Элиссон Элиссон - Хранители крови

И отвесил гриффиндорцу такую смачную пощечину, что у того голова мотнулась и стукнулась об пол.

— Лаквеус! — гаркнул Моуди.

У Драко окончательно заложило уши. Визг, треск огня и рвущихся с аврорской палочки заклятий слились в сплошной невообразимый грохот. Драко размахнулся и влепил Поттеру еще одну оплеуху. Безнаказанно молотить врага детства — что могло быть приятнее? Особенно, когда ум заезжает за разум и ты уже не вполне уверен, что ты — это действительно ты.

От третьего удара Поттер закрылся.

— Ожил?! — взвыл Драко. — Так и знал, что симулируешь!

Гарри все еще близоруко щурился, не понимая, где он, что с ним, когда Малфой уже вскочил на ноги и кинулся к проему в стене.

— Палочка, Поттер, где она? Ты ее видишь? Без нее я не смогу открыть дверь.

За визгом и треском Гарри не слышал его. Ему показалось, он провалился в один из своих ночных кошмаров, где полыхает пламя и огненные чудовища взмывают к потолку, разевая пасти, и стремительно бросаются вниз.

Дым застилал глаза. Очки куда‑то исчезли — свалились с него, когда падал с алтаря. Вверху кружилось нечто — не геенна огненная, конечно, но тоже ничего себе мерзость. И сил на то, чтобы подняться, не было. Выжатый до последней капли, Гарри беспомощно шарил рукой по полу, натыкаясь то на книгу, то на пергамент, а то вдруг больно уколовшись чем‑то острым. Огонь подобрался к нему вплотную, и он пополз, цепляясь пальцами за неровности на каменном полу. Ноги запутались в спущенных брюках, но он должен был выбраться отсюда, чтобы спасти…

Кому должен?

Кого спасти?

Где он вообще находился?

Во сне или наяву?

И сколько уже можно кого‑то спасать?

Гарри откинулся на спину.

Измотанный, обессиленный, выпотрошенный и сломленный.

Все.

Хватит.

Его битва закончена.

Дальше пусть кто‑нибудь другой.

Глаза закрылись, и его поглотила милосердная тьма.

* * *

— Гарри…

Кто‑то гладил его по лбу, по вискам, дотрагиваясь совсем легонько, словно боясь причинить боль. Смутно знакомый голос пробивался сквозь разбухшую мокрую вату в голове и сочился такой удивительной, искренней нежностью, что хотелось укутаться в него, как в пуховое одеяло, свернуться комочком и уснуть.

— Очнулся, Поттер, — проскрипел другой голос. — Поттер? Гм… Влей в него еще порцию, девочка. Хуже не станет.

Что‑то застучало по полу, а заодно и по воспаленным мозгам. Его вновь потянуло куда‑то в дальние дали к молочным рекам с кисельными берегами.

— Главное — подлатали, — громыхнул все тот же скрипучий бас. — Восстанавливающее зелье всегда дает интересный эффект, м–да. Скажи спасибо, хоть песни не поет и матерные стихи не читает. Доводилось мне бывать в Мунго, ага, ну, по мне видно, верно? — говоривший хохотнул. — И таких, бывало, перлов наслушаешься… А некоторые воют, например. Натурально по–волчьи. Или лают.

— По–собачьи, — вставил мечтательный голос.

— Гм… В общем, я зайду минут через тридцать. Сниму защиту и вернусь. Если к тому времени не очухается, применим экстренную терапию.

Металлический стук удалился и стих за хлопнувшей дверью.

Ему показалось, вата в голове превратилась в студень и завибрировала.

— Какую еще терапию? — прохрипел он.

Чужая ладошка вдруг отдернулась от его щеки.

— Гарри? — встревожено.

— Святой Поттер, — донесся до него третий голос. Едкий, полный презрения. — Опять выкарабкался. Знаешь, что все время всплывает, как ни топи? А, Лавгуд?

— Малфой, — с усилием ворочая сухим языком, проговорил Гарри.

— Бычок задрочен, но жить будет, — Малфой мерзко захихикал.

— Я тебя… убью… гадина… вот только…

— Ты сейчас даже скучечервя не убьешь, Поттер. Я бы на твоем месте лежал тихо и берег силенки.

— Не обращай внимания, Гарри, — тихо сказала Луна. — Вот, выпей, это восстанавливающий отвар. Моуди принес его специально для тебя.

— Моуди?

— Он подоспел вовремя. Спас тебя и всех нас.

Гарри наконец разлепил налитые свинцом веки. Потолок, узоры на стенах…

— Кого всех?

— Тебя, меня и Драко.

— Меня никто не спасал, — фыркнул Малфой.

— Но… как?

— Выпей, потом объясним.

Гарри поморщился, подтягиваясь на локтях, приподнимаясь. Луна наклонилась, поднимая подушку, чтобы он мог опереться, кончики ее растрепанных волос задели его по лицу. Так мягко, почти ласкающе.

— Я хочу знать, — выдавил Гарри, задыхаясь от приложенных усилий. Протянул руку к кружке с дымящимся травяным отваром, которую предлагала Луна, и тут же сообразил, что не удержит ничего тяжелее гусиного пера.

— Давай лучше я помогу, — девушка присела на край его кровати.

— Семейная идиллия: Поттер и полоумная, — изгалялся Малфой. — Можно олдографию на память?

— Пей, не горячо.

Гарри сомкнул губы на краешке кружки и сделал глоток. Скривился: отвар оказался горьким, хотя и поприятнее костероста. И выцедил все до капли.

— Теперь рассказывай, — откинулся обратно на подушку и чуть прикрыл глаза от резкого дневного света, бьющего в окно. — Во–первых, откуда взялся Моуди?

— У него был ключ. Он знал заклинание на вход, и оно же снимает магическую защиту. Помнишь, авроры говорили, что ключи для запирания защиты придумал сам Моуди? Так вот ключей, оказывается, не так много, всего около тридцати штук, как раз на такой экстренный случай. И Моуди единственный знает их все и для каждого конкретного случая дает одному из авроров инструкции.

— И Брустер об этом не подозревал? — с сомнением произнес Гарри. — Не верю.

— Может, и подозревал, поэтому не слишком волновался.

— А нам сказать не мог, — Гарри почувствовал себя уязвленным. Он всю голову сломал, как выбраться из проклятого поместья, а человек, которому все было известно заранее, просто не соизволил его просветить!

Луна пожала плечами, ставя пустую кружку на столик под лампу. Взяла на колени "Чудовищную книгу о чудовищах", которая тут же встрепенулась, зашевелила лапками и зажмурилась от удовольствия под мягкими прикосновениями хозяйки.

— Нашли его, кстати?

— Моуди взломал щиты его комнаты. Сказал, что ты молодец, — Луна тепло улыбнулась, — что сумел убрать первую ступень.

— Сейчас сблюю, — сообщил Малфой из своего угла. Он сидел у окна, демонстративно поигрывая пустой чашкой.

— А про тебя сказал, что ты импотент, — невозмутимо ответила Луна. — Потому что на такую лошадиную дозу афродизиака даже он сам среагировал, хотя принял противоядие.

— У меня иммунитет! — взвился Малфой. — С детства вырабатывали, чтобы какая‑нибудь выдра вроде тебя, Лавгуд, не опоила, не родила и не тыкала мне потом в лицо своим ублюдком.

— Дай мне палочку, — попросил Гарри спокойно. На сильные эмоции его сейчас не хватало. — И я откручу ему голову.