Кейт Форсит - Бездонные пещеры

Ее никто не услышал. Она была призраком, завывающим в темноте. Она была ветром — безголосым, безликим, не могущим копать без рук, не могущим предостеречь без слов. Долгие напрасные минуты она билась в их глухие невнимательные уши, потом бросилась прочь, ища, нащупывая.

Ее разум коснулся кого-то, кто был ей знаком. В отчаянии Изабо полетела вниз. Ее силы были на исходе, пуповина, привязывавшая ее к ее физическому телу, растянулась, став очень тонкой, опасно тонкой. Изабо понимала, что умрет, если она разорвется. Изабо понимала, что умрет не только она, но и Изолт тоже.

На выступе скалы, выходящем на долину, лежал снежный лев. Это было величественное создание, с огромными сильными лапами и белоснежной гривой с черной каймой. Изабо повисла перед ним, умоляя его. В гордых золотистых глаза она видела свое отражение, зыбкое и серебристое, точно блики солнечного света на воде. Она сбивчиво заговорила, протягивая к нему бесплотные руки, умоляя, упрашивая. Я спасла тебя, когда ты был еще совсем детенышем, помнишь? Ты в гисе передо мной, помоги же мне теперь...

Снежный лев встал, тряхнул своей роскошной гривой и поскакал вниз по склону. Изабо из последних сил поплыла за ним.

Почти растворившись в воздухе, она смотрела, как он несется по снегу. Ее охватила тоска. Как хорошо она помнила ту смертоносную грацию, ту уверенную силу, которую ощущала в теле снежной львицы. Как же ей хотелось бежать рядом с ним, перескакивая через скрытые под снегом камни, оставляя глубокий след в этом белоснежном снегу! Как ей хотелось быть способной откопать Изолт, при помощи своего острого нюха отыскав то место, где она лежала под толстым снежным слоем. Но она была слабой, как дымок от свечи на ветру, она рассеивалась, растворялась в воздухе.

Изолт, помощь уже идет, прошептала она. Держись...

Потом она развернулась, следуя за рассыпающейся призрачной пуповиной, в отчаянной спешке полетела обратно туда, откуда прилетела. В ее памяти всплыло предостережение ее наставницы, Матери Мудрости. Никогда не залетай слишком далеко...

Ее нес ураганный ветер, выбивая ее из сил, смешивая все чувства. Вверх, вниз, отпустил, подхватил. Где я? Где я?

Откуда-то, из неизмеримой дали, донесся голос Мегэн. Изабо, Изабо...

Она полетела на звук.

Изабо вернулась в сознание очень медленно. Сначала она услышала чьи-то сердитые голоса. Она узнала голос Мегэн, такой резкий, каким она никогда еще его не слышала, потом низкий баритон Лахлана, а потом, к своему удивлению, голос Майи, возвышенный в яростном отрицании. Изабо лежала в каком-то ступоре, удивляясь, что могло так рассердить их. Потом до нее дошла странность ситуации. Лахлан и Майя?

Она открыла глаза. Скорчившись, она лежала на боку на песке. Было темно, но поблизости стояла группа солдат с фонарями в руках, заливавшими бледный песок и темные силуэты людей колеблющимся оранжевым светом. Этот свет, казалось, пульсировал, неприятно отдаваясь у нее где-то в голове. Она перевернулась, встав на четвереньки, и ее вырвало в траву. Земля под ней качалась. Она цеплялась за нее, пытаясь понять, где находится, но песок выскальзывал у нее из-под пальцев. Потом Мегэн тяжело опустилась на колени рядом с ней, придерживая ее и спрашивая, как она себя чувствует. Изабо пришлось сконцентрироваться изо всех сил, чтобы понять значение этих звуков. Потом она выговорила дрожащим голосом:

— Через минуту. Через минуту я буду в полном порядке.

Мегэн гладила ее, утешая, точно больного ребенка. Потом тоже встал на колени рядом с ней, схватив ее за руку.

— Что она с тобой сделала? — спросил он свирепо. — Она пыталась околдовать тебя?

Изабо не поняла его слова.

— Изолт, — прошептала ее, потом ее руку внезапно пронзила нестерпимая боль, и она закричала. — Ох, Эйя, Изолт!

Лахлан выпустил ее руку.

— Изолт? — переспросил он каким-то странным голосом. — А что такое с Изолт?

Изабо беспокойно закрутила головой.

— Она ранена, ей больно. Она была на волосок от смерти. Я чувствовала, как она ускользает. Боль... холод... я должна была лететь. Я никогда еще не залетала так далеко. Я знала, что это опасно, но я должна была лететь.

— Изолт ранена? — голос Лахлана и все его поведение вмиг изменились. Он склонился вперед, грубо схватив Изабо за плечи. — Где? Что случилось? Она... она?.. Что случилось, во имя Эйя, скажи мне, скажи!

— Она жива. — Изабо поняла, что плачет. — Я не могла заставить их понять меня, этих солдат, которые разыскивали ее под снегом. Они не слышали меня. Я чувствовала, как она ускользает, там было так холодно, так холодно! Сначала это было похоже на ножи, а потом... — Она была не в состоянии продолжать, утирая слезы руками, пытаясь успокоиться.

— Но она жива? — спросила Мегэн. — Ты уверена? Ты ее чувствуешь?

— Да, я чувствую ее. Я чувствую боль, вот тут, тут и тут. — Изабо указала на ребра, на руку и на колено. — Ей накладывали шину на сломанную руку. Я чувствую это. Почему, ну почему я должна чувствовать все, что чувствует она?

— А, так ты чувствуешь все то же, что и она, да? — спросил Лахлан, приподняв бровь.

Изабо не могла взглянуть ему в глаза, тихо радуясь про себя окружавшей их темноте.

— Как ты узнала? — спросила она Мегэн. — Я ни за что не нашла бы дорогу обратно, если бы не ты.

— Твоя маленькая совушка прилетела за мной и привела меня сюда, — сказала колдунья. — К счастью, я неплохо говорю на совином языке, потому что она была в полном смятении. Она сказала, что ты говорила с кем-то на берегу моря, когда вдруг упала, а потом вылетела из себя. Она сказала мне, что ты заблудилась. Разумеется, я почти ничего не поняла, но отправилась туда, куда она вела меня, и Лахлан с Синими Стражами тоже. Тогда мы и нашли Майю.

Изабо резко села.

— Майя! — он обвела взглядом пляж и увидела бывшую банри, стоявшую с гордо поднятой головой между двумя крепкими солдатами, один из которых держал нож у ее горла. — Ох, нет! — воскликнула она.

— Разумеется, мы решили, что мерзкая фэйргийка попыталась околдовать тебя, — сердито сказал Лахлан, — хотя она и клялась, что ничего такого не делала.

— Я же сказала тебе, что ничего не сделала Рыжей, а просто охраняла ее, когда она потеряла сознание, — бархатным голосом сказала Майя. — Ты всегда думаешь обо мне самое худшее, Мак-Кьюинн.

Солдаты рванули ее за руки, рявкнув:

— Молчать!

— Майя, почему ты осталась? — в смятении спросила Изабо. — Ты могла бы уплыть, и никто бы ничего не узнал. Ну почему ты не бежала?

— Хочешь сказать, ты знала, что она здесь? — не веря своим ушам, спросил Лахлан. — Мы подумали, что ты случайно наткнулась на нее и попыталась задержать. — Его голос стал более резким. — Ты условилась с ней о встрече?