Диана Удовиченко - Семь цитаделей

- Я не могу, - с трудом сглотнув образовавшийся в горле ком, прохрипел он.

- Ты должен, сын мой. Во имя Господа.

- Она, наверное, уже убежала из монастыря, - сказал Макс, от души надеясь, что именно так и есть.

- Нет, демон не может покинуть священные стены. Она в ловушке. И мы найдем ее.

- Нет! - крикнул Макс, изо всех сил колотя кулаками по каменному полу. - Я не могу, поймите, я не могу! Сделайте это сами!

- Совершить обряд может только мужчина, близкий девушке, который пострадал, потеряв ее. Отец, брат, жених, муж, сын… Из всех вас ты ей ближе всех, вы много пережили вместе, и тебя можно считать ее братом. К тому же, демон охотится именно за тобой. Я помогу тебе, сын мой, - добавил отец Андрей, видя, как побледнело лицо Макса. - А сейчас идем со мной.

- Куда? - безнадежно спросил Макс, поднимаясь на ноги.

- Ты должен укрепить свою веру. Тебе надо исповедаться и причаститься.

Настоятель вышел из кельи, Макс поплелся следом за ним, сдерживая подступающие слезы и изо всех сил стараясь унять дрожь в коленках. Они вышли из жилого здания и вошли в церковь.

Глава 21

Макс вышел из церкви и глубоко вдохнул прохладный ночной воздух. Он по-прежнему страдал, но теперь мрак в его душе освещал тоненький лучик веры. Теперь ему стал понятен смысл исповеди и причастия, укрепивших в нем твердость и решимость. Макс не мог еще до конца осознать, что происходит сейчас в нем, и как его изменит сегодняшняя ночь, да он об этом и не думал. Он подумает потом, постарается принять, прочувствовать… А сейчас время действовать.

- Ступай за мной, сын мой, - сказал отец Андрей, направляясь к монастырю.

Они долго шли по коридору и наконец оказались в просторной комнате, которая была уставлена высокими стеллажами с толстыми фолиантами. Отец Андрей взял один из них и положил на стол. "Демоны", - прочел Макс слово, вытисненное на кожаном переплете.

- Не забывай о том, где находится наш монастырь, сын мой, - сказал настоятель, предваряя его вопрос. - Мы должны знать все о своем враге, поэтому в монастырской библиотеке много черных книг.

Он раскрыл фолиант и, перелистав страницы, показал Максу главу, которая называлась "Верховный демон Карр'ахх". "Велик сей демон и всемогущ", - прочел Макс, - "И нет в подлунных мирах равных ему. Одолеть его невозможно, и погибнет тот, кто попытается это сделать". Дальше Макс читать не стал, все и так было понятно.

Отец Андрей между тем принес еще одну книгу, которая называлась "Изгнание бесов". Он нашел главу, посвященную Карр'ахху, и вслух прочел:

- "Сего демона изгнать невозможно, ибо, завладев телом, он пожрет душу. Счастье великое, что до времени оного не было одержимых Карр'аххом. Но вельми случится одержание, убей с молитвою тело одержимого и спаси душу его"…

Отец Андрей замолчал, пронзительно вглядываясь в лицо Макса, затем спросил:

- Ты готов, сын мой?

- Я готов, - твердо ответил Макс, глядя прямо в глаза настоятелю.

- Тогда возьми это.

Отец Андрей протянул ему небольшой сверток. Макс взял его, развернул ветхую церковную парчу, и увидел тонкий блестящий стилет, рукоять которого была выполнена в форме креста, а узкий клинок покрывали церковнославянские письмена.

- Ты должен вонзить его прямо в сердце, - кратко сказал настоятель.

- Да, отец, - ответил Макс, не отводя глаз от голубовато светящейся стали.

На порог библиотеки тихо шагнул молодой монах и произнес:

- Мы нашли ее, отец Андрей. Она в верхних покоях.

Настоятель молча вышел из библиотеки, Макс пошел вслед за ним.

Они долго поднимались по узким крутым лестницам, и наконец оказались перед большими двухстворчатыми дверями. Обитатели монастыря молча столпились возле дверей, ожидая приказа настоятеля.

- Все собрались? - спросил отец Андрей.

- Все, - загудели голоса.

- Благословляю вас на битву, братия, - перекрестил монахов настоятель и резким движением распахнул двери.

Отец Андрей вошел первым, следом за ним в покои шагнул Макс. Остальные сгрудились сзади. Картина, представшая перед глазами, заставила Макса в ужасе замереть: посреди большой комнаты, раскинув руки в стороны, парила в воздухе обнаженная Милана. Ее белокурые волосы летали вокруг лица, словно их раздувал сильный ветер, глаза девушки испускали зеленое сияние, на губах вступила пена. Увидев вошедших, она торжествующе захохотала:

- Вы привели мне жертвенного агнца, святоши?

Макса поразила реакция монахов. Все они были абсолютно спокойны, словно не увидели ничего из ряда вон выходящего. Двигаясь медленно и размеренно, монахи выстроились вдоль стен, взяв Милану в кольцо, и хором запели какой-то гимн, или песнопение - Макс не знал, как это называется. Стройные, гармоничные звуки рождали в душе надежду, и ему стало немного легче. Милану же, напротив, пение монахов привело в ярость.

- Прекратите выть, жалкие рабы своего безответного бога! - выкрикнула она.

Пение продолжалось. Кто-то из монахов вложил в руки отца Андрея маленькую книжицу. Выставив ее перед собой, настоятель сделал несколько шагов вперед и остановился прямо напротив висящей в воздухе девушки.

- Изыди, бес! - приказал он.

Милана ответила визгливым хохотом и потоком грязной ругани. Отец Андрей раскрыл книгу и принялся читать молитву. Ему вторил хор. Милана бесновалась, но ее истерические выкрики не могли перекрыть мощных звуков песнопения. Казалось, она постепенно лишалась сил, и опускалась все ниже, пока обе ее ноги не коснулись пола.

- Изыди! - вновь повторил настоятель.

- Будь ты проклят, святоша! - выкрикнула Милана. - На кого ты променял меня? - прохрипела она, обращаясь к Максу. - На жалкую кучку кастратов? Посмотри на них, они никогда не знали женщины, они проводят время в молитвах, вместо того, чтобы вкушать радость жизни! Да они просто боятся жить! Приди ко мне, и ты познаешь невиданное наслаждение! Я вновь предлагаю тебе власть над миром! Только ты и я! Ну же!

Милана пустилась в пляс, совершая бесстыдные телодвижения, ее маленькая грудь подрагивала в такт безумным прыжкам. Макс содрогнулся от омерзения и сделал шаг вперед, до боли сжимая в руке стилет. Вдруг Милана остановилась и посмотрела на него широко распахнутыми голубыми глазами.

- Не убивай меня, - жалобно попросила она, и по щекам ее потекли слезы.

Макс остановился, будто споткнувшись о ее слова. Отец Андрей продолжал читать молитву, хор пел, а Макс смотрел, не отрываясь, на невинное, испуганное лицо Миланы. Словно очнувшись, девушка стыдливо прикрыла руками грудь и сжалась в маленький беззащитный комочек, сделавшись похожей на испуганного ребенка.