Ольга Громыко - Год крысы. Путница

Та окинула девушку и ее спутников проницательным взглядом:

— А как у тебя с деньгами, милочка?

— С деньгами плохо, — смущенно призналась Рыска. — Будем работу искать, вот как только поселимся.

— Я вообще-то иногда сдаю полдома… — осторожно, еще не до конца приняв решение, начала тетка. — Но знакомым, а то мало ли… Ворья нынче развелось — белье для просушки не вывесить!

Альк мрачно поддернул штаны.

— Это вы, тетушка, как раз напрасно переживаете, — разулыбался Жар. — Вор, как и лис, у своей норы не охотится. Вам, наоборот, надо искать жильцов поразбойней да пострашней, чтоб никто другой сунуться не смел!

Тетка расхохоталась:

— Ишь шутник! Скажи еще: сразу притон открыть. Ты этой девочке кто? Муж?

— Брат, — уверенно и гордо ответил Жар. — А ты?

— Никто, — буркнул Альк.

— Так, увязался за нами, — досадливо поддакнул вор. Вечно этот белокосый все испортит! Подольстился бы, назвался дальним родичем — глядишь, тетка и смилостивилась бы. Пустить же в одну комнату незамужнюю девицу и чужого, неприятного саврянина мало кто отважится.

Но тетка почему-то рассудила иначе.

— Два сребра в неделю, — выставила условия она. — Если по хозяйству поможете, до одного скощу.

— А что делать-то надо? — подозрительно спросил Жар. Как заставит нужник чистить или печку перекладывать — трижды тот сребр проклянешь!

— Огород прополоть, — стала деловито загибать пальцы тетка, — но это не к спеху, за несколько дней, забор починить — совсем завалился, полосу вдоль него под зелень вскопать, а с утра до обеда, пока я на рынке торгую, за курами и козами присмотреть. Справитесь?

— Конечно! — за всех ответила Рыска. Сколько там того огорода, у Сурка одной клубники больше было! А забор на хуторе вообще дедок чинил, батраки на такую мелочь не отвлекались.

— Ну тогда заходите, покажу дом. — Тетка открыла калитку, фигура у хозяйки оказалась под стать лицу, пухленькая, невысокая. Двигалась тетка тем не менее легко и проворно, а какая у нее сзади из-под платка коса свисала — Рыска и та обзавидовалась.

Изба была большой и очень старой, сруб ушел в землю на несколько венцов, до самого порога. Ее явно строили на две семьи — две трубы на крыше, две двери с противоположных сторон, две калитки, — но было видно, что уже давно живут только в одной половине, где под окнами цветы, а не бурьян.

— У моего мужа сестра была, — пояснила хозяйка, — свекор мечтал, чтоб дети вместе жили, уговорил общую избу поставить. Только не ужились мы что-то, еще до войны разъехались. Вроде и не ругались особо, не мешали друг другу, а так — не срослось.

— Бывает, — участливо поддакнул Жар, вспомнив, как вечно цапались жена и женка, хотя дом у Сурка был в полтора раза больше.

Тетка распахнула дверь, и на будущих жильцов пахнуло сыростью. В непривычно маленьких, как кладовка, сенях стояли несколько ведер, бадья и пустая бочка.

— Можете пользоваться, — разрешила хозяйка. — Помыться там или постирать, а сушить на чердак вешайте. Погреб есть — вон там, под бадьей, крышка. Вот одна комната… — (Рыска восхищенно осмотрелась: просторная, светлая, с печью, ларями и столом.) — А за той дверью спаленка. — Тетка добросовестно открыла и ее, показав кровать и два сундука — больше в комнатушку ничего не влезало. — Ну что, подойдет?

— Да, конечно! — Рыска поскорей отдала хозяйке сребр, пока та не передумала.

— Ну устраивайтесь тогда. — Женщина напоследок как-то странно покосилась на Алька и добавила: — Колодец на улице, напротив вон того дома. Если баба из-за забора будет орать, что это все ее и чтоб проваливали, скажете, что вы новые Ксютины жильцы.

— У вас с ней договор? — на всякий случай уточнила девушка. Может, проще сразу предупредить соседку, чтобы напрасно не ругалась?

— Нет. Но она знает, что я тоже о-го-го как скандалить умею, — воинственно ответила хозяйка. — Пусть себе орет — собаку не спустит, не бойтесь.

— У вас же свой колодец есть, внизу у забора, — не понял вор, успевший подметить и запомнить больше, чем Рыска с Альком вместе взятые.

— А, — отмахнулась хозяйка, — там горячая вода, с душком. Только для мытья и годится.

Спутники остались одни.

— Чур, я на кровати сплю! — тут же заявил Жар. Возражений не последовало, и парень разочарованно протянул: — Ну-у-у, я вообще-то просто подразниться хотел. Рыска, хочешь сюда?

— Какая разница-то? — Девушка открыла один из ларей и обнаружила там свернутые валиком тюфяки, сложенные покрывала и несколько подушек. — Я и тут могу лечь, на крышке. Даже удобнее, рядом с печкой. Утром встану, завтрак сготовлю.

— А этого в сени?

— Спасибо, что не в погреб, — сквозь зубы процедил Альк. Заглянул на невысокую печь — там тоже лежало какое-то белье.

— Эй-эй, ты чего — в одной комнате с Рыской спать собрался?! — спохватился Жар.

— Я надеюсь на ее порядочность, — издевательски сообщил саврянин.

— Нет уж, вали в сени, где крысе и положено!

Альк действительно вышел, но почти сразу же вернулся, волоча бочку. Вор попятился, но саврянин просто бросил ее посреди комнаты и велел:

— Наносите воды, пока я коров распрягу.

— А чего это… — начал возмущаться Жар, однако Альк уже захлопнул дверь. — Вот скотина! Еще командует нами, ишь ты!

Рыска поглядела на бочку и разом ощутила, как зудит давно не мытое тело, а особенно голова.

— Он же тоже без дела не сидит, — примирительно сказала девушка.

— Ну да, выбрал что попроще!

— Так и тебе надо было вначале работу выбирать, а не постель, — мягко упрекнула подруга. — Пойдем лучше за водой, я тоже мыться хочу — не могу!

Жар, все еще ворча, подхватил ведерки и повел показывать колодец.

— Как ты его только углядел? — изумилась Рыска. Позеленевший каменный сруб почти сливался с зарослями крапивы, поблескивала только намотанная на валик цепь, намертво приклепанная к ручке здоровенной, на два ведра, бадейки.

— Привычка. — Вор снял с колодца крышку, поморщился и помахал рукой возле носа. — Знаешь, как меня Щучье Рыло обучал? Запустит в комнату, даст полщепки осмотреться, а потом требует закрыть глаза и сказать, что на третьей полке в левом углу лежит.

— Зачем?

— Очень полезный навык! Быстрее нужную вещицу находишь, сразу настораживаешься, если что-то изменилось, и на обратной дороге не плутаешь. — Жар начал осторожно, придерживая за цепь, спускать бадейку, пока внизу не послышался отчетливый плюх. — Ого, глубокий!

Парень поплевал на ладони и стал накручивать цепь на ворот.

— Фу, какая вонючая! — Вместе с бадейкой из колодца поднялась волна «душка», отмахаться от которой уже не удалось. — И грязная, — разочарованно добавила Рыска, зачерпнув воду ладошкой.