Анна Гурова - Книга огня

— Не бросай меня, деточка! — раздался дребезжащий голосок. — Третий день в лесу блуждаю! Замерзла, оголодала… Во рту ни крошки — и как ноги носят!

Воздух становился все прозрачнее. Аличе разглядела, что они стоят на полянке среди редких елок. Из зеленого мха повсюду торчали серые камни и блестящие шляпки грибов. Тихий-тихий лес…

— Грег! — крикнула Аличе.

Голос тут же заглох, точно увяз в тумане.

«Надо скорее догонять его! — с тревогой подумала она. — Пока я тут время теряю, он уходит!»

— Деточка! — видя, что Аличе собирается устремиться в лес, старушка перегородила ей дорогу и умоляюще протянула к ней руки. — Куда же ты?

Аличе неожиданно вспомнила разговоры крестьян на постоялом дворе в Омельниках. Кажется, кто-то поминал пропавшую в лесу бабку. Должно быть, это она и была. Девушке стало чуть спокойнее, но одновременно она почувствовала раздражение. Вот не было печали — мало того, что драконы преследуют по пятам, самим бы живым уйти, так теперь еще с бабкой нянчись! Что же с ней делать? Не бросать же в лесу!

— Вы из деревни? — спросила она.

Старушка радостно закивала.

— Отведешь меня туда?

— Не могу, — покачала головой Аличе. — Но у моего спутника тут, где-то рядом, замок. Мы вас туда проводим. Посидите здесь. Сейчас я его догоню…

Старушонка перепугано вцепилась Аличе в руку.

— Нет, нет, не уходи, деточка! Еще заблудишься! Погоди со мной, пережди, как облако пройдет. Кавалер твой небось тоже пережидает… Тоже в облаке бродить не будет…

Аличе сердито посмотрела на старушку, выдергивая рукав куртки из ее узловатых пальцев. Она уже совсем ее не боялась. Бабка как бабка. Старая-престарая, вот-вот развалится на ходу. Однако в ее словах был смысл. Туман развеялся не настолько, чтобы кого-то в нем искать. У Грега «звезда» — пусть-ка он сам ее ищет.

Аличе огляделась и села на поваленный ствол, усадив рядом с собой старушку.

— Ладно, подождем, — хмуро сказала она.

Вокруг царила мертвая тишина. Облако не двигалось. Аличе показалось, что они перенеслись на морское дно. Ели, тянущие к ним колючие лапы, бархатистый мох, белая мгла, поглощающая звуки… Все казалось заколдованным, ненастоящим. А особенно старушка, горестно вздыхающая рядом. Ну не выглядела она проплутавшей три дня в лесу! Аличе, хмурясь, поглядела ей в лицо — и вздрогнула. На лбу, в сетке морщин, виднелся красный рисунок. Такой же язык пламени, как на ладонях у нее самой!

Девушка подскочила и обвиняюще ткнула пальцем старушке в лоб:

— Откуда это у вас?!

— Что? — перепугалась та. — Ах, огонек? Старый граф помог… Вчера к нему вышла…

— Так я и думала! Три дня в лесу, как же!

Аличе взглянула на взлохмаченные седые волосы и хмыкнула. Ей вспомнилась пушистая серая шаль, в которую так заботливо укутывал ее Ульрих. Ну да! Старуха была у Ульриха и оставила там платок — а он нарисовал ей на лбу язык пламени. Как сперва предлагал ей… Неужели она тоже пожелала никогда не мерзнуть?

— Зачем он это нарисовал? — подумала она вслух.

— Старый граф-то? А чтобы я пришла на огонек… Не ошиблась.

— На какой огонек?

— Иди, говорит, и выйдешь прямо к огню. Вот там и согреешься…

Вроде бы ничего особенного старушка не сказала, а Аличе от ее слов бросило в дрожь.

— Старики чуют тепло, — шамкала старушка. — Ох и жарко тут было! Огонь горел до неба… Кости в нем весело трещали…

Аличе сразу вспомнилась изуродованная равнина, обугленные черепа зверей…

— Вы были на равнине? Где костры и жертвенные камни?

— Славно погрелась! — старушка хихикнула. — Колдовской огонь жарче обычного стократ!

— Какой-какой огонь?

— Тот, в котором жертва сгорает. Он дар богов, и сам — дар богам. Так сказал старый граф! — старушка вдруг завела нараспев, словно повторяя где-то подслушанное: — Жертвенный огонь — явленная сила богов в нашем ветхом мире! Он очищает, он превращает! Все внешнее и тленное сожжет, все извечное освободит! И взлетит вечное — прямо к небесному огню, к высшему — к солнцу и луне! А самое чистое полетит дальше — к ясным звездам…

«Sublimatio… — неожиданно всплыло в памяти Аличе. Она уж и подзабыла все эти отцовские термины. — Возгонка!»

Потом нахлынули воспоминания. Последние мгновения Вишневой Лореты замелькали перед глазами, как наяву. Кому принесли в жертву город, зачем? Кто грелся возле того огня? Что очистилось, что взлетело? В самом деле, Аличе порой чувствовала себя так, словно в огне Лореты сгорела вся ее прошлая жизнь — да, по сути, так оно и было…

А старушка все бормотала:

— Граф еще много говорил… В жертвенном огне внешнее и ложное потеряется, исчезнет как дым. А истинное явится. Зерно прорастет…

Она взглянула на побледневшую Аличе.

— Это больно — сжигать внешнее. Но ты не сможешь этому противиться. Потому что как же там тепло, деточка! Как же тепло!

Аличе попятилась и пронзительно завопила:

— Грег!!!

Туман поглотил ее голос.

— Ох и хорошо было, — бубнила старушка, — ох я и согрелась! И ты скоро согреешься… А потом — других согреешь…

За спиной старушки из облака возникли, постепенно наливаясь свечением, ужасные желтые глаза.

Голос Аличе сорвался в писк. С другой стороны прогалины в тумане загорелась вторая пара желтых глаз.

Больше Аличе кричать не стала — она уже знала, что он не услышит… Она застыла — ни мыслей, ни ощущений… И вот странно — страх пропал. Все пропало. Кажется, подходи и ешь — она даже не почувствует.

Ближайшее размытое зеленое пятно плавно преобразовалось из раскидистой ели в зеленого дракона. Кажется, того самого, которого они видели над лесом. Монстр высотой с дерево нагнул чешуйчатую голову. Желтые глаза приблизились. Аличе почувствовала, что начинает терять сознание. Сквозь нарастающий звон в ушах доносилось монотонное бормотание старушки. Что-то про алчущий огонь… Про огонь, который алчет ее, Аличе…

Бормотание оборвалось на середине слова — у старушки загорелась голова. Она сидела и горела, словно отыгравшая свою роль марионетка. А в голове Аличе раздалась беззвучная, властная команда:

«Иди за ней».

Аличе не ощущала собственного тела, ноги не держали ее. Она уже чувствовала, как падает в сырой мох, но вдруг с удивлением поняла, что идет за горящей старушкой. Ноги передвигались сами; ее вела чужая сила. Старушка, продолжая гореть, встала с поваленного ствола. Потрескивая и тлея, она медленно пошла через лес. Дымное облачко тянулось за ней, как пуховая шаль. Аличе потащилась за ней. Два дракона бесшумно и невидимо следовали позади. Их воля не позволяла жертве упасть.