Игорь Шенгальц - Земля обреченная

— Аль-Китана, — представилась она. — Для друзей просто Китана. Будем знакомы!

Я назвал свое имя.

— Рад, что вы подвернулись нашей Кире в нужный момент!

— Я сам этому очень рад! — очень искренне ответил я, чем вызвал одобрительный кивок Китаны.

— И я рад, — сообщил неугомонный Мак, подскочив ко мне и протянув доверху наполненный темно-зеленой жидкостью бокал. Судя по всему, долго без движения тезка знаменитого горца оставаться не мог. — Наверняка такого ты еще не пробовал! Я безмерно рад, что открываю для тебя прелестный мир сильванского алкогольного разнообразия! Старина Берг вряд ли давал тебе за это время поблажки, уж я-то знаю, сам через его руки прошел!

Я осторожно попробовал напиток. Вкус был незнакомый, очень приятный, правда, несколько сладковатый, на мой взгляд.

— О! — воскликнул неутомимый Мак. — А вот и гроза шархаров — блистательный аль-Берг!

Берг, только что вошедший в комнату, недовольно поморщился, но Мак, совершенно не обращая на это внимания, набросился на него и попытался сжать и его в своих объятиях, но просто не смог обхватить.

Берг оделся необычно. Я уже привык к его всегда одинаковым просторным рубахам и штанам, в которых было удобно тренироваться. Но сейчас Берг просто впечатлял: плотно облегающие ноги черные брюки и столь же черный бархатный камзол, расшитый серебряным узором; шелковая рубашка, застегнутая на четыре крючка; на ногах — высокие кожаные сапоги, снять которые он не соизволил; а на груди, на длинной ленте, висел большой, украшенный драгоценными камнями восьмигранный орден.

Отделавшись от Мака, Берг кивком поприветствовал присутствующих, после чего самолично наполнил свой бокал темно-коричневым напитком, не доверив это дело Маку, который постарался было предложить свои услуги бармена и ему, и, усевшись в самое крупное из кресел, перестал обращать внимание на все происходящее вокруг.

Центральная дверь отворилась, и в зал вошли Верона и еще двое незнакомых мне мужчин. Один был невысокий, с крайне невыразительным лицом жителя рабочих районов. Такого можно встречать хоть каждый день и потом все равно не узнать. Лишь поймав взгляд его серых, внимательных глаз, я понял, что внешность в данном случае не имеет ни малейшего значения.

Второй был совершенно иным. Высокий, с аристократичным, надменным лицом и идеальной осанкой, одетый по последней моде, он слегка презрительно взглянул в мою сторону и отвернулся обратно к барону.

Верона что-то им негромко сказал, потом снял сапоги (аристократ разуваться не стал, а неприметный сделал это с заметным удовольствием) и направился прямо ко мне.

— Рад вас видеть, мой друг. К сожалению, в последнее время было слишком много работы и я уделял нашему общению слишком мало времени. Надеюсь, вы не в обиде на меня?

— Ну что вы, барон, конечно же, я все понимаю.

Верона кивнул.

— Позвольте вам представить моих коллег. Это граф аль-Жерар и мастер Шмыга. Друзья, а это тот самый ливинг Яр, о котором я вам рассказывал.

Шмыга протянул руку для рукопожатия, доброжелательно при этом улыбнувшись. Жерар ограничился простым кивком.

— Друзья, — Верона вышел в центр зала и поднял бокал. — Рад, что мы все смогли сегодня здесь собраться! Хочу предложить первый тост за наш недавний успех, случившийся, в первую очередь, благодаря нашему неподражаемому графу. За вас, дорогой Жерар! За ваши многочисленные таланты!

Все приветственно подняли бокалы, Жерар поклонился, и впервые за все время я увидел улыбку на его лице.

— Благодарю… — сказал граф. — Но без вашей помощи, друзья мои, ничего бы не получилось! Предлагаю выпить за всех здесь присутствующих! За нашу группу! За нас!

От такого тоста сложно было отказаться. Все выпили, но я чувствовал себя немного неуютно. Все равно что попасть на семейный праздник к малознакомым людям. Все они знали друг друга долгое время, все работали над общим делом, лишь я оказался тут совершенно случайно, благодаря своему любопытству и стечению обстоятельств. Я пока даже не представлял толком, над чем и какими способами они работают, зато вот выпить я уже умудрился… правда, впервые за полгода…

Но за первым тостом последовал второй, а коктейли, которые не переставал поставлять мне Мак, были очень вкусны. Постепенно я расслабился, но в общих разговорах все же старался не участвовать, предпочитая больше слушать.

— А правда ли, дорогая аль-Китана, то, о чем сплетничают всю последнюю неделю во всех столичных салонах? — спросил Мак, хитро улыбаясь.

Китана грациозным движением откинула волосы и, томно поглядывая на хитрого белобрысого из-под полуопущенных век, спросила:

— И о чем же, интересно, сплетничают нынче в салонах? Право слово, давненько там не показывалась и совершенно не в курсе последних новостей.

Мастер Шмыга, с интересом прислушивавшийся к разговору, довольно громко хмыкнул, а Маклауд так расхохотался, что из глаз у него потекли слезы.

— Ох, Китана, радость моя, умеешь же ты насмешить старого больного человека. Глава информационного отдела не в курсе последних новостей! Эта шутка стала бы хитом сезона, не подпадай она под гриф «совершенно секретно».

Китана улыбнулась.

— Я, конечно, радость, но, к счастью, вовсе не твоя. Так чем ты хотел поделиться со мной, старый больной человек?

Мак понизил голос, но всем желающим слышно его было превосходно:

— Говорят, что некая молодая особа под маской на последнем балу так вскружила голову некоему герцогу, что тот, лишь бы увидеть ее лицо, подарил ей немыслимой красоты браслет — наследство, оставшееся после смерти его бедной матушки. А ветреная красотка подарок с благодарностью приняла, а потом бесследно испарилась. Герцог просто вне себя с тех пор, рвет и мечет, ругается страшными словами, но отыскать коварную красавицу так и не сумел. Так вот, радость, но не моя, не знаешь ли ты, конечно, совершенно случайно, кто же была та таинственная особа? Или вся эта история — чистой воды вымысел?

— Конечно, вся эта история не более чем вымысел, — согласилась Китана и элегантным движением руки поправила прическу, при этом рукав ее платья опустился до локтя, а всем на обозрение предстало изумительное произведение искусства — широкий витой браслет, украшенный разноцветными камнями, засверкавшими при свете ламп всеми цветами радуги.

Мак широко распахнул глаза и уставился на браслет, как кошка на сметану. Китана, дав всем желающим пару мгновений полюбоваться украшением, опустила руку, и браслет вновь скрылся под тонким шелком платья.

— Да, — вымолвил наконец Маклауд. — Я, конечно, подозревал, что… история сия была исключительным вымыслом, а теперь полностью в этом убедился. Врать в наших салонах так толком и не научились. Спасибо тебе, дорогая, за то, что открыла мне глаза!