Виталий Держапольский - Халява

— На участке все ништяк! — доложил Шиханов. — Фундамент уже готов, после праздников начнут стены класть…

— Сам хочу поглядеть.

— Так там никого сейчас — праздники ж, — развел руками Васька.

— Но фундамент-то стоит? Не бухает же он на праздники?

— Ладно, пойдем, — со скрипом согласился Васек, которому страсть как не хотелось таскаться по морозу. — Тут недалеко…

— А после, братан, мы с тобой отметим по-настоящему!

Глава 9

Декабрь 1992 г.

В промозглой казарме остро пахло сапожным кремом и кислыми портянками. Перед строем зеленых новобранцев, сверкающих синевато-бледными черепушками, вальяжно прохаживалась троица сержантов-дембелей. В отличие от пребывающих в мрачном расположении "духов", облаченных в необношенную топорщащуюся хебешку, "деды" чувствовали себя превосходно.

— Ну, душары, — зычно произнес один из них, цыкая зубом, — все помнят наш вчерашний разговор?

— Помним… Да… Так точно… — Вразнобой донеслось из строя.

— Я не понял?! — набычился сержант. — Вы, уроды, где находитесь? У мамки под юбкой, или в рядах доблестной Красной Армии? — Строй испугано затих. — Как нужно отвечать старшему по званию? — продолжал надрываться "дед". — По уставу отвечать нужно! Четко и внятно! Итак, я еще раз спрашиваю, салаги, все помнят наш вчерашний разговор?!

— Так точно, товарищ сержант!!! — проревели новобранцы.

— Совсем другое дело! — расплылся в улыбке "дед". — Я надеюсь, что все были у "бати" и получили свои бумажки. Ваучеры к осмотру товь! — скомандовал сержант.

Строй зашевелился — "духи" доставали из карманов приватизационные чеки. — Желудь, собери ваучеры! — сказал сержант своему напарнику — неулыбчивому "деду" со свернутым набок носом.

Желудь пошел вдоль строя, выхватывая из потных солдатских ладошек мятые бумажные чеки.

— Но это же грабеж! — трясущимися побелевшими губами произнес один из солдатиков. — Пацаны, ну чего вы смотрите?! Это наша часть государственной собственности…

— Это кто у нас там такой умный? — на секунду перестав ковыряться ногтем зубах, удивленно протянул сержант. — Да я тебя, суку, в нарядах задрочу! Будешь парашу зубной щеткой каждый день драить! Ваучер гони!

— Не отдам! — неожиданно тонким голосом заверещал дух.

— Желудь, да успокой ты этого чепушилу!

Дед резко ткнул кулаком духу в солнечное сплетение. Солдатик хрюкнул и сложился пополам. Желудь добавил ему локтем между лопаток и новобранец распластался на полу, судорожно разевая рот, словно выброшенная на берег рыба. Дед сноровисто прошманал карманы солдатика.

— Есть! — Дед засветил корефану мятую бумажку, а затем несколько раз пнул тяжелым сапогом лежащего солдатика.

— Не переусердствуй, Желудь! Нам лишние проблемы ни к чему! Ну, — сержант вновь пошел вдоль строя, зыркая глазами из подлобья, — кому еще хочется государственной собственности? Кто еще неправильно понял политику партии?

Солдатики затихли, старательно отводя взгляды от распластавшего на полу казармы тела. Смотреть в глаза сержанту тоже никто не решался.

— А теперь — отбой! Желудь, Абрек, пошли отсюда!

Через два час, когда весь личный состав части, погрузилась в сон, сержант деликатно постучал костяшками пальцев в дверь начальника хозяйственной части:

— Товарищ майор, к вам можно?

— А, это ты, Селиванов?

— Так точно, товарищ майор! — щелкнул каблуками сержант.

— Принес?

— Так точно! — Селиванов положил на стол перед начхозом старую холщовую сумку цвета хаки, набитую приватизационными чеками.

