Морган Райс - Обет Славы

Дверь фургона снова открылась и, обернувшись, Гвендолин удивилась, увидев, когда из другого выхода появился Абертоль, который медленно шел со своей тростью, опираясь на воинов.

Он повернулся и направился к Гвендолин своей характерной походкой. Приблизившись к девушке, он тепло улыбнулся ей.

Гвен сделала несколько шагов ему навстречу и обняла старика. Появление старого учителя и советника ее отца согрело девушке сердце. В некотором смысле, словно частичка отца вернулась к ней.

«Гвендолин, моя дорогая», – медленно произнес Абертоль своим древним голосом. – «Объятия с таким скромным стариком вроде меня не покажется вполне уместным на глазах у всех твоих новых подданных». – Он произнес эти слова с улыбкой, отстранившись. – «Ты теперь Королева, в конце концов. Я очень горжусь тобой из-за этого. А королева всегда должна вести себя как королева».

Гвендолин улыбнулась в ответ.

«Верно», – ответила она. – «Но роль Королевы дает мне привилегию обнимать того, кого я хочу».

Абертоль улыбнулся.

«Ты всегда была слишком умной для твоего же блага», – сказал он.

«То, что я вижу Вас здесь, внушает мне самые худшие опасения», – угрюмо произнесла Гвендолин. – «Я слышала, что королевский двор подвергся нападению. Но зная, что Вы убежали со своими драгоценными книгами, я понимаю, что это на самом деле правда».

Лицо Абертоля упало, когда он серьезно покачал головой.

«Сожжены», – сказал он. – «Они все сожжены дотла. Мы сбежали прошлой ночью».

Гвендолин, чье сердце неистово колотилось, боялась задать следующий вопрос.

«А что с Домом Ученых?» – наконец, спросила она. Ее сердце колотилось, не переставая, когда она подумала о месте, которое было ее вторым домом, которое было самым священным для нее на всем белом свете.

Абертоль грустно опустил взгляд и, впервые в своей жизни Гвендолин увидела, как из его глаз покатились слезы.

«Ничего не осталось», – мрачно сообщил он. – «Тысячи лет истории, бесценные, драгоценные тома – все сожжено варварами».

Гвендолин застонала против своей воли. Она протянула руку к груди, схватившись за сердце.

«Осталось только несколько томов, которые я захватил перед тем, как сбежать. Это все, что я мог уместить в фургон. Тысячи лет истории, поэзии, философии – все это стерто с лица земли».

Абертоль снова и снова тяжело качал головой.

«Мы восстановим его», – сказала ему Гвен, ободряюще положив руку ему на плечо. – «Однажды мы все это вернем».

Она пыталась придать своему голосу уверенности, чтобы вернуть ему настроение, но даже она сама знала, что этому никогда не бывать.

Старик посмотрел на нее с сомнением.

«Ты знаешь, что движется на нас с горизонта?» – спросил он. – «Армия, больше тех, с которыми сталкивался твой отец».

«Я знаю», – ответила Гвен. – «И я знаю, кто мы. Мы выживем. Как-нибудь. И мы все восстановим».

Абертоль долго и пристально смотрел на нее, после чего, наконец, кивнул.

«Твой отец сделал правильный выбор», – сказал он. – «Очень, очень правильный».

Абертоль прищурился, тысячи морщин испещрили его лицо.

«Ты помнишь свою историю?» – спросил он. – «Эхолемы?»

Гвен покопалась в памяти, и вспомнила эту историю.

«Они столкнулись с большой осадой», – ответила девушка.

«Самая большая осада во всей летописи МакГилов», – добавил Абертоль. – «Их было всего сто человек, а они отбивались от десяти тысяч».

Глаза Гвен широко распахнулись, а ее сердце наполнилось надеждой, когда история начала всплывать в ее памяти.

«Как?» – спросила она.

«Они сражались единой силой», – ответил ее старый учитель. – «Не всегда одержать победу в битве помогает меч. Чаще всего они побеждают сердцем, мотивом. Книга древнего языка наполнена историями нескольких победителей против множества врагов».

Абертоль вздохнул.

«Когда будешь править этими людьми», – сказал он. – «Не полагайся на их оружие. Смотри на их сердца. Каждый из этих людей приходится кому-то сыном, отцом, братом, мужем. У каждого есть причина умереть, но кроме того у каждого есть причина и для того, чтобы жить. Найди причину жить – и ты найдешь свой путь к победе».

Он пошел прочь, но тут вдруг остановился и оглянулся.

«Самое главное, спроси себя – какова твоя причина для того, чтобы жить?»

Гвен стояла на парапетах одна, и в ее голове звучали слова учителя. Какова ее причина для того, чтобы жить?

Думая об этом, девушка осознала, что у нее две причины. Она опустила руку и погладила свой живот, после чего посмотрела на горизонт и мыслями обратилась к Тору.

В эту минуту она решила жить.

Несмотря ни на что – она будет жить.

Глава двадцать первая

Кендрик скакал по пыльной дороге вместе с Атмэ, в то время как на горизонте собирались большие громовые тучи. Небо гремело снова и снова, угрожая пролиться дождем. Вдали, наконец, появились очертания деревни, о которой им рассказала женщина, и Кендрик почувствовал облегчение.

Они скакали уже несколько часов, и опасения Кендрика все крепли, когда они продолжали удаляться от безопасности Силесии, приближаясь к надвигающейся армии, находившейся где-то там и приближающейся им навстречу. Кендрик надеялся только на то, что они смогут найти деревню, девушек и вернуться в город до того, как люди Андроникуса доберутся до них, и до того, как ворота Силесии закроются перед ними.

Кендрик знал, что это безрассудная миссия. Тем не менее, он понимал, что она была самой его сутью. Он дал обет помогать тем, кто был беззащитен, и этот обет был для него священным. Для Кендрика это было важнее его личной безопасности, и миссии вроде этой, безрассудные или нет, должны быть осуществлены. Он слышал истории о жестокости Андроникуса и понимал, что его люди сделают с девушками. А этого рыцарь не мог допустить, даже если он умрет, сражаясь.

Кендрик поскакал быстрее, запыхавшись, выкладываясь на все сто. Все четче вырисовавшаяся деревня воодушевила его. Она представляла собой маленькую точку на горизонте, всего лишь очередное фермерское село на окраине Кольца в форме круга, как и большинство подобных сел с несколькими десятками жилых домов и элементарной городской стеной. Кендрик и Атмэ обменялись понимающими взглядами и поскакали быстрее, воодушевленные, преисполненные решимости добраться туда до Андроникуса и спасти девушек.

Когда они приблизились, Кендрик услышал отдаленный стук и, подняв глаза, вдали увидел представшую взору группу из дюжины воинов, которые скакали галопом в деревню с другой стороны. Его сердце забилось быстрее, когда он увидел, что они облачены в черный цвет Империи. Они были здесь. И они тоже направлялись в ту же деревню. Кендрик и Атмэ были ближе к месту назначения, чем воины Империи – но не намного.