Дмитрий Емец - Светлые крылья для темного стража

Назад Улита вернулась только вечером. Заднее сиденье канареечной машинки было завалено пакетами. Ведьма, ударно потрудившаяся на ниве приобретательства, сидела рядом с издерганным Мамаем довольная и умиротворенная.

Пакетов было так много, что Улите пришлось пробираться в русское отделение мрака спиной вперед. Мамай ей не помогал. Он, как истинный водила, принципиально не держал в руках ничего тяжелее руля. Когда требовалось что-то поднять или выгрузить, у него моментально обнаруживались радикулит, грыжа и другие профессиональные шоферские заболевания, проистекающие от нежелания покинуть самодвижущуюся кибитку.

В офисе Улита швырнула пакеты на кожаный диван и сама хотела обрушиться сверху, но тут нечто заставило ее застыть. Она увидела, как дверь кабинета Арея скрипит и открывается.

– Вы уже вернулись, шеф? И как договора? Многие успели убежать? – громко спросила Улита, торопливо ища глазами, куда спрятать пакеты.

Предпринять она ничего не успела. Из кабинета Арея, ковыряя в зубах карандашом, вышел… Грошиков. Увидев ведьму, он слегка смутился, но тотчас приветливо заулыбался и помахал Улите рукой.

– Что ты тут делаешь? – прошипела Улита.

Она решила, что на нее надвигается шиза. Увидеть в канцелярии Грошикова она ожидала в последнюю очередь.

– Как что? Тебя жду. Брожу тут от скуки! Миленько так! Работать можно! – жизнерадостно одобрил Грошиков.

Улита недоверчиво уставилась на него. Ей казалось: она сходит с ума. Простой смертный на Большой Дмитровке, 13, без приглашения и в отсутствие хозяев! Проще допустить, что у нее в мозгах произошло короткое замыкание, чем поверить, что это правда. А пятое измерение? Что оно, прямо так его и пропустило?

– Как ты сюда попал? – недоверчиво разглядывая его, спросила Улита.

– Как-как? Не через трубу же. Уборщица открыла, – небрежно пояснил Грошиков.

– Уборщица? – с недоумением переспросила Улита, впервые узнавшая, что в штате русского отдела мрака есть уборщица.

– Ну да! Маленькая такая, сморщенная, с рюкзачком.

– С рюкзачком? – быстро переспросила Улита.

– Угум-с. На грустную бомжиху похожа! Я ей объяснил, что я твой жених. Заявление, мол, подали. Приходите на свадьбу, бабуся! Ты не против?

Улита только и смогла, что покрутить пальцем у виска. Чтобы пригласить Мамзелькину на свадьбу – нужно быть контуженым.

– Да ладно тебе, не злись! А что я мог еще сказать? Бабкам надо доступно все объяснять, на пальцах, в доступной их пониманию форме, – принялся оправдываться Грошиков. – Ну и кадры у вас, между нами…

Улита изумленно икнула.

– Она сама тебе сказала, что она уборщица?

Грошиков нетерпеливо поморщился. С его точки зрения, тема себя исчерпала. Преуспевшим людям не принято замечать уборщиц. И уж, во всяком случае, рассказывать о них подробнее, чем в двух предложениях.

– Сам догадался. А кем еще может быть старуха с рюкзачком? Финансовым директором? Главным акционером? Кстати, а она что, швабру с собой носит? Стыдно, девушка, стыдно! Особняк арендуете, чай, не за десять копеек, а на швабру денег не наскребли.

Улита молчала, разглядывая его. Ей мнилось: она впервые видит такого абсолютного, без малейших посторонних примесей болвана. Грошиков с удовольствием откинулся в кресле. В его груди кипела нерассказанная история.

– Вообрази! Прихожу я где-то час назад. Вижу: стройка. Ну, думаю: ремонтируются люди, это хорошо, позитивно. Есть процесс – есть динамика! Подлезаю под леса. Смотрю: у дверей юноши крутятся. Тощенькие такие, улыбчивые, человек пять. Окружили меня, за руки трогают. «Вот, говорят, пришли сдать деловую отчетность, а закрыто среди рабочего дня. Непорядок!» Ну поболтал с ними…

– О гуру рассказал? – не выдержала Улита.

– И о гуру. Хорошие ребята оказались. Прониклись. Обещали прийти. Очень им, по-моему, понравилась идея взаимного духовного роста. И я тоже понравился.

В последнем Улита не усомнилась. Суккубы – ребята влюбчивые.

– А как ты вообще узнал, где меня искать? – спросила она.

– Да так, разные существуют источники… Знать, где работают все красивые девушки города, – первейшая обязанность настоящего мужчины! – мартовским котом промяукал Грошиков.

Улита фыркнула. Грошиков понемногу начинал ее развлекать. Прытко! Завербовать в секту пятерых суккубов! Арея это развеселит.

– В общем, те ребятишки покрутились, телефончиками со мной обменялись – слиняли. Остался я один. Нет уж, думаю, дудки! Не отступлю. Быть не может, чтобы внутри никого не было. Хоть сторожа! Барабаню я в дверь, минут десять барабаню – тишина!.. Ну а дальше уже рассказывал: открывает старуха. Впустила меня, поговорили. Сел я за стол, жду тебя. А старуха все ходит и ходит. Глаза мозолит, в кабинет ныряет, булькает там чем-то. Небось, коньяк у шефа твоего отливает. В общем, она меня достала, и я ее отправил.

– Куда?

– Да никуда. «Идите, мамуля, домой, а я тут свою невесту подожду».

– А она?

– Что она? Соглашается. Глазки закатила, всмотрелась в меня внимательно. «Ну до скорой встречи!» – говорит. Прям такая роковая вся, я умиляюсь!

Улита подумала, что на месте Грошикова она бы умиляться не спешила.

«Деревенский пастушок» бродил по приемной, все разглядывая и до всего дотрагиваясь. Беспокойными ручками он напомнил Улите Ромасюсика. Только тот больше смахивал на хлопотливого попугайчика, здесь же зверек был явно покрупнее. По меньшей мере, ласка или лиса, хотя и не без ослиных ушей.

– Странная у вас контора! Мрачновато, бестолково, грязно! – попенял Грошиков, ковыряя ногтем пятно черного воска на столе Улиты.

– Так взял бы тряпку и потрудился. Помог старушке! – предложила ведьма.

Однако назойливого желания трудиться Грошиков не проявил.

– Чем, ты говоришь, вы занимаетесь? Оптовой продажей бельевых прищепок? А где тут бельевые прищепки, где образцы?

– Да вон! – сказала Улита, щелкая пальцами.

Грошиков недоверчиво оглянулся и увидел.

– Ого! Живописно! А почему прищепки торчат в белье? И мокрое все? – спросил он озадаченно.

– Дизайнерская находка, – пояснила Улита, которая полторы секунды назад нашарила веревку с прищепками в Тульской области и протащила ее по воздуху сквозь туман и грозовые облака.

– А вообще символично! – одобрил Грошиков, созерцая растянутую мужскую майку, на которую потемневшие от времени прищепки насели густо, как раки на тухлое мясо. – Художественно так! Простые, можно сказать, люди являются потребителями вашего товара, и вы это всесторонне подчеркиваете. А прайс посмотреть можно?

– Что? Тоже прищепками хочешь заняться?

– Да нет, просто из любопытства.