Slav - Проклятие Слизерина

Ну конечно! Том не удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Элджи! Этот курчавый простачок без сомнения ответит на любые вопросы, надо лишь умело их задать. Том быстро оглядел деревянные таблички с надписями, что прикреплялись к стеллажам, пытаясь придумать, чтобы такого спросить у Элджи для проверки.

— Квиддич, – прошептали его губы. – Что такое квиддич?

Без малейшего сожаления Том стал поспешно запихивать тетради в сумку: библиотека никуда не денется, а квиддич, что бы это слово ни значило, как‑то связан с полетами на метле, что будут уже в эту среду. Откладывать нельзя.

Он бежал по коридорам, в последний момент уклоняясь от столкновения, при этом зло честил и кривые ступени, и острые углы, и непоседливого Элджи, который куда‑то запропастился. Вроде бы кто‑то возмущенно окликал, даже ругался вослед, но Том не останавливался, только при приближении профессоров вынужденно сбавлял шаг. Обыскав внутренний двор замка, заглянув в Общую гостиную и даже спальню, он по чистой случайности уловил краем уха опрометчивые слова, замер напряженно вслушиваясь.

— Хватит заливать О’Бэксли.

— Да я собственными глазами видел! Датс–Пайк говорил, что они и до ужина два раза поднимались в башню… Робб, подтверди.

Жадно глотнул воздуха, перед тем как вновь выскочить в узкие, с мрачными покрытыми зеленоватой плесенью стенами, лабиринты подземелья. Вновь перед глазами замелькали пестрые картины, черные школьные мантии, витражи окон, ступени скрипучих лестниц, затем все неожиданно замерло. Том перевел дух в изнеможении, перешел на шаг, давая ногам отдых.

На седьмом этаже, как в полуденном городишке, было пустынно, занятия здесь почти не проводились, а множество дверей запирали от любопытных глаз хранилища или заброшенные лаборатории. Отсюда выше в четыре башни вели только четыре одинаково широких лестницы. В южной башне располагался кабинет Астрономии, в башнях западной и восточной стороны Том ни разу не бывал, а вот в северной – устроились школьные почтовые совы.

Том со всей силы навалился плечом на тяжелую с виду дверь, та взвизгнула несмазанными петлями, распахнулась на диво легко. Он почти ввалился в совятню, пробежал вперед, чтоб не упасть. Тут же уши заложило от громозвучного уханья потревоженных ночных птиц, вокруг закружилось, по лицу и шее хлестнули жесткие перья, спину царапнули острые когти. Том обхватил голову, запоздало пригнулся. Когда стихло, поочередно открыл глаза, птицы уже расселись по деревянным балкам под потолком, желтые хищные глазищи смотрели недовольно и настороженно.

Рядом с узкой бойницей на клочках примятой соломы сидели окаменевшие Антонин и Элджи, смотрели очумелыми остановившимися глазами. Том суетливо стряхнул мелкие перья с головы и плеч, оправил мантию.

— Привет, – растянул он губы в неловкой улыбке.

Элджи с лицом белее первого снега нервно икнул, Антонин безмолвно шлепал губами, потом прокашлялся.

— Ну и напугал же ты нас… у меня чуть сердце не остановилось.

— Я испугался, что это Орр, – пролепетал Элджи.

Том, осторожно покосившись на сов, шагнул к друзьям.

— Если задержитесь еще немного, то и Орр может заглянуть… Вы что тут жить собрались?

Он примерился сесть на солому рядом с Элджи, но уловил еле слышимый запах перепрелости и птичьего помета, брезгливо скривился.

— О, уже и гнездо свили? Похвально.

Элджи принял его слова за похвалу, радостно улыбнулся, попрыгал, чтобы показать, как удобно все обустроено.

— Нравится? Я сам сделал, чтобы уютнее…

— А ты как нас нашел? – встрял Антонин неожиданно.

Том прислонился к каменному выступу у бойницы, скучающе окинул совятню.

— Сорока на хвосте принесла.

— Понятно, – нахмурился Антонин.

— А зачем вы здесь?

Рот Элджи распахнулся и тут же захлопнулся, глаза виноватые, как у щенка, что в отсутствие хозяев погрыз всю обувь. Том перевел требовательный взгляд на Антонина, который с отвлеченным видом подцепил кривую соломинку, хотел взять в рот, но на ней болтался крошечный паучок. Элджи посопел, ткнул Антонина в бок, тот часто заморгал, словно после сна, вопросительно взглянул на Тома.

— Что?.. Ах, зачем?.. Да тут… такое дело. Мне деду письмо нужно было отослать, но вместо совы у меня лягушка. А у Элджи есть неясыть, вот я и одолжил. Теперь ответа ждем…

— Весь день? – засомневался Том, намеренно пропустив то, что Антонин не пожелал воспользоваться одной из школьных сов. – Завтра же будет утренняя почта, вот и получишь ответ.

— Это другое, – поморщился Антонин, вновь замолчал, разглядывая паучка.

Элджи повздыхал для виду, покосился на Антонина осуждающе.

— За завтраком посылку от мистера Долохова увидят и другие ученики, и преподаватели…

— А вам это как раз и мешает, – закончил за него Том. – В посылке что‑то секретное, да? То, что искал Сенектус в твоем чемодане, Антонин?

— Нет, не то, – буркнул Антонин скупо.

Том все также, упрямо скрестив руки, стоял у стены, губы Элджи подрагивали, жалобный взгляд, как соловей в клетке, метался от одного друга к другому, при этом кончик носа подозрительно покраснел. Антонин коротко взглянул на него, тяжело вздохнул:

— Ладно, скажу… только не хнычь. Я метлу жду.

— Метлу? – переспросил Том удивленно. – Но ведь…

Антонин остановил его нетерпеливым жестом, отбросил соломинку вместе с паучком.

— Знаю–знаю. «Первокурсникам запрещается иметь собственные метлы». Читать я умею. Ну и что? Не все, что написано, надо беспрекословно выполнять, особенно если это школьные правила.

Том хранил молчание, терпеливо слушал излияния друга о бессмысленных запретах, которые зачем‑то придумывают взрослые. А бессмысленные они потому, что Антонин все равно найдет способ их обойти, а если понадобится парочку другую нарушить.

— Ко всему прочему я намереваюсь попасть в сборную по квиддичу, а для этого нужна немалая подготовка. А школьные метлы для тренировок мне никто не даст.

Глаза Тома на миг сузились, как у голодной лисицы, что после долгих трудов отыскала мышиную тропку. Он напустил на себя задумчивый вид, прикусил нижнюю губу, будто пытался припомнить что‑то важное.

— Постой‑ка, как же Белладонна это назвала? Ах, вспомнил! Она назвала квиддич «забавой слабоумных».

Антонин, словно его оскорбили, задохнулся от негодования:

— Да что эта… кукла с косичками… понимает в квиддиче?

Том крепче закусил губу, с трудом сдерживая довольную улыбку. Элджи и Антонин, перебивая друг другу, взахлеб принялись расписывать квиддич, при этом обильно приправляя рассказ жестикуляцией. Том почувствовал легкой укол досады, предположения, которые он рисовал в воображении, были куда богаче. Квиддич оказался ни чем иным как любимейшим видом спорта волшебников. Как и в магловских играх, сражались две команды, но с использованием нескольких видов мячей. Вот только борьба за первенство велась не на земле, а в воздухе… Все игроки – вратарь, три охотника, два загонщика и ловец – парили на метлах. Правила игры были просты, но самым глупым Тому показалось то, что игра заканчивалась лишь, когда ловец одной из команд схватывал снитч – самый маленький мяч в игре.