Тамара Воронина - Перемещенное лицо. Триада

– Почему ты сам ничего не спрашиваешь?

– Потому что вы скажете, что в свой черед я все пойму.

– Необязательно.

– Необязательно скажете или необязательно пойму?

– Поймешь ты все. В свой срок.

– Почему у него, – Дан кивнул на старичка, прислуживавшего за столом, – такого браслетика нет?

– Потому что он всего лишь слуга.

– Всего лишь? Не хотите ли сказать, что быть собственностью более престижно?

– Разумеется. Кан, ты хотел бы стать моей собственностью?

Старик, и без того неразговорчивый, и вовсе дар речи потерял, но по жестам было понятно: да он бы, да за такую честь, да ноги мыть и воду пить… М-да.

– Что такое властитель?

– Кто назвал меня так?

– Не скажу.

– Не говори, – улыбнулся Нирут. – Либо вампиры, либо регистратор. Скорее регистратор. Узнаешь… в свой срок.

– Вы – из властителей?

– Да.

– А император, часом, не ваша игрушка?

Он не ответил и многозначительно улыбаться не стал, однако Дан подумал, что от истины недалек. Странно, но его жутко клонило в сон. Он боялся упасть со стула и усердно таращил глаза.

– Тебе лучше пойти к себе, – посоветовал хозяин. – И лечь. Кан тебе поможет, а то, боюсь, ты решишь не раздеваться, а спать лучше нагишом, чем в штанах и сапогах. Да, конечно, я просто дал тебе сильное снотворное. Не для того чтобы ты не наделал глупостей, ты их не наделаешь, а чтобы ты не наделал неправильных выводов. Увы, ты довольно скоропалителен. Ничего. Это пройдет. Иди, Дан. Утром нам предстоит дорога.

– А еще один вопрос можно?

– Разумеется.

– Я еще увижу Гая?

– Не вижу к этому никаких препятствий, – удивился Нирут. – Если твой Гай приедет в столицу или в любое другое место, где будешь ты. Ты полагаешь, что я захочу этому помешать? Я, Дан, не считаю, что дружба – это плохо. Наоборот. Иди. Ты уже засыпаешь. Кан, проводи его.

Кан его не проводил. Дотащил. Посреди дороги Дан уже сны видеть начал, его бросало от стены к стене, и, когда он крепко приложился плечом к колонне, старичок подхватил его под руку и поволок к спальне. Процесса укладывания Дан не помнил. Собственно, он вообще ничего не помнил. Даже кошмаров не было. И проснулся он, как ни странно, сам… Впрочем, чего уж странного, едва успел добежать до сортира, еще чуть-чуть – и грех бы случился. Дан наскоро помылся и побрился, а возле кровати его уже ждал Кан с ворохом одежды. Дан покорно натянул принесенные вещи, прицепил торжественно поданный меч и потащился в указанном направлении – в столовую. Почему Нирут не вампир? Так хотелось кофе…

Выехали сразу после завтрака. Никаких карет – только лошади, верховые и вьючные. Дану подвели жеребца исключительной красоты. Черного. То есть вороного. С белой полоской на груди. Ну да, цвета хозяина. Все лошади были черные, все люди были в черном. Человек десять. Дан хотел было скромно притулиться сзади, так не дали – повелительным жестом Нирут подозвал его, пришлось пристраиваться рядом. Дан чувствовал себя немножко идиотом во всей этой претенциозной черноте. Выпендривающийся Данила-мастер, вместо того чтоб малахитовые чаши делать, меч присобачил и корчит из себя супермена. Вот хозяин выглядел внушающе. Величественно.

Для начала заехали попрощаться с герцогиней, и Нирут потащил Дана с собой. Воспитание характера. Сможет ли Дан сдержаться, увидев придворных. Дану и самому было интересно. Он шел за Нирутом, а тот все притормаживал, пока Дан не понял, чего от него добиваются и не поравнялся с ним. Демонстрация чего и кому?

Когда ж они спят? Уже встали или еще не ложились? Или были предупреждены о высочайшем визите? Утро было раннее, солнце заглядывало в высокие окна и дробилось в обилии камней, которыми были обвешаны благородные без различия пола и возраста. А ведь тесемочка на куртке Нирута стоила больше, чем все, что было надело на герцогине и ее дамах. Суммарно. А реверансы глубокие… Одно движение – и бюст выпадет.

Нирут нахально сел, и столь же нахально кивнул Дану на соседнее кресло. Ну да. Нашел чем этих кукол смутить. Дан тоже сел. Выдержать бы, конечно, так, чтоб не моргнуть, не получится, к сожалению, но вот бы хоть не сорваться, не схватиться за меч или просто кулаки в ход не пустить…

– Фрика, кто-то из твоих дурно обошелся с девушкой во внешнем городе. Я хочу, чтобы ты наказала их. Ясно?

– Да, ваша милость. Я накажу. Позволено мне спросить, почему вас интересует эта девка?

– Не позволено.

– Ну я там был, – нагло сообщил Люм, – если ваша милость имеет в виду регистраторскую дочку. Прикажете повесить?

– Повесить? – хмыкнул Нирут. – Зачем же. Кастрировать будет достаточно. И обязать носить короткие камзолы. Забавно будешь выглядеть в этих штанах.

– А я ее не трахал, ваша милость.

Как Дан удержал себя в кресле, он и сам не знал. Глаза словно затянуло чернотой, он ничего не видел, кроме поблескивания камней, слышал плохо, будто уши были заткнуты.

– Рассчитываешь мне понравиться, Люм? Хочешь уехать со мной? Ну, боюсь, тогда ты точно долго не протянешь. Мой Дан терпелив, но не беспредельно.

– Ваш Дан… – начал было Люм и осекся. – Простите, ваша милость.

– Мой Дан. Есть вопросы? Я так и думал. Есть желание поехать со мной? Я так и думал. Ну что ж, Фрика, рад был тебя повидать. Наведи порядок в своем свинарнике. Проверю. Друг мой, нам пора.

Дан деревянно встал и, ориентируясь только по звуку шагов хозяина, пошел вслед. В глазах прояснилось только, когда они выехали из города: уж очень ярким оказался снег. Дан оглянулся. Прощай, город. Прощай, Дана.

Свита держалась в нескольких шагах позади.

– Я доволен, Дан. Ты дал мне основания гордиться моим выбором. Я не ошибся. Не смотри на меня волком. Впрочем, если тебе так легче, – смотри. Ты сдержался.

Конечно. Исключительно из чувства противоречия. Ему же разрешили не сдерживаться. Психолог! Понял, что это разрешение куда надежнее запрета.

– Далеко нам ехать?

– Далеко. Недели три пути. Выдержишь?

– Почему нет?

– Ты не особенно хорошо ездишь верхом.

– Вот и потренируюсь. Надо полагать, в мои обязанности входит вас развлекать?

– В твои обязанности входит быть рядом. Отвечать на вопросы. Выполнять приказы. Если ты считаешь, что, разговаривая с тобой, я развлекаюсь, то да, развлекать.

– А вы не развлекаетесь?

– Представь себе. Развлекаюсь я чаще с картами, вином и женщинами. Кстати, ты играешь в карты?

– Нет. Я не знаю здешних игр.

– Научу. А ты научишь меня играть в ваши. Хорошо?

– Научу, – пообещал Дан. Особенно в «дурака» и «акулину». Преферансистом Дан был паршивым, покер не любил просто потому, что в покер надо играть на деньги, а на деньги Дан не играл принципиально. Доставались нелегко.