Роберт Сальваторе - Проклятье хаоса

Рука Кэддерли метнулась вперед, и Бэкио снова поморщился. Юноша воззвал к Дениру и сделал шаг, и вампир обнаружил, что отступает. Это длилось всего лишь секунду, и Кэддерли понял, что берет верх, понял, что если будет воздействовать одной лишь силой веры, он уничтожит это чудовище, как уничтожил Хистру.

Бэкио тоже знал это, но зловеще ухмыльнулся, мысленно приказывая отряду зомби окружить его, заслоняя вампира от света веры Кэддерли.

Первого из безмозглых монстров окутал свет, как и тех, с кем Кэддерли встречался и кого побеждал, когда они с дворфами вернулись в Библиотеку в первый раз. Существо рассыпалось в прах, следующее тоже, но этих мерзких созданий было слишком много.

Еще один вопль, ужасающий вой прокатился по Библиотеке, эхом отскакивая от стен.

– Хозяин идет, – пробормотал Бэкио из гущи толпы.

– К двери! – воскликнул Айвэн, и Кэддерли, хотя его сердце и разрывалось при мысли о том, что Даника остается в этом нечестивом месте, понял, что дворф прав.

Они кинулись обратно, легко обогнав медлительных, неповоротливых зомби. Пайкел подскочил к первой двери, захлопнул ее за друзьями и задвинул засов.

– Мы проберемся наверх другим путем, – заявил Кэддерли и принялся лихорадочно вспоминать кратчайший маршрут к задней лестнице.

Рука Бэкио пробила толстую деревянную дверь, пальцы начали шарить по панели в поисках засова.

Трое друзей пробежали снова череду маленьких комнат, мимо кухни, запирая за собой каждую дверь. В холле дворфы бросились к открытому выходу, а Кэддерли попытался развернуть их в прямо противоположную сторону, к южному крылу и главной молельне, к галерее, ведущей на второй этаж.

– Не наружу! – крикнул молодой жрец.

– Не внутрь! – мгновенно возразил Айвэн.

Внезапно перед ними как из-под земли возник Кьеркан Руфо, застыв между дверью в ночь и дверью в зал по дороге в главную молельню.

– Вообще никуда, – заметил Айвэн, тормозя.

Священный символ Денира взлетел вверх, луч света из цилиндра отбрасывал изображение ока со свечой на лицо Руфо.

Вампир, дрожащий от ярости из-за смерти Даники, не отклонился и не попятился, он неуклонно приближался, всем своим видом обещая молодому жрецу ужасную мучительную смерть.

Кэддерли дюжину раз заклинал вампира именем Денира – тщетно. Надо переступить через порог, догадался он, покинуть это место, которое Руфо стал называть своим домом.

– Пробирайтесь к двери, – шепнул он своим спутникам и решительно шагнул вперед, заслоняя их.

Он ведь Кэддерли, напомнил себе юноша, избранный жрец Денира, один на один встретившийся с драконом, пославший свой разум в царство хаоса и вернувшийся оттуда, уничтоживший артефакт зла Геаруфу и преодолевший свое ужасное наследие.

Но почему-то все это сейчас не имело значения, не действовало против вампира и падения, которое он представлял собой, не действовало против предельного извращения самой жизни.

Каким-то образом Кэддерли все-таки нашел силы отодвинуться от дворфов и встать перед Руфо, защищая своих друзей.

Как и Айвэн. Отважный дворф понимал, что Кэддерли один может пойти против Руфо и победить. Но не здесь. Кэддерли повергнет Руфо, только если выберется из этого оскверненного места. И рыжебородый дворф, гикнув, рванулся мимо Кэддерли, затормозив перед вампиром (который не отрывал взгляда полыхающих глаз от юного жреца, своего смертельного врага). Не медля, Айвэн бесстрашно гикнул снова и изо всех сил рубанул Руфо.

Вампир отстранил топор и, кажется, впервые заметил Айвэна.

– Нет, я уже по-настоящему устал от этого, – пробурчал Айвэн своему бесполезному топору.

