Ксения Баштовая - Крылья ворона, кровь койота

— Гавкать будешь, когда позволят. — Над головой раздался довольный хохот.

— Землю жрать будете, — прошипел Крапчатый.

— Чего???

Парень вскинул голову:

— Землю жрать заставлю, ты первым будешь! — Он понимал, что говорит все это зря, но остановиться уже не мог.

Следующий удар пришелся в подбородок. Хельдера отшвырнуло назад, он рухнул на спину, в бок врезался тяжелый сапог с металлическим носком… Со всех сторон посыпались новые удары. А возможности хотя бы слегка прикрыться магией просто не было.

— Ай-ай-ай! Ну как не стыдно! — зацокал где-то над головой старческий голос.

Удары прекратились.

Хельдер с трудом открыл глаза. Болело все.

Странно. Вроде бы били в основном по ребрам.

Парень с трудом перекатился со спины на бок и тихо зашипел от нового приступа боли. Сесть он пока просто не мог.

Все, что удавалось сейчас разглядеть, — это ноги. Судя по металлу на носках сапог, принадлежали они Кремпи и его приятелю. Но кто вмешался? Кто остановил Бурых? Голос был смутно знаком, но из-за звона, стоящего в ушах, Хельдер не мог сообразить, где он его слышал.

— Простите нас, господин Харб. — В хриплом голосе Кремпи даже проскользнули нотки раскаяния.

Харб? Мист Харб, глава Серых? Он-то что здесь забыл?

Впрочем, при всем своем удивлении Крапчатый не мог не заметить, что именно благодаря появлению Харба все закончилось быстрее, чем он ожидал.

— Как не стыдно! — Харб, похоже, искренне наслаждался сложившейся ситуацией. — Обижаете тех, кто слабее вас.

— Простите нас, господин Харб. — Ноги чуть сдвинулись, освобождая проход для главы Серых.

Тихий шелест — и напротив лица Хельдера остановилась пара сандалий.

— Помогите ему встать.

Бурые столь рьяно кинулись исполнять приказ Серого — вцепились в плечи Хельдера, вздернули его вверх, — что, кажется, потянули Крапчатому еще пару связок. Тому оставалось только шипеть сквозь зубы от боли.

Мист Харб осуждающе вздохнул:

— Зачем же так грубо…

Бурые заныли:

— Простите нас, господин Харб. — Их слаженности мог позавидовать хор.

При этом извиняться перед Хельдером явно никто не собирался.

Впрочем, сам он именно по этому поводу особенно не расстраивался. Все, что ему хотелось, — добраться до дома. Глядишь, Имке сможет хотя бы слегка подлечить, перестанут болеть живот и ребра, срастется рассеченная кожа на подбородке, и можно будет избавиться от ворона и заняться своими делами.

Серый задумчиво провел ладонью по седым волосам и решительно приказал:

— Ты, — узловатый палец ткнулся в лицо Хельдеру, — пойдешь со мной, а вы, — это уже относилось к Бурым, — подумаете о своем поведении.

Те смущенно и наигранно потупились.

Самому Крапчатому было не до того, чтобы размышлять о поведении своих врагов. Болело все, а потому парень, надеясь как можно быстрее скрыться от Кремпи и его приятеля, покорно шагнул вперед, выпутываясь из цепкой хватки Бурых… и понял, что переоценил свои силы. Он рухнул на колени, больно ударившись ладонями о землю. Искажения сейчас были минимальны (еще бы, в центре-то острова!), и все, что изменялось, — это несколько робких травинок, с трудом пробившихся через мощеную поверхность тротуара. Они слабо извивались, выстреливая одинокими колосками, которые уже через пару секунд сворачивались в какое-то подобие почек, а потом изменялись на цветы.

Все это Хельдер умудрился рассмотреть, потому что у него просто не было сил на то, чтобы выпрямиться, не говоря уже о том, чтобы попытаться встать.

Мист Харб вздохнул:

— Понятно… Поможете ему дойти. — Это прозвучало как приказ.

Впрочем, никто ведь не говорил, что «помогать» Хельдеру дойти будут вежливо и культурно.

За те несколько минут, пока его, поддерживая с двух сторон, вели к особняку главы Серых, Крапчатый проклял все. Он даже не запомнил, сколько ударов исподтишка получил от Кремпи и его приятеля по ноющим ребрам. Выть от боли и ругаться в полный голос мешало лишь осознание того, что, если он сейчас откроет рот, будет только хуже: Харб закатит глаза и проведет длинную воспитательную беседу о том, как надо себя вести, Бурые покивают и извинятся в голос… А вот сам Хельдер после этого вряд ли отделается парой тычков.

Наконец перед глазами закачалась кованая решетка забора вокруг жилища Миста Харба.

Еще несколько минут пытки, пока Хельдера волокли через двор к дому, и затем Серый вальяжно пошевелил пальцами:

— Можете идти. Дальше я сам разберусь.

Хельдера вновь уронили на землю.

Он с трудом перекатился с живота на спину — сейчас ему было совершенно безразлично, кто и что о нем подумает. Над головой расстилалось бескрайнее, расчерченное черной решеткой защиты небо… Ребра дико болели — не перелом, так трещины точно есть.

Рядом с самим лицом переступали с ноги на ногу сапоги с металлом на носках.

Чуть слышно скрипнула дверь.

— Вы все еще здесь? — Серый оглянулся на Бурых.

— Мы… это самое… — У Кремпи весь запал прошел. — Благословение… можно?

— На что? — кисло поинтересовался Харб.

Бурые оживились:

— На все!

Подул легкий энергетический ветерок, колыхнувший магический фон.

Будь у Хельдера силы, он бы начал ругаться: теперь у Кремпи, обладающего и без того нехилым магическим потенциалом, на ближайший час-полтора сила повышена еще на пару уровней.

— Спасибо вам, господин Харб! — хором пропели Бурые.

Тот только поморщился:

— Идите уже.

Шум шагов.

— Ну а вы что стоите?! — К кому на этот раз обращался Серый, Хельдер не видел — для этого нужно было повернуть голову, что не представлялось возможным.

Легкие шаги — и над несчастным Крапчатым склонилось несколько фигур в серых мундирах, чем-то неуловимо напоминающих сутаны.

Прошла минута, вторая, фигуры отодвинулись.

К Хельдеру никто не прикасался, но он вдруг обнаружил, что уже не лежит, а стоит лицом к украшенной резьбой двери. Причем стоит, практически не шатаясь, словно кто-то его поддерживает. И в отличие от Кремпи и его приятеля поддерживает бережно и осторожно.

А еще через несколько секунд Крапчатый медленно полетел по воздуху вперед и влетел в дом.

Только перелетев порог, Хельдер вдруг вспомнил обрывок разговора с Первым, навязчивой мухой крутившийся в памяти и ускользающий при попытке его поймать. Обрывок, который он мог вспомнить еще раньше, да Кремпи помешал…

— …А я, между прочим, не так уж много прошу!

— Ага. Всего лишь круглосуточных служб, после которых буквально подыхаешь! На кой они вообще тебе нужны?!