Анна Гринь - Тиоли

— Одно и то же? — переспросила я, пытаясь понять суть его слов.

Дракон не ответил, поправил наброшенный на плечо пояс с мечом и свернул в низину, где, огибая дома, спокойно тек ручей. У воды Хён остановился и присел на камень, хмуро глядя на воду.

Мне хотелось его расспросить, узнать, почему он злится, но я помалкивала, боясь еще больше разозлить Дже Хёна. Уж лучше молчаливый и хмурый дракон, чем не вызывающие симпатий родственники.

— А твоя семья… — не выдержав, все же уточнила я. — Какие они?

Взгляд его стал еще раздраженнее, мне даже показалось, что я вот-вот услышу рычание, но дракон не стал срывать злость на первом попавшемся человеке, вздохнул, обретая душевное спокойствие, и ответил:

— Все семьи одинаковы. Всегда есть тот, кто будет дорожить тобой и связью крови больше, чем собственной жизнью…

— И есть те, кто отрекутся, если это потребуется? — догадалась я.

Дракон кивнул, склонился к воде и опустил пальцы в искрящуюся пену.

— Почему твоя семья не искала тебя вне клана? — Этот вопрос давно интересовал меня. Ответ мог бы многое объяснить, хотя я и без него уже выстроила кучу теорий и причин для поступков Ган Ён.

Однажды я уже проделала подобное, когда пыталась понять, почему на мои дни рождения перестали приезжать бабушка и дедушка со стороны папы. Мне все казалось, что они обижены на маму, ведь с отцом праздники мне тоже приходилось справлять отдельно. В шестнадцать это показалось забавным: два дня рождения, два Новых года и на Рождество два праздничных стола. Но к семнадцати все переменилось. И я стала старше тогда, куда острее воспринимая эту пропасть, что расширялась и расширялась, утаскивая вниз зыбучим песком мелкие семейные радости.

Если бы никакой аварии не случилось, то сейчас бы мне уже исполнилось двадцать два года. Возможно, я бы переехала сначала от мамы жить к отцу, а после и вовсе сменила уют дома на веселье общежитской суеты. Уже бы закончила университет и осваивалась с ролью «молодого специалиста». Первые бы месяцы радовалась и гордилась своим маленьким успехам, а потом бы осознала, в какую трясину затягивает работа. Снимала бы жилье, наскоро готовила бутерброды на ужин, чтобы зависать перед ноутбуком или с книгой в руках. Не заметила бы, как промелькнули годы… И все так же встречалась отдельно с отцом и матерью.

Жаль, что теперь это невозможно. Очень жаль. Но радует, что за последние месяцы я научилась вспоминать себя прежнюю без той горечи и боли, а с тягуче-меланхоличной грустью, как бывает с тем, что уже недостижимо.

Дже Хён не ответил, дернул плечом и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением воды к пальцам. Мне хотелось повторить вопрос, но я не стала. Как бы сильно мне ни хотелось узнать больше о нем и его мире, но ничто не дает права выспрашивать. Да и я сама не все могу рассказать дракону…

— А тебе продолжает сниться тот… другой мир? — неожиданно спросил Дже Хён.

Я нахмурилась, пытаясь понять, почему он поднял эту тему снова.

— Да, — неуверенно произнесла я.

— А если бы… — Он зачерпнул горстью воды и быстро выпил. — Если бы эти сны были правдой, то кем я бы стал в том мире?

Озадаченная таким вопросом, я несколько секунд стояла и думала, не зная, что ответить. В своем времени Дже Хёна я не представляла, как ни старалась. Увидеть дракона там, даже заставив себя, мне было сложно. Что уж говорить про одежду и занятия.

— Сколько тебе лет? — кое-как собравшись с мыслями, решилась уточнить я.

— Двадцать три, — отозвался Дже Хён.

А он моложе, чем я думала!

— В том мире ты, вероятно, еще учился бы в университете, — сказала я, воскрешая в памяти те немногие знания, которые у меня имелись о стране, где, по логике, должен был родиться и вырасти Ким Дже Хён из двадцать первого века.

Молодой человек открыл глаза, посмотрел на меня и усмехнулся:

— Правда?

— Да. — Я кивнула и продолжила рассказывать: — Ты бы жил с родителями в семейном доме, ходил бы ежедневно на занятия. Потом отслужил положенное время в армии, а после вернулся к учебе и закончил бы образование.

— Положенное время? — переспросил Дже Хён.

— В том мире и в том времени все мужчины должны отслужить в армии несколько лет. В твоей стране это два года.

— Интересно… — хмыкнул дракон и усмехнулся каким-то своим мыслям.

— В армии, кстати, принято стричь всех очень коротко. — Расхрабрившись, я хихикнула и, не устояв, потянулась, чтобы провести подушечками пальцев по пряди над ухом Дже Хёна.

Он мгновенно нахмурился, пристально глядя на меня, но не отшатнулся и ничего не сказал. Я, сама не понимая, зачем это делаю, несколько секунд неотрывно таращилась на его челку, прежде чем смогла заставить себя отвести взгляд, сглотнув комок в горле.

— Хм… Там длина волос ничего не значит, — боясь, что Дже Хён что-нибудь спросит, быстро произнесла я и добавила уже спокойнее: — Просто так принято.

— И что было бы дальше? — позволяя мне увильнуть от объяснений, спросил он.

— Мне сложно сказать, каким бы делом ты занимался в том мире, — призналась я честно.

— А воинов там нет? — предположил дракон.

— Там никто не ходит по улицам с оружием! — выпалила я, но тут же стушевалась: — Ну… Это запрещено. А за убийство человека могут наказать.

— Вот как? — вздернул бровь дракон. — Ясно.

— Наверное, ты вряд ли занимался бы чем-то привычным. Но, возможно… Учитель по боевым искусствам? — произнесла я и неожиданно для себя хихикнула, осознав, что не могу использовать привычное «инструктор», так как не знаю, как это слово будет звучать на другом языке.

— Правда? — опешил Дже Хён.

— Ну… еще есть много занятий, где можно применить подобные навыки, — продолжила рассуждать я. — Но подозреваю, что ты бы занимался чем-то совершенно отличным от нынешнего статуса наемника.

Представив дракона в офисном костюме с портфельчиком в руке, я мысленно захохотала. А образ вдруг обрел объемность в моей голове, и я продолжила фантазировать.

Вот Дже Хён из будущего встает утром и плетется в ванную комнату. Ему незачем тренироваться, и поэтому белая измятая майка не обтягивает спортивное тело.

Фантазия тут же перескочила, создавая образ нынешнего дракона в белой хлопковой майке, небрежно плещущего себе в лицо водой из-под крана.

Пришлось осуждающе цыкнуть на ускакавшую куда-то цензуру мыслей и вернуться к прежнему образу. С огромным сожалением…

Худощавый Дже Хён из моих мыслей никак не затмевал Дже Хёна, что сейчас сидел рядом и рассматривал дно ручья.