Анатолий Герасименко - Тотем Человека

— Вот эта дверь, — прервала мои размышления Саша.

Нам открыл каптер, сумрачный мужик в военной форме. Разумеется, на нем была маска. Он откозырял Саше, кивнул мне и, блеснув глазами из шерстяных прорезей, вышел в соседнее помещение. Сказать ему я ничего не успел. Потом он принес черный костюм-тройку, вяло поникший на вешалке.

Я взял вешалку за крючок.

— Чем этот костюм лучше моего? — спросил я Сашу. Просто так спросил. От нервов.

Саша нетерпеливо повела головой:

— Так положено. Едешь куда-то, где нужен костюм — Отдел тебе костюм обеспечит.

— Раздевалка вон там, — неожиданно высоким голосом сказал каптер и ткнул большим пальцем за спину. Я посмотрел в указанном направлении. Там была маленькая кабинка.

Выйдя из кабинки, я спросил Сашу:

— Ну как?

— Супер! — сказала та. — Как на заказ.

Мне было неудобно. Жало в плечах, рукава были слишком длинными. И запах…

— А почему так химией несет? — спросил я.

— Чистили, наверное…

— Ваш костюмчик пожалуйте сюда, — произнес каптер, тряхнув черным пластиковым мешком для мусора. — Как вернетесь, выдам в целости и сохранности.

Маска у него была пыльная, на макушке петли поползли, и сквозь них пробилась щетинистая военная прическа. Каптер был блондином.

— Ну, иди вниз, там машина ждет, — сказала Саша и быстро вздохнула. — Ни пуха.

— Поди к черту, великолепная, — сказал я, и мы обнялись.

Внизу и вправду ждала машина, белоснежный 'Мерседес' представительского класса. Как только я подошел, водитель открыл переднюю дверь. Я нырнул в машину, и тут же она тронулась. Водителя, разумеется, я видел только в профиль — черно-вязаный, спецназовский профиль. Белесые ресницы и сжатые губы — вот и все, что оставила маска моему взору.

— Понеслась душа в рай, — сказала Мила. Она устроилась на заднем сиденье, одетая в строгий костюм такого же черного цвета, как и тот, что выдали мне.

Рядом с ней сидел человек с волчьим лицом. У него были маленькие уши, прижатые к голове, короткая стрижка и глаза, смотревшие с профессиональным выражением усталости и доброты.

— Ну как, готов? — спросил он.

Я сразу узнал его по голосу. Это был Константин Палыч, мой куратор. Раньше я видел его только в маске.

— Готов, — ответил я.

— Вводную тебе Саша давала?

Я кивнул.

— Значит, вкратце повторю, — заговорил куратор. — Входим, нас обыскивают. Всех. Дальше идем наверх. Да, переговоры — мое дело. Вам ничего говорить не надо. Так, на чем я… Идем на третий этаж, там будет длинный зал. Я сажусь за стол — для нас должны были подальше место приготовить, но это уж как повезет — вы встаете позади меня. Объект я тебе покажу. Все, дальше работаешь по нему. Сидеть нам недолго, полчаса примерно. Если ничего не получится, в конце встаем и едем обратно. Ничего страшного, не судьба, значит. Если ты все-таки добиваешься результата — действуем по обстоятельствам. Но в любом случае уходим, как только представится такая возможность. Излишне светиться не надо. Ясно?

Мне стало обидно. Что значит — не судьба? Я, что ли, в игрушки с ними играю?

— Ясно, — сказал я.

— Есть, — сказал Константин Палыч. — Будь аккуратнее, нас не зацепи.

Я снова кивнул. 'Нас не зацепи' — это означало: 'мы перед тобой, как на ладони'. Это означало: 'мы боимся тебя'. Это означало: 'как бы там ни было, ты для нас опасен, и обращаться мы с тобой будем, как с любым, кто для нас опасен'. А 'будь аккуратнее' означало: 'мы не такие дураки, какими кажемся, и лучше тебе быть аккуратнее'. Интересно, чем они вооружены? Наверное, у Константина Палыча где-нибудь запрятана ампула с сонным газом, или крошечный шокер, и что-нибудь похожее несет с собой Мила — на всякий случай, для подстраховки, если я вдруг решу перенести свою ненависть на них. Я представил себе, как Мила выходит из машины и оступается, и подворачивает ногу (к примеру), а Константин Палыч тут же, не вынимая руки из кармана, стреляет мне в затылок маленькой серебряной иглой (к примеру), и водитель, для гарантии, сует мне под челюсть трещащий шокер (опять-таки, к примеру). Потом, конечно, все извиняются и пишут объяснительные записки, и приходит Саша со своим фирменным виноватым видом… Кстати, как они собираются пройти через охрану, если у них есть оружие?

— Приехали, — нарушил мои мысли Константин Палыч. — На выход. Ты — телохранитель, поэтому нам должен двери открыть. Субординация такая.

Я вышел из машины. 'Мерседес' стоял у дверей старинного здания. Нас ждали два очень серьезных охранника, которые уставились на меня с рабочим интересом. Стараясь выглядеть значительно, я открыл дверь Константину Палычу, тот не спеша выбрался из машины и пошел вперед, задев меня плечом. За ним двинулась Мила. Мне оставалось только захлопнуть дверь и чуть не вприпрыжку их догонять. За дверями лежал вестибюль, очень современный, сплошь гнутый металл и тонированное стекло.

Здесь тоже была охрана. Совершенно кубический человек подошел ко мне, поигрывая желто-полосатым детектором металла, похожим на игрушечный меч. Он долго утюжил мне бока, плечи, запястья и, с особым тщанием, лодыжки. Потом буркнул что-то вроде 'Ру, пжалста'. Я развел руки, и меня деликатно, однако настойчиво обхлопали; не обошли вниманием даже спину и живот. Я представил, что они могут там искать — меч, например, или метательные кинжалы — и едва не рассмеялся, но потом вспомнил про 'нас не зацепи', и стало не до смеха.

Милу обыскивала страшенная тетка в униформе.

Наконец, нас сочли неопасными, и мы стали подниматься по широкой лестнице. Константин Палыч вел Милу под руку. Черт знает что, подумал я. Устроили, понимаешь, маскарад. Когда уже, наконец…

Еще двое охранников распахнули перед нами резные створки дверей, и мы вступили в конференц-зал. Кто-то подскочил к Константину Палычу, шепнул несколько слов. Он кивнул. Обернулся ко мне, зашептал:

— Совсем рядом с объектом нам места дали. Не повезло. Старайся не привлекать внимания, не пялься. Лучше в этот раз впустую съездим, чем подозрения вызовем.

Я кивнул. Признаться, у меня отлегло от сердца. Операция, считай, сорвалась, причем, вовсе не по моей вине. Можно немного постараться для вида и ехать домой. А потом… потом скажу Сашке, что все это не по мне. Ведь и вправду не по мне. Ну что это — ездить на бандитские сходки в костюме с чужого плеча, разыгрывать из себя не то Джеймса Бонда, не то графа Калиостро. Пусть играют без меня.

'Вот Черному такая работа понравилась бы, — заметил голос в голове. — Работа для настоящего ирландца…'

Не успел я обдумать эту мысль, как Мила с Константином Палычем остановились. Мы стояли почти во главе стола. Куратор не торопясь, степенно опустился в тяжелое кресло. Я, памятуя вводную, встал позади. Рядом вытянулась Мила. Константин Палыч поманил меня небрежным движением пальцев — где только набрался барских замашек, ведь только что был весь суровый вояка. Я нагнулся к нему.