— Молодец, Артем! — Начхоз алчно запустил руки в мятые бумажки. — Я посчитаю, завтра получишь деньги… По пятьсот рублей за каждый ваучер…

— Товарищ майор! — обиженно протянул сержант. — Я слышал, что за каждый ваучер легко можно пять-шесть тысяч срубить…

— С дуба рухнул? — нахмурился майор. — Такую кучу сразу и по две-три тысячи не сдать! Хватит с тебя и пятихатки!

— Товарищ майор…

— Ладно, добавлю еще по две сотни за каждый! — расщедрился начхоз, посчитывая в уме будущую прибыль. Клиент на ваучеры у него уже был. — И все! — он хлопнул по сумке рукой. — И без того это большие бабки! И скажи спасибо, что твою бражку дедовскую до дембеля никто запрягать в работы не будет — живите в свое удовольствие! А дембельнешься ты, Селиванов, богатым человеком… Если, конечно не пропьете деньги до гражданки, да на коноплю не спустите… А теперь вали — у меня есть, чем заняться на досуге.

— Ох, зачупись! — Подняв кучу брызг, в маленький холодный бассейн сиганул красный, как вареный рак, Васька.

— Нет, ну ты посмотри, Серж, этот папуас опять всех пересидел! — притворно возмутился Патлас, присасываясь к большой кружке с пивом.

В преддверии новогодних праздников я собрал пацанов на своей фазенде в Новокачалинске. Вот уже как полтора года мои родители переехали в роскошный трехэтажный особняк, выросший в частном секторе поселка. Таких аппортаментов в поселке еще никто не строил, поэтому односельчане жутко завидовали моим родокам, а мои жутко стеснялись вдруг свалившегося на их головы изобилия. Честно говоря, было чему завидовать: сотни квадратных метров жилплощади, оформленных по последнему слову заграничного дизайна и отделочных материалов, своя котельная, дизель-генератор, чистейшая артезианская вода из скважины, сауна, парная… Настоящий бассейн во дворе! Что по меркам родного захолустья невиданная роскошь. Но в итоге к такому положению вещей привыкли и те, и другие. В конце концов, известному на весь бывший Союз писателю многое сходило с рук. Как-никак, а я являлся настоящей достопримечательностью Новокачалинска. Мной гордились, меня знали в лицо, каждый встречный хотел поздороваться со мной за руку и взять автограф… Я им не отказывал. Зачем обижать и без того обиженных родным государством людей. Пусть погреются хотя бы в лучах моей славы. Девяносто второй год выдался для россиян ужасным: чудовищная инфляция, больше двух тысяч процентов за год, мизерная зарплата, которую не выплачивали месяцами, постоянно растущие ценники… Словно насмешка — изобилие импортных товаров в магазинах, которое недоступно среднестатистическому гражданину. Механический завод едва сводит концы с концами, леспромхоз умер… Глупцы! Одно время они купались в деньгах, толкая древесину за кордон. Начальство меняло каждый месяц дорогие внедорожники, а надо было закупать современное оборудование для обработки леса. Все градообразующие предприятия сдохли! Работы нет. Безнадега. Нищета… И посреди всего этого мой, не побоюсь этого сравнения, дворец. Признаюсь, что иногда и мне становилось не по себе… В сравнении… Но я давил в себе эти, отдающие горечью ростки совести. Когда мне было также плохо, протянул мне кто-нибудь руку помощи? Нифига! Я сам зарабатывал себе на хлеб насущный, скрипя зубами от натуги… Как следствие: геморрой, язва желудка, радикулит, гнилые зубы и нервы ни к черту. Но, слава Богу, я ухватил Удачу за хвост, оседлал Самую Большую Халяву, о которой только можно мечтать. Все мои болячки остались в прошлом. Я здоровый, богатый и вроде как почти бессмертный сукин сын. Поэтому, оставить сантименты и наслаждаться жизнью!