Джордж Кинг - Карнавал страха

Алая нижняя губа горбуна оттопырилась, когда он свернул в темную боковую аллею. Все сцены и загоны были пусты, на дорожках не было зрителей. Белые и яркие пологи палаток трепетали в ночном ветре. Крики, которые раздались где-то в стороне, сказали Феликсу, что он находится вдалеке от реальных событий. Это его устраивало. Дым и отдаленные крики означали, что он свободен от кровавых представлений.

Он сделал еще несколько шагов, цепь, которая охватывала его запястье, звякнула. Феликс взмахнул саблей.

– Выходи, – прорычал он тихо. – Представление закончено.

Возле сцены толстой женщины он заметил, как несколько раз дрогнул занавес. Феликс медленно сошел с аллеи и ступил на песок сцены. Та несколько раз скрипнула. Глаза горбуна подозрительно вспыхнули, теперь он был уверен, что за занавесом кто-то скрывается.

Феликс сделал несколько неслышных шагов, не отрывая глаз от занавеса, поднял голову, прислушался, мускулы его напряглись.

Он прыгнул.

Кто – то кинулся прочь, путаясь в полотне палатки. Сабля Феликса ударила в сцену, а сам он уже вскарабкался на верх арены. Спасаясь от горбуна, некто бежал прочь, пытаясь сбросить с себя мешающую движению ткань. Это был мальчик. Судя по виду его убогой одежды – сирота.

Феликс с диким рычанием пытался вырваться из ловушки, в которой застрял его горб, слыша лишь удаляющиеся шаги мальчика.

– Поймал кого-нибудь? – услышал он громкий голос с одной из боковых аллей. Оскалив зубы, Феликс освободился.

– Да нет. Я выгнал его из убежища. Это ребенок. Он побежал по аллее.

Рядом с горбуном появилось круглое лицо, заросшее густыми блестящими волосами.

– Ага! Ребенок. Правда?

– Больше ни один не пробежит по этой дорожке, – извиняющимся голосом произнес Феликс, поправляя задравшуюся одежду. – Больше никто.

Человек подал ему мясистую руку.

– Не огорчайся. Это к лучшему. Ребята поймали нескольких и такое им устроили…

– Где? – спросил Феликс взволнованно.

– Пошли со мной, – сказал ему человек, и Феликс поспешил за ним вдоль аллеи.

Торопясь за его быстрыми шагами, горбун несколько раз оглянулся на главную арену. Вся она была охвачена пламенем, часть холщового купола полностью выгорела, и деревянные балки торчали, как черный скелет на фоне звездного неба. Рядом горела другая сцена, и от нее валил густой дым. Вокруг огня собралась огромная толпа, которая бурлила и гудела, радостные вопли перемежались со страшными стонами.

– Пошли, – повторил человек, трогая Феликса за плечо. – Тебе это понравится.

Феликс обернулся и несколько раз моргнул, ослепнув от черноты, которая покрыла долину. Наконец они оказались в людном месте.

Пятеро испуганных жандармов были окружены радостными уродами. Лица офицеров были покрыты синяками и царапинами. Двое лежали на земле – убитые или раненые.

– Эй, друзья! – закричал мужчина, который привел Феликса. – Я привел еще одного из нас.

Устрашающего вида урод отделился от толпы, оглядел горбуна и воскликнул:

– Да это же наш маленький дурачок-горбун!

– Привет, Куган, – тихо ответил Феликс, и его передернуло от воспоминания о боли.

– Феликс и я были скованы одной цепью, правда, Феликс? – с коротким смешком пояснил страшилище. Его дружки ответили смехом. – Когда он мне сильно надоедал, я наваливался на его горб, чтобы он замолчал.

Феликс снова вздрогнул и отвернулся.

– Я проверял боковые аллеи, – примирительно пояснил он.

– Ты сказал, что там было пусто, – напомнил тот, кто привел его. Феликс согласно кивнул и попытался отойти в тень.

– Подожди, – властно потребовал Куган. Он указал на Феликса своим увесистым пальцем. – Ты ведь не бросишь это грязное дело одним нам, да?

– Мне здесь нечего делать, – пробормотал Феликс. – Я не боец. А вы ничем не лучше них.

Куган толкнул бочку, на которую опирался, и та, подкатившись к маленькому горбуну, повалила его на грязную землю.

Страшилище уже было рядом и склонилось над ним.

– Вставай, негодяй. Я уже убил двоих офицеров, это оказалось очень просто. Радуйся, что этого же не случилось с тобой. Теперь твоя очередь убить кого-нибудь.

Вокруг Кугана и Феликса сомкнулась стена уродов. Тяжело вздыхая, горбун встал.

– Но я никогда никого не убивал. Правда, несколько раз я ломал ноги, но никого не убивал.

Грубо расхохотавшись, Куган схватил Феликса за шиворот и толкнул его вперед.

– Вот и пришел твой день. Тебе предоставляется замечательный случай.

Несколько уродов не отступало, в центре стояли пятеро. Трое уже дрожали, их раны сочились кровью.

– Умоляю вас, – шептал один. – Пожалуйста, у меня есть семья.

– Заткнись, – закричал его товарищ. – Не стоит просить. Это чудовища. У них нет души. Они заживо сожжены много лет назад.

Толпа ответила смехом и новыми криками, передразнивая слова офицера. Феликс остановился перед пленными, у него дрожали руки и подгибались колени. Снова появился Куган, который схватил несчастного жандарма за шиворот и повернул его лицом к толпе. Щеки его были в синяках, разбитые губы кровоточили. Но несмотря на жестокость и грубость Кугана, офицер смотрел на толпу с удивительным спокойствием.

– Один из них умоляет нас, другой – проклинает, – объявил Куган. – А что же скажет третий?

Офицер не ответил.

Куган ударил его по лицу и завопил:

– Ну скажи что-нибудь, или я сам убью тебя!

Человек с трудом сложил вместе избитые губы и заговорил с удивительным спокойствием:

– Ты убьешь меня независимо от того, скажу я что-нибудь или нет.

– Ты что, не боишься умирать? – спросил людоед.

Человек вздохнул, закрыл умирающие глаза и произнес:

– Нет. Нет, если альтернатива – такая жизнь.

Куган отпустил его, отступил на шаг и приказал:

– Убей его, Феликс.

– Ч-чем? – испуганно пробормотал горбун.

Людоед резко повернулся.

– Руками – чем же еще?

– Я не могу, – пробормотал Феликс. – Он не может сопротивляться. Он…

– Я считаю до трех, – провозгласил Куган, поднимая огромный кулак. – Один… Два…

– Но…

– Три.

Со скучным хрустом кулак опустился на горб Феликса. Тот тут же упал на землю, вздымая облако пыли и грязи.

– Поднимите его и поставьте, – распорядился людоед. Уроды тут же исполнили его указание, поставив упавшего горбуна на ноги. Тот шатался, ноги почти не держали его.

Людоед снова занес кулак.

– Один… Два…

– Подожди, я не могу уби…

Деревянный кулак снова опустился ему на спину. Феликс опять повалился на землю. Он прекрасно видел лица пленных офицеров, а его уже поднимали с земли. Феликс скривился от боли в спине. Прежде чем он понял, что происходит, он уже снова стоял на ногах, а людоед считал: