Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Летучий Корабль

— Глаукс, ты ведь всю жизнь служил добру, — со странным выражением сказал измождённый человек в черном шелке, — и вот теперь придется за это расплатиться… Все равно когда-нибудь пришлось бы, поверь мне, я знаю.

Лиза так перепугалась, что даже подняться не смогла. Ноги не слушались. Ей было видна, как побледнел Филин — он стал похож на чёрно-белую фотографию. У Инго тоже лицо было совершенно опрокинутое — одни глаза. Зильбер изо всех сил держал кораблик за штурвал, чтобы тот ненароком не дёрнулся. Амальгамссен даже ростом меньше стал, и мёртвой хваткой вцепился в Лёвушку с Ю-Ю. А Костя рот разинул — только сейчас понял, что наделал.

Над морем висела звенящая тишина.

Гарпия выдержала паузу, а потом, выпятив челюсть, глянула прямо на Филина:

— В режиме ожидания у тебя двадцать секунд, потом начнем деструкцию. Гарантирую эффектное зрелище. Время пошло. Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать.

Филин пошатнулся и вцепился в борт. Лизе показалось, что сейчас он согласится на всё что угодно.

— Семнадцать. Шестнадцать.

«От такого же и умереть можно!» — от этой мысли Лизу подбросило. Она с трудом выпрямилась. Чёрный человек крепко взял её за локоть — даже сквозь ткань руки у него были как лёд.

— Пятнадцать. Четырнадцать. Тринадцать.

И тут Инго тряхнул головой и перемахнул через борт. Легко спрыгнул на лёд — даже не поскользнулся! — и произнес звенящим холодным голосом:

— Эй, коллеги, что привязались к старику?

Лиза разинула рот.

— Вам нужно Книгу открыть? Вам нужен словесник с чистой совестью? Так чем я вам не подхожу? — Он пошёл к Лизе по льду — очень спокойно, как кот по коридору, чуть-чуть задрав подбородок. Лицо у него стало очень странное, как будто с него смыли краску, даже волосы потускнели, а глаза сделались, как битое стекло. И голос… совсем чужой голос!

Лиза закрыла глаза и прислушалась. И сразу успокоилась. Она покосилась на стиснутый льдинами, накренившийся «Гиппокампус». «Я-то всё поняла, а вот Филин — нет», — Лиза решила, что лучше уж на такого Инго смотреть, чем на такого Филина, и отвела взгляд.

— Это ещё кто, собственно? — подняла брови гарпия. Голос у неё был глубокий, звучный и резонировал, как у концертного рояля с поднятой крышкой. Она набычилась на Инго, как будто целилась, и когтями скребла лёд.

— Препятствие? — вскинулся военный. — Устранить!

Гарпия кивнула, военный хлопнул в ладоши, и надо льдом понесся огненный шар. Лиза даже зажмуриться не успела, а Инго махнул рукой, как будто в ней теннисная ракетка была, и шаровая молния, взорвавшись, стайкой маленьких птичек разлетелась в разные стороны.

— Что ж это вы? — с укором произнес Инго и шагнул к колдунам. — Огнями кидаться — это, господа, дурной вкус, зрелище для плебеев! Мы же о серьёзных вещах речь ведем!

Колдуны на миг опешили.

— Поединок, — гарпия плотоядно облизнулась, заскрежетав крыльями.

— Поединок! — военный щёлкнул зубами и каблуками.

— Честный поединок, не так ли, фрейляйн Паулина? — мягко добавил человек в чёрном и, не выпуская Лизу, подтолкнул вперед коротышку в белом халате. — Давай-ка, Штамм.

Тот вильнул в сторону:

— А почему сразу я? Пусть Ангст!

— Ну! — рявкнула гарпия Паулина.

— Разбирайтесь, — высокомерно уронил Инго. — Порядочек у вас… Я подожду.

Штамм втянул голову в плечи. Ангст что-то прошипел, коротышка упал на лёд ничком, а через секунду к Инго уже ползла белесой лентой змея, поднимая плоскую головку.

У Лизы крик застрял в горле.

Змея раздула капюшон. Мелькнул раздвоенный язычок, сверкнул зуб.

— Змей подколодный? Ой, стра-ашно, — уронил Инго.

Змея вытянулась в струнку и замерла. Лиза одурело помотала головой — на льду лежал костяной посох. Инго щелкнул пальцами — посох взлетел и поплыл к нему, подергиваясь и виляя из стороны в сторону.

Паулина шумно втянула ноздрями воздух.

Ангст потянул кортик из ножен.

— Честный поединок, говорите? — Глянул на него Инго. — Ну что ж… Оп! — Он поймал посох и покрутил в руках.

— Ангст, отставить! — зашипела гарпия. Военный послушался.

— То-то же, — Инго ловко бросил посох к начищенным сапогам Ангста. — Для коллег не жалко. Ваше, забирайте.

Ангст наклонился к Паулине и что-то зашелестел, не сводя с Инго пронзительного взгляда. У его ног с трудом поднимался с карачек трясущийся Штамм. Руки колдун держал по швам, будто они у него к бокам прилипли.

— Ну, что дальше? — нетерпеливо поинтересовался Инго. — Уху вам из моря сварить или затонувшие корабли со дна поднять вместе с золотишком? — Он потянулся, как будто у него всё затекло. — Скучно. Давайте уже делом займёмся, а?

«Это он их дурит, как я тогда Кристабель!» — догадалась Лиза. Все равно было страшно.

— Извольте представиться, — велела гарпия.

Инго коротко поклонился. На лоб ему упала прядь волос, и Лизе захотелось почему-то её убрать. Рыжая его голова казалась теперь тёмно-красной.

— Я Инго. Инго Четвертый. Король Радингленский, — сказал он. — Кажется, все вы близко знали моих родителей. — (Лиза ойкнула и прикусила язык). — Буквально до последнего мига их жизни, не так ли? — Говорил он медленно, словно никуда не торопился, и каждое слово оставляло за собой гулкое эхо, как лавина в горах. Колдуны не шелохнулись и ни слова не сказали, но Лизе послышался недоверчивый шёпот.

Лиза опять посмотрела на Филина. Зря. Бедный Андрей Петрович — он же не слышал, что сердце у Инго бьется по-прежнему!

— Вы бы, сударь, врать научились, а то уж мы так удивились! — Штамм опасливо попятился и оглянулся на соратников, ища поддержки. — Байка неубедительна, вот уж, действительно! Какой такой Радинглен, там теперь прах и тлен — коли там побывал Мутабор, никаких королей с тех пор! — Он весь исходил ядом. — Если кто жив остался — в слуги к нему подался…

— Вы многого не знаете, — снисходительно усмехнулся Инго. — Очень многого. Он меня приютил, вырастил, воспитал и выучил. Я и корону, знаете ли, принял из его рук.

— Ничего себе поворот, если он, конечно, не врёт! — протрещал фон Штамм.

— Погодите-погодите, это может представлять несомненный интерес, — оборвала его гарпия.

— Так что теперь в Радинглене правим мы с Myтабором. Неплохо получается. Только, к сожалению, после моей коронации ему долго пришлось раны залечивать. — Инго облизнулся, как хищник после удачной охоты, внимательно оглядывая всех вместе и каждого в отдельности. Теперь он Лизы словно бы и не замечал.

— Странная повесть про чистую совесть, — оскалился Штамм, блестя бусинами-глазками.