Владимир Городов - Козыри богов(СИ)

- Прошу, благородные! - я пропустил перед собой всех моих спутников. Мы торжественно прошествовали мимо остолбеневших стражников и направились к главной площади, откуда уже доносились звуки "муравьиного" гимна. Служаки чуть оправились от столбняка и, подхватив алебарды, бросились было за нами. Однако мне было достаточно обернуться к ним и вновь включить меч, чтобы служебного рвения у них резко поубавилось. Практически до нуля.

На площади вовсю шла ежедневная рутинная церемония Вкушения Пищи Духовной. Бывшее дюженнико, а ныне самозваное лад-лэдо Е-Ро возвышалось на постаменте в парадном одеянии и вещало. Рядом с ним стояло атак-редеро И-Ми. Е-Ро произносило заученные наизусть слова обращения к народу: чем-то умным от себя, как показало наше предыдущее общение, оно вряд ли могло бы разродиться. И теперь выяснялось, что именно к нему, к Е-Ро во сне явился Огненный Муравей. Народу на площади, как обычно, толпилось изрядно, не протолкнуться. Даже пробовать пробраться поближе к трибуне бесполезно: народ стоит плотно, как очередь за водкой в эпоху "полусухого" закона.

- Мы будем ждать, пока Вкушение окончится? - поинтересовался Иденс.

- Э, нет! - покачал я пальцем. - Один на один я с этим чудиком уже разговаривал. Не интересно. Теперь мне зритель нужен, публика.

- Так ведь не протолкаться!

- И не будем толкаться. Недостойно благородных лэдов. Сейчас сами пропустят. Смотрите и учитесь.

Я набрал в грудь воздуха и как мог громко провозгласил:

- Это что за большевик лезет там на броневик? Что за чучело на высокую трибуну забралось? Какой идиот его под лад-лэдо вырядил?

Так и есть. Как только до народа дошёл смысл того, что я говорю, ближайшие к нам в испуге раздались в стороны. И мы двинулись вперёд.

- Кто тут временные? Слазь! Кончилось ваше время! - продолжал возмущаться я. Люди раздвигались перед нами и смыкались сзади, провожая затравленными взглядами. Стража, состоящая из тех самых двух дюжин лад-лэдского эскорта, узнала меня, но, не слыша приказа, пребывала в нерешительности. Мы вышли на свободное перед трибуной место. Я широко расставил ноги, нахмурился и, "руки уперев в бока и глядя снизу вверх свысока", грозно вопросил: