Андрей Легостаев - Замок Пятнистой Розы

— Может, я пойду с тобой?

— Нет, я хочу чтобы ты был с ними как можно дольше. Мне все надо знать. Встретимся вечером или завтра утром в «Сладкой свободе». Там хозяин… В общем, он меня хорошо знает. В случае чего я ему для тебя письмо оставлю — где и что. Спросишь у него.

Трэггану говорил быстро, он понимал, что времени не так много, в любой момент, заметив, что они шепчутся, их могли окликнуть элираны.

— Я сейчас рванусь. Сделай вид, что пытаешься схватить меня, а сам попытайся задержать преследователей. Мне надо всего ничего — прорваться в лабиринт башни, там меня не найдут.

— Все сделаю, — заверил Мейчон.

Дилеоар откашлялся и спросил Кейону:

— Что вы делали, когда хозяин ушел?

— Обычно здесь убирается Гирну, — ответил Кейону, — но он заболел. Я пошел убрать, но дверь оказалась заперта. Не знаю, что меня дернуло, может, Димоэт подтолкнул, но я заглянул в замочную скважину и увидел мертвую руку вот этого… Тогда я и побежал в элиранат.

Кейону посмотрел на хозяина и виновато развел руками:

— Извините, хозяин, но я не могу лгать элиранам.

— Сколько тебе заплатили, гаденыш? — гневно спросил Трэггану, делая шаг вперед, якобы отходя от выхода в сад. — Неужели вы верите какому-то слуге и подвергаете сомнению мое слово, элиран Дилеоар? Я не убивал, потому что одного моего слова достаточно, чтобы…

— Молчать! — вдруг взорвался элиран. — Стойте на месте, не приближайтесь! Иначе мы пустим в ход оружие. Только потому, что вы элл Итсевд-ди-Реухала мы с вами так долго возимся. Каждое ваше слово записано. А у нас есть еще несколько человек, готовых подтвердить, что видели, как вы с монахом шли к лестнице и поднимались наверх. Вы ненавидели этого монаха и убили его по злобе. Никто не имеет права в Реухале убивать кого-либо кроме как на Ристалище Чести, на Арене Димоэта или на Арене Казни. Вы посягнули на самые священные устои, вы…

Неожиданно Трэггану быстро развернулся и бросился в садик.

Элираны замешкались.

— Оттуда нет выхода, — удивленно воскликнул элиран, смотревший ранее в сад. — Чего это он?

Мейчон с криком «Стой!» бросился в сад и споткнулся на пороге.

Дилеоар, выхватывая меч, бросился за Трэггану, натолкнулся на Мейчона и тоже упал.

Остальные элираны не знали как перешагнуть через командира.

Наконец Дилеоар встал с Мейчона. Тот мгновенно вскочил на ноги. Остальные элираны проскочили в сад.

— Куда он скрылся? — гневно спросил Дилеоар у Мейчона.

— Не знаю, я пытался его задержать.

— А не меня ли ты пытался задержать?

— Вы меня оскорбляете! Я готов вместе с вами включиться в погоню. Если он совершил убийство, то должен отправиться в Храм Правосудия.

— Эй, здесь люк, он туда нырнул! — заорал один из элиранов.

— Прыгайте за ним! Что стоите? Э-э, нет, — он схватил Мейчона за рука, — ты останешься со мной. Пойдем в кабинет, твой друг далеко не уйдет.

— Там темно в лазу, — вернулся из садика младший элиран, — ничего не видно.

— Так возьмите свечей! — не выдержал Дилеоар. — Вон стоят и вон. А ты сбегай еще за свечами, или факела сделайте! Я, что ли за вас думать должен?

— Из башни ведет древний подземный ход за город, — вдруг подал голос Кейону. — Хозяин это в свитках узнал и несколько раз осматривал башню. Один раз даже я с ним ходил, факел ему держал… Там мерзко и противно, б-р-р, — слуга содрогнулся от воспоминаний. — Наверняка он уже по подземному ходу бредет.

— Подземный ход, говоришь? И куда он выходит?

— Откуда мне знать? Куда-то далеко за город, в лес.

— Подземный ход, подземный ход…

Элиран шестой грани раздраженно ходил по кабинету, изредка бросая косые взгляды на писаря и на мага-эскулапа, который, не обращая ни на кого внимания, возился с покойным. Наконец, Дилеоар, не выдержал, нервно подошел к столу, отстранил писаря, налил себе еще чарку и вина и опрокинул в себя.

— Будь все проклято! — прохрипел он, ни к кому специально не обращаясь.

Через час из чрева башни вылез последний элиран, весь в паутине и в пыли.

— Нет возможности найти его, самому заплутать можно, — начал оправдываться он. — Это древняя башня, такие делались на случай осады, я знаю. В некоторых странах и сейчас такие замки еще строят.

— Нет возможности, нет возможности… — Дилеоар уже успокоился. — Ладно, далеко он не уйдет. С острова не сбежишь, а у каждого аддакана выставим охрану. Собирайтесь, уходим.

— А мне что делать? — спросил Кейону, о котором, казалось, все забыли. — Я не хочу оставаться больше во дворце.

— Спрячься в какой-нибудь гостинице и дай весточку в элиранат, где тебя найти, — ответил Дилеоар. — Иди. Впрочем, тебя, на всякий случай, проводит элиран Малайн. За гостиницу заплатит Храм Правосудия, но пока этого не сообщай. У тебя есть деньги.

— Есть немного.

— Тебе возместят все расходы, — заверил страж порядка. — Обязанность каждого гражданина не дать убийце уйти от возмездия.

В сопровождении младшего элирана Кейону вышел из кабинета.

Дилеоар окинул прощальным взглядом кабинет.

— А ты, — повернулся он к Мейчону, — кто бы ты ни был, пойдешь с нами.

— Почему? — удивился тот.

— Потому, что я так сказал! — рявкнул элиран шестой грани.

Главный элиранат Рехуала располагался в старом здании тюрьмы на южной окраине Города Городов. За ним, на расстоянии два полета стрелы, возвышалось новое здание тюрьмы — как и все строения в Реухале, огромное и величественное.

Когда два стража закона привели сюда Мейчона, уже смеркалось.

Элиран Дилеоар по дороге вспомнил о каких-то неотложных делах, велел доставить задержанного и не отпускать до его возвращения, а сам свернул в сторону Площади Аддаканов.

Первый день празднеств всегда славился буйным разгулом и многочисленными уличными драками — в Храм Семи Богов к повелителю Гапполуха ходили только уроженцы этого ледяного края, остальные после Состязаний Димоэта веселились как могли. И в этот час огромный приемный зал главного элираната, где за длинным широким столом сидели многочисленные писари, заносившие в списки имена задержанных, был переполнен загулявшими драчунами, мелкими воришками и пьяными, едва одетыми девками.

Расталкивая арестованных, элиран вместе с Мейчоном подошел к одному из писарей и указал задержанному, чтобы тот стоял рядом.

Девица в красном платье, которая, облокотившись руками о стол, так что все видели в порванный ворот ее грудь, ждала своей очереди, повернулась к Мейчону:

— Не толкайся, ты! О, какой бука, может, поцелуешь бедную девочку? — Она глупо захихикала.

Мейчон понял, что она либо пьяна, либо наелась дурманящих фруктов под завязку. Он брезгливо отодвинулся.