Кинли Макгрегор - Меч Тьмы

— О, нет, — ответил Блэйз, широко распахнув глаза. — Я не самоубийца. Насаженный на вертел дракон с подливкой — это не то, что я хочу увидеть в меню.

— Увидишь, если не пойдешь. Никто из нас не может позволить Моргане найти станок. Представь армию адони, закутанных в одежды, которые нельзя пронзить ни одним мечом.

Блэйз выглядел так, будто у него заболел живот.

— И представь, как ты пытаешься убедить армию атаковать их с ножницами. Это почти забавно. — Он вздохнул. — Так и быть. Вытащи нас отсюда, и я схожу за станком.

— Они не пропустят тебя.

Мужчина уставился на Сирен.

— Как так? — спросил Керриган.

— Он в нашей комнате, куда не позволено входить ни одному мужчине. Даже мастер Руфус не допускается туда. Госпожа Мод делает все, чтобы мы были защищены от мужской компании.

— Тогда что же нам делать? — спросил Блэйз.

— Научите меня, как использовать свои силы.

На мгновение девушка заметила колебание во взгляде Керригана.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему нет? — спросила она одновременно с Блэйзом.

Керриган посмотрел на мэндрейка.

— Ты знаешь причину. Как только она начнет обучение, начнется битва.

Блэйз задумчиво потер подбородок.

— Она рождена добром. Она должна сделать все, как надо.

— Какая битва?

Мужчины снова проигнорировали ее.

— Почему она не ощущала свои сил до сих пор, Блэйз? Думаю ее мать, должно быть, ограничила их.

— Скорее всего, чтобы спрятать ее.

— Или чтобы защитить.

Сирен свистнула. Мужчины посмотрели на нее расширившимися глазами.

— Господа хорошие, — сказала она сквозь зубы, тщательно выделяя каждый слог. — Пожалуйста, обратите внимание на то, что я здесь, в этой комнате, с вами и хотела бы принять участие в обсуждении, учитывая, что оно касается меня и моего будущего.

— Прости, — виновато проговорил Блэйз.

Керриган даже не извинился.

— Внутри каждого существа ведется постоянная борьба. Часть, которая говорит нам сделать то, что правильно и порядочно, и часть нас, которая является эгоистичной. Часть, которая получает желаемое, не зависимо от того, кто страдает из-за этого. Вспомни, когда ты держала мой меч. Ты слышала их голоса. Чувствовала, как они искушают. Теперь представь, что этот зов усилится до такого состояния, что заглушит все остальное.

Она хорошо помнила этот звук. Он был пугающим. На самом деле.

— Он был оглушительным, и я вернула меч тебе.

Блэйз недоверчиво фыркнул.

— Ты вернула Калибурн? Ты сумасшедшая?

— Нет, — ответила она, глядя на него. — Его сила не была предназначена мне.

— И она испугала тебя, — добавил Керриган.

— Да, она испугала меня.

Его темные глаза ласково посмотрели на нее с предостережением.

— Теперь представь, что эта сила принадлежит тебе. И только тебе. Это сила Мерлина. Ты можешь разрушать или создавать, но никогда не сможешь делать и то, и другое. Окончательное решение о том, как использовать твою силу, лежит полностью на тебе. Но как только ты делаешь выбор, то уже не можешь его изменить.

Сирен опустила взгляд в пол, пока эти слова эхом отдавались в пустой комнате. Теперь она понимала Керригана и что превратило его в то, кем и чем он стал.

— Ты выбрал разрушение.

Он кивнул.

— Почему?

— Я не знал доброты или порядочности. Когда показались Повелители Авалона и захотели, чтобы я присоединился к ним, я рассмеялся им в лицо. Почему я должен был хотеть использовать свою силу, чтобы помогать тем, кто плевал на меня? К черту всех их.

Сирен склонила голову, глядя на его красивое лицо.

— И все же ты помогаешь мне.

Он отвел взгляд.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы сделать что-то правильное, Керриган, — мягко произнесла она. — Люди нападают на то, чего они не понимают. И мне жаль, что они ополчились против тебя. Но это не значит, что ты не можешь измениться.

— Она не свернет, — тихо сказал Блэйз. — Это не в ее характере.

Керриган колебался. Он не был уверен. Он знал только то, какой соблазнительной была темная часть силы. Сирен лишь мимолетно соприкоснулась с ней. Эта сила пропитывала все, пока оно не вспыхивало подобно пламени. Она была слабой женщиной, которая ничего не знала о зле. Ничего не знала о силе.

— Я не хочу разрушать то, кем ты являешься, Сирен. Сила изменит тебя. Она всегда делает это.

Тем не менее девушка непреклонно встретила его взгляд.

— А я хочу уметь защищать себя. Ты не можешь наделить меня силой воина, но можешь дать мне магию колдуньи.

Керриган не мог винить ее в том, что ей этого хотелось, и если он потерпит неудачу завтра, она останется одна во всем мире. Одна с его ребенком.

Кровь Господня, как бы ему не хотелось учить Сирен чему-то такому, что в конечном счете может навредить ей. Но у него действительно не было выбора. Если что-то случится с ним, девушка будет беззащитна, и он лучше кого-либо другого знал, что случается с беззащитными в этом мире.

Он не мог оставить ее вот так. Добычей для кого-то, такого как он. Не тогда, когда у него была возможность остановить это.

— Ты понимаешь, что у нас недостаточно времени, чтобы обучить тебя? Чему бы ты ни научилась, ты не сможешь использовать это, — по крайней мере не в том случае, если он сделает все обычным способом.

Разочарование отразилось в ее взгляде.

И видя ее поражение, мужчине показалось, будет его ударили.

Нет. Почему же его это заботит? Она всего лишь пешка, которая носит его ребенка. Но он-то знал лучше. Эта маленькая мышка стала значить для него слишком много, и это пугало мужчину больше, чем встреча со всей армией Морганы без меча и брони.

Керриган едва сдержался, чтобы не выругаться от открывшейся правды. И он знал, что ему надо сделать. Оставалось только надеяться, что его помощь не разрушит Сирен.

Глава 12

— Блэйз, — тихо обратился Керриган к мэндрейку, который все еще сидел на своем стуле. — Оставь нас одних.

Глаза Блэйза вспыхнули, словно он понял, что собирался сделать Керриган. На мгновение, тот ожидал, что Блэйз начнет спорить.

Но он не стал.

Вместо этого мэндрейк поднялся и направился к двери, как обычно ступая так тихо, что это напоминало Керригану скольжение призрака.

Как только они остались одни, Керриган повернулся к Сирен. Он все еще не верил в то, что собирался сделать. Никогда за все эти века, он не помогал никому.

Никому.

Но Сирен была права. Он не мог оставаться в стороне и смотреть, как с его ребенком обращаются так же плохо, как обращались с ним. Он не мог оставить его одного в мире. Моргана убьет их обоих, если у нее будет такая возможность и воспитает ребенка неизвестно в каком направлении. Лучшее, что он мог сделать, — это вооружить Сирен так, чтобы она могла сразиться с сукой на равных. Если он разблокирует все ее силы, тогда сможет быстро обучить ее и показать, как использовать их, чтобы противостоять Моргане и ее армии.