы, спрятав от всего белого света. Но я знаю, что ты как и мать, не сможешь жить скрываясь, – он вздохнул. – Похоже, это участь всех мужчин девушек клана Добровольских наблюдать за тем, как их возлюбленные идут на погибель и надеяться на лучшее, – с этими словами он поцеловал меня, заставляя расслабиться и возликовать одновременно. – Я тоже люблю тебя, о Каролина Добровольская.

Глава 38: Битва за правду

Эта была самая спокойная, самая прекрасная и счастливая ночь за всю мою жизнь. Как жаль, что после неё я могла умереть. Очень оптимистичный прогноз, но куда деваться.

Ярослава разбудила нас на рассвете, взвизгнув, что вместе с солнцем появился тёмный туман, не похожий на природный.

Брендон, заприметив это, тяжело вздохнул:

– Они наступают. И они подключили тёмную магию. Самую тёмную из всех. Если бы ты поступила, как Абигейл, и постаралась бы уничтожить их источник силы, то тебя бы убило мгновенно.

– Я смотрю ты во всём этом разбираешься, – раздражённо буркнул Вяцлав. Его настроение стремительно портилось, и я просто покачала головой.

Мы выпили всевозможные зелья, которые Рейв стянул из лазарета. Я не стала разбираться, что было в них, лишь решилась довериться друзьям. Не была готова разбираться и в этом.

Мы поднялись на смотровую площадку. Туда, где всё началось. Туда, где всё должно было закончиться. Не важно в чью пользу.

Из неоткуда появился Мерлин и громогласно сказал:

– То, что ты задумала – плохая идея.

Окружающие переглянулись, а Брендон с удивлением начал рассматривать новую расцветку кота.

– Так вы с Конкордией в начале прошлого учебного года несчастного котика превратили в фамильяра? Умное решение, – последнее он бросил в сторону моей подруги. – Никто из братства так и не смог понять, какое древнее заклинание защиты мыслей и эмоций вы применили.

– Мне частенько приходилось перекрашивать его в белый, чтобы никто не заметил разницы. А после… я не знаю, как вы могли это не заметить, – самодовольно хмыкнула она.

– После – они сдались и больше не искали, – Брендон легко стал называть их, не причисляя себя к ним. И это радовало.

– Мерлин, спасибо, что ты пришёл, – я погладила кота, – но я всё решила. Мы должны закончить то, из-за чего погибла Абигейл. Положить конец этой группировке.

– Мы не положим им конец, – вздохнула Конкордия. – Всё равно кто-то, да выживет. Да, их продолжат отлавливать те, кто этим занимается и на несколько десятков лет мы остановим распространение этих гадов. Но сейчас… мы должны спасти замок, его обитателей и Каролину.

– Если твой фамильяр боится, что ты умрёшь, и он погибнет вместе с тобой, обещаю его спасти, сделав его фамильяром одного из нас, – попытался вмешаться Рейв.

Мерлин зашипел и громко возмутился.

– Он сказал, что если умру я, то он умрёт вместе со мной. Он не готов к другому хозяину, – сообщила я, утерев слезу.

– Это очень благородно. Мерлин такой же благородный, как и его хозяйка, – кивнул Рейв.

– Смотрите! Они легко прошли защиту! – неожиданно взвизгнула Ярослава.

– Альцина отключила щит, – мрачно заметил Брендон. – Нам будет немного сложнее, чем я ожидал.

Вздохнула. Я подозревала о чём-то подобном и совершенно не боялась этого. Я впервые встречала рассвет вместе с друзьями. Впервые наблюдала за тьмой, которая надвигалась на нас. Я не была уверена в исходе этой битвы, но клялась себе в том, что я сделаю всевозможное.

Мы сделаем всевозможное.

~~~

Я бы вечность стояла на этой смотровой площадке со своими друзьями. С близкими. С людьми, которые стали мне семьёй. Но, увы, я не могла остановить время. А разрушить его было невозможно.

– Ты готова? – спросил Брендон, положив мне руку на плечо. – Мы готовы влить в тебя всю необходимую энергию, чтобы ты смогла победить и выжила. Твоё выживание – наш основной приоритет.

Кивнула. Достала из футляра артефакт, повесила его на шею. Он отозвался теплом и словно заурчал у меня на груди.

– Кто бы мог подумать, что артефакт разрушения на самом деле такой живой, – заметила Ярослава.

Шмыгнула носом, потому что всё это было чересчур трогательно. Увидела первые вспышки магии, почувствовав, что наши враги уже здесь. Полоснула ножом по руке, отдав артефакту столько крови, сколько возможно. Не стала обращать внимание на боль, лишь сконцентрировалась на всех, кто хотел уничтожить замок. Разрушить их чары вечной молодости.

Сначала я почувствовала резкую боль, потому что артефакт начал высасывать из меня энергию. Я буквально чувствовала, как увядаю сама. А затем я почувствовала мощный прилив сил, которым меня черпали мои друзья.