Ирина Успенская - Конт

Поляна встретила их разбредшимися лошадьми и лежащим вниз лицом воином. Из его спины торчал родной братец болта, убившего разбойника. Берта нигде видно не было.

— Нет двух лошадей, — доложил Рэю один из бойцов.

Виктория почувствовала такое разочарование, словно ее предал не слуга, а родной сын. Она прислонилась к дереву и уставилась вдаль на колышущиеся верхушки елок. Над деревьями кружили две черных птицы, вот одна из них стремительно рухнула вниз, но спустя мгновение вновь лениво заскользила в потоках воздуха. В предательство Берта верить не хотелось. Здравый смысл говорил, что он замешан в покушениях, а интуиция кричала, что парень не виновен. Бессмысленно. Он мог избавиться от конта несколько раз, пока Алан лежал в горячке, да и потом у слуги был не один шанс устроить хозяину несчастный случай. Но он отчего — то ждал сегодняшнего дня.

— Зачем вы взяли слугу с собой? В бою от него нет прока, — задал вопрос Алвис.

А действительно, зачем? Просто, не задумываясь, оттого, что привыкла — Берт постоянно рядом, как палочка — выручалочка на все случаи жизни.

— Берту могли недавно сообщить, что он может претендовать на Кровь. — Искореняющий подошел ближе.

— А он может? — спросил конт, не поворачивая головы.

— При условии, что других претендентов не останется и у него есть веские доказательства родства с прежним хозяином.

— А не может случиться так, что его тоже убрали? Как претендента?

Искореняющий секунду раздумывал, а затем резко развернулся и бегом направился к Рэю, который с остальными воинами обшаривал кусты и собирал лошадей. Виктория отстраненно за ними наблюдала. В сердце заползло и растеклось горькой полынью беспокойство. Что — то она упустила в запале боя, но сосредоточиться не получалось.

— Кир Алан. — В темных глазах Искореняющего качалось солнце. — Следопыт говорит, что слуга ушел добровольно, но мы нашли это. — Он показал обрывок ткани, и конт узнал в нем кусок пояса Берта.

— Его могли заставить уйти?

— Я должен опросить пленных. — В голосе Искореняющего появилась сталь, он смотрел куда — то мимо конта. — Барон Линь с сыном пожаловали, а вместе с ними и разбойников привели. Кир Алан, могу я вас просить об одолжении? — Виктория задумчиво кивнула, она пыталась ухватить проскользнувшую в голове мысль, но та, как серая крыса, проскочила мимо, мелькнув кончиком хвоста. — Прошу вас, не убивайте барона. Пока не убивайте.

— Я не привык щадить ядовитых змей, — холодно процедил конт, сжимая кулаки. — Тебе не кажется, что эта охота была устроена специально, чтобы выманить меня из замка? — Виктория наконец — то сложила в голове полную картинку происходящего. — Не было никакой необходимости в таком количестве воинов. Кайрат справился бы и самостоятельно. Я насчитал в его дружине тридцать два человека против двадцати трех разбойников.

Ксен едва заметно улыбнулся, кивком головы указывая на идущего к ним Рэя.

— Я рад, что вы тоже обратили на это внимание. Вы позволите мне опросить пленных?

— Алвис, скажи мне честно, тебе нужно мое разрешение? — конт усмехнулся одной половиной губ, делая шаг навстречу Рэю, он протянул ему лук, принимая из рук капитана перевязь с ножнами, из которых выглядывала рукоять Ярости.

— Пока не прибыли бумаги, подтверждающие мои полномочия, формально во время военной операции я подчиняюсь вам, — склонился в легком поклоне Искореняющий, весело блеснув глазами.

— Брат Алвис, приказываю опросить пленных, — громко произнес конт, улыбаясь барону с сыном. — Добрый день, Кайрат. — Он пожал руку Линю и кивнул поклонившемуся мальчику. — Баронет, как поживаете?

— Все хорошо, кир Алан. А это Искореняющий? Настоящий? — с восторгом произнес паренек, глядя вслед ксену. — Отец, он будет искоренять? Можно посмотреть?

В глазах баронета светился благоговейный ужас. Линь снисходительно потрепал сына по голове:

— Еще успеешь насмотреться. Прикажи капитану, чтобы гнал наших рабов к замку. — Он повернулся к конту. — Говорят, несколько разбойников прорвались к вам в тыл? Ты не пострадал? — В его голосе проскользнула тревога.

— Со мной все в порядке.

Виктория едва сдерживала ярость, бушующую в желудке. Она попробовала отвлечься, рассуждая о странностях своей психологии. Принято считать, что чувства зарождаются в сердце, ее же эмоции напрямую связаны с желудком. Страх образует горький ком, ненависть и злость разливаются болезненным огнем, скорбь бурлит черной горечью, а любовь ассоциируется с горячим вином выпитым в холодный день. Но, как бы она ни пыталась не думать о Берте и бароне, мысли постоянно возвращались к этим двоим. Она была уверена, что покушения — дело рук ее любезного друга Кайрата, и хотя пока не понимала мотивов его действий, но уже ненавидела барона всем сердцем. А еще она помнила изуродованную рабыню, и это никак не приближало Линя к долгой и счастливой жизни. Виктория смотрела в небо и придумывала для барона самые извращенные смерти… много смертей… очень много… Она знала, что никогда не сделает того, о чем мечтала, но думать об этом было приятно, поэтому губы конта кривила довольная улыбка. Если бы Линь умел читать мысли…

Раздался протяжный крик — вой, от которого по лицам окружающих прокатилась волна ужаса. Линь резко оглянулся, и она заметила в его глазах страх.

— Брат Искореняющий умеет спрашивать, — с нервным смешком произнес кир Кайрат, опуская руку на рукоять меча, словно ища в нем защиты. — Не знаешь, кто он?

Виктория вопроса не поняла, поэтому молча покачала головой. Её не покидало ощущение, что нельзя просто сидеть, сложа руки, что надо как можно быстрее воссоздать картину событий и действовать, уже исходя из этого. Жажда деятельности прямо — таки распирала ее. Барон еще постоял рядом, затем, сославшись на неотложные дела, наконец — то уехал, прихватив с собой своих воинов и часть рабов. К Виктории подошел Рэй.

— Что узнал? — нетерпеливо спросил конт.

— Мы смогли проследить следы до развилки, там у них была встреча с игушами, затем трое ушли в горы, а разбойник ускакал в сторону моря.

— Откуда знаешь про игушей?

— Вы же видели их коней, у них копыта в два раза меньше чем у равнинников. Думаю, тот, кто забрал парня, продал его горцам, — зло буркнул Рэй, стукнув кулаком по дереву и прислушиваясь к воплям, раздающимся со стороны поляны, куда свели пленных. — Можно нагнать, да мало нас для боя. Здесь лучше хитростью действовать.

— Волк? — отрывисто спросил конт.

— Не, скорее племя Черного Ястреба. Что будем делать, кир Алан? Берт хороший парень, но стоит ли рисковать ради него?