Джоэл Розенберг - Серебряная корона

Карл не знал, чего ему захотелось больше – обнять ее или застрелить; она остановила перед ним коня и ждала, с непроницаемым видом сидя в седле.

– Тэннети… – Что он мог сказать? Карл был уверен, что она дезертировала; теперь стало ясно, что она решила при вести подкрепление. Смывало ли это с нее вину за гибель Чака? Нет, но…

Черт возьми, ну что бы ей остаться дезертиром? Все было бы намного проще…

– Привет, Тэннети, – проговорил он, и это прозвучало теплей, чем ему бы хотелось.

Она кивнула, но ничего не ответила.

– У нас полно пороха и есть лишние ружья, – прогудел Авенир. – Добыча оказалась хитрой, выскользнула. Мы охотились на работорговый караван в Катарде, но… ничего.

– Ну, здесь тебе не придется на это жаловаться. Очень устал?

Авенир потер налитые кровью глаза.

– С ног валюсь. Что заметно. А наши лошади…

– Уолтер, проследи, чтоб о лошадях позаботились.

– Есть! – Словотский потрусил прочь.

Карл повернулся к Авениру.

– Я вот что имел в виду: сможете вы выступить, отдохнув только полтора дня?

– Конечно. И с кем нам драться, когда доскачем?

– Словотский говорит – Фурнаэльский замок осаждает тысячная армия. Он полагает, внутри – от одной до четырех сотен воинов.

– На них можно рассчитывать? Они знают, что мы подойдем?

– Нет. Сумей проскользнуть внутрь Уолтер…

– Это сумеют и холты. Гм… Есть у холтов эти работорговческие ружья, про которые мне говорили?

– Есть. Но немного. Уолтер считает – не больше двухсот, одно ружье на пять человек.

– Большая часть их оружия на севере, где самые жаркие схватки, так? – Авенир выпятил губы и кивнул. – Я правильно понял: ты намерен бросить три сотни наших на тысячную холтскую регулярную армию, куда, возможно, затесались работорговцы, рассчитывая, что барон Фурнаэль нас поддержит – хотя возможности связаться с ним и скоординировать действия у нас нет. Верно?

– Верно.

– Ну что же. – Авенир просветлел. – Тогда, похоже, я таки не умру в постели. А теперь – есть тут уголок, где старый солдат может соснуть?

Карл открыл было рот – и тут же закрыл. Сам Карл не пошел бы спать, не убедившись, что все его люди устроены, но в этом случае аргументы поступить иначе были весьма вески.

Это отряд Авенира, не мой; критиковать его – напрашиваться на неприятности.

– Иди в мой шатер, – сказал он. – Увидимся утром. – Он подозвал Эрека и велел ему проводить Авенира.

За спиной Карла кашлянул Уолтер.

– По-моему, ты собирался заняться лошадьми.

– Я отдал распоряжения. Ими займутся – честное слово. Карл, – я слышал, о чем шла речь. – Словотский покачал головой. – Не по сердцу мне конный налет… Я думал – мы дождемся Эллегона.

– А я думаю – он уже должен быть здесь. Мы не можем ждать вечно; послезавтра мы выступаем – несмотря ни на что. Возможно, он нагонит нас на марше.

Надеюсь, добавил он про себя. Хотя у Авенира и много пороха, бой сожрет все – и сожрет быстро. Кроме того, со смерти Чака рядом с Карлом не осталось никого, с кем он мог бы поговорить по душам. Болтать со Словотским – не то, что говорить с Чаком. Или с Эллегоном.

– Лучше будет, если он нас нагонит, – мрачно кивнул Словотский. – А как ты разделишь отряд Авенира?

– Никак. Он и Франдред знают своих людей лучше. Он уже разделил их на три равных отделения; они к этому привычны. Лучше нам применяться к нему, чем его переделывать. Я собираюсь остаться с главным отрядом…

– Удивил, удивил…

– …и взять к себе Валерана и его людей. А Пирондэлевых наемников отдадим Авениру – пусть раскидает по своим отделениям.

– Звучит приемлемо.

– Еще кое-что: я хочу, прежде чем нас заметят, подобраться как можно ближе к замку. А это значит – двигаться придется ночами.

– Не выйдет – если пустить дело на самотек. Тебе нужен кто-то особо талантливый… гм… кто ехал бы впереди, все видел и обо всем доносил.

– Нам это под силу?

– Возможно. – Словотский немного подумал. – Они выставили часовых вдоль Княжьего Тракта, так что этот путь сразу вычеркиваем. Уверен, в лесу у них тоже кто-то есть, но не так много. Кроме того, плохая видимость: мимо большинства мы запросто проскользнем. Если хочешь отправиться лесом – я постараюсь найти и очистить дорожку побезопасней; выеду за полдня. Но один я ничего не сделаю. И более того: не буду иметь и половины шанса снять часовых.

– Это проблема. Одно донесение – и мы пропали.

– И даже хуже. Подумай сам, Карл: если хоть один не пошлет донесения вовремя – это само по себе станет предупреждением. Но такого рода предупреждения ползут медленно; мы наверняка сумеем обогнать его. – Он умолк и прикрыл глаза. – Десять. Дай мне Пейлла и еще девятерых, кто умеет двигаться тихо, и самых быстрых коней. Арбалеты и луки – если нам понадобятся ружья, значит, мы провалились.

– Каковы шансы на удачу?

– Пятьдесят на пятьдесят. Если Авенировы люди чего-то стоят. Можно мне самому выбрать себе напарника?

– Поговори с Франдредом, но он наверняка захочет любой выбор согласовать с Авениром.

– Хорошо. Как насчет Тэннети?

– Нет. Она мой напарник.

– Ты доверишь прикрывать твою спину?

– А что, не похоже?

Глава 19

ОСАДА

Перед судьбой ли он дрожал.

Заслуг ли не имел,

Но рисковать – «пан или пропал»

Никак он не хотел.

В мирное время поездка из Бимстрена в Фурнаэль была бы приятной, неспешной прогулкой верхом – пять дней по Княжьему Тракту, с остановками на ночь в раскиданных вдоль дороги гостиницах, каждая из которых стояла не больше чем в дне езды от другой. Они спали бы на пышных перинах в сухих, полных воздуха спальнях, ели бы в общих залах за одним столом с купцами и другими путешественниками.

Но сейчас время было не мирным. Гостиницы были закрыты; из-за войны торговая жизнь вдоль Тракта замерла.

Им надо было попытаться проскользнуть незамеченными. А потому они ехали ночами, перекусывая наспех и всухомятку, когда с рассветом разбивали лагерь. День был для сна, ночь – для движения: осторожного, тихого, рассчитанного на то, что Словотский и его разведчики захватили – или убили – всех часовых на пути, что кто-то из них непременно примчится сообщить о скоплении врага и навяжет на ветви на развилках белые тряпицы – единственные ориентиры, видимые и в темноте.

Целых десять суток потребовалось Карлу, чтобы дойти от окраин Бимстрена до ровных безлесных полей баронства Фурнаэль. Десять дней тревожного сна, десять ночей тревожной тряской рыси.

Вдали, над дымкой утреннего тумана, вставал израненный замок. Из укрытия на опушке Карлу видны были обугленные остатки осадной башни у южной стены, камень близ нее почернел, иные зубцы потрескались, иные развалились и рухнули вниз.