Единственное, в чем повезло бедняге Айвэну, это что могучий толчок Руфо отбросил его прямо к открытой двери.

Кэддерли не стал медлить.

– Ты не можешь причинить мне вреда! – зарычал Руфо, но у молодого жреца было на уме кое-что.

Он протягивал вперед священный символ, сжимая его и световую трубку в одной руке, но его главное оружие было в другой.

Палец жреца все еще мог бы стремительно скользнуть в петлю крутящихся дисков, но они висели у самого пола, сбоку, поскольку Кэддерли теперь понимал, что настоящего вреда вампиру диски нанести не в состоянии. Бросившись вперед, юноша сорвал с пояса второе оружие, свой посох с тяжелым набалдашником, заговоренный в Кэррадуне колдуном, другом молодого жреца.

Руфо невольно принял удар, и заколдованное оружие содрало кожу с половины его лица.

Рука Кэддерли взметнулась для второго удара, но Руфо перехватил его запястье и заломил его, вынуждая юношу упасть на колени. Кэддерли распрямил руку, держащую священный символ, не давая кровожадной пасти Руфо приблизиться к себе.

Казалось, они застыли в этой позе навеки, и Кэддерли знал, что не может победить, знал, что здесь даже его великая вера не способна одолеть Руфо.

На его щеку упали брызги. Сперва Кэддерли решил, что это кровь, но мгновенно понял, что это чистая холодная вода. Руфо неожиданно отпрянул, и Кэддерли увидел расползающуюся по другой щеке вампира полосу сожженной кожи.

Вторая струя заставила Руфо попятиться еще дальше и отпустить руку Кэддерли. Удивленный молодой жрец поразился еще больше, увидев решительного Пайкела с зажатым под мышкой бурдюком, каждое надавливание на который посылало в вампира струю воды.

Руфо смахивал с себя капли дымящимися пальцами и отступал, пока его лопатки не прижались к стене холла.

Пайкел шагал вперед с таким целеустремленным выражением лица, какого Кэддерли никогда еще не видел, но Руфо уже выпрямился и оправился от первого потрясения.

Пайкел снова обдал его струей, но рычащий вампир принял ее, не дрогнув.

– Я вырву твое сердце! – пригрозил он, отталкиваясь от стены.

Пайкел словно взорвался, он стремительно развернулся вокруг своей оси, упал на одно колено и выбросил вперед дубинку, подсекая Руфо под коленки. Поразительно, но раздался резкий хруст ломающейся кости и нога Руфо подогнулась. Вампир тяжело рухнул, и вопящий Пайкел мигом взгромоздился на него, занося дубину для второго удара.

– Мы его сделали! – воскликнул с трудом поднявшийся и пошатывающийся Айвэн, стоящий у двери.

Но с победным криком он поспешил – дубинка Пайкела с грохотом врезалась в каменный пол, пройдя сквозь неуловимый туман, в который превратился Руфо.

– Эй! – взревел Айвэн.

– О-о-о! – согласился рассерженный обманутый Пайкел.

– Так нечестно! – выкрикнул Айвэн, и этот возглас, казалось, отнял у него последние силы.

Он сделал шаг к брату, остановился, обвел Пайкела и Кэддерли каким-то удивленным взглядом и упал вниз лицом, распластавшись по полу. Кэддерли огляделся, пытаясь сообразить, что надо предпринять теперь – пойти вглубь здания или выйти в ночь? – а Пайкел кинулся к своему брату. Молодой жрец догадывался, что Руфо не побежден, знал, что второй вампир с ордой зомби неподалеку. Кэддерли прищурился и внимательно обследовал холл, думая, что Друзил, проклятый и опасный Друзил, даже сейчас наверняка следит за ними. Кэддерли не забыл болезненные укусы бесовской магии и отравленное жало хвоста. Этот яд когда-то давно свалил Пайкела, и хотя Кэддерли обладал заклинаниями, противостоящими отраве, он подозревал, что тут ему не добиться успеха в исцелении.