Милена Завойчинская - Магия книгоходцев

      — Вот и договорились. — Он засунул руку в карман, вынул две золотые монеты и вложил в мою ладошку. — Держи! Заслужила! Книжки-то эти я все равно не смог бы продать, вид у них нетоварный. А не встреть тебя сегодня, убытка понес бы и представить сложно на какую сумму… Книги стоят очень дорого, Кира. Кошмар, даже вообразить не мог, что у меня в магазине такой крысиный выводок завелся!

      — Спасибо! — отказываться от вознаграждения я, понятное дело, не стала.

      — Приходи сюда завтра утром. Я сегодня переговорю со знакомыми, нуждающимися в твоих услугах, и отдам тебе их адреса. Говоришь, свободна до самого Багонга?

 ГЛАВА 16

      О жертвах неумеренных возлияний и дружеской помощи

      Вернувшись в общежитие, я с опаской осмотрелась. Зачем-то ведь Лолина выгнала меня днем из комнаты. Хотелось бы понимать, в чем подвох и какую каверзу ждать. Но — нет. Всё было чисто, вещи разложены по местам. Соседка даже на своем столе навела порядок — о чудо! — и спрятала все тетради и ручки в выдвижные ящики. Я на всякий случай заглянула под кровать… Потом в шкаф и в холодильник.

      — И что ты ищешь? — с сарказмом спросила наблюдавшая за мной с кровати Лола.

      — Что-нибудь… — неопределенно повела я в воздухе рукой. — От вас, дерханов, никогда не знаешь, чего ожидать.

      — О да-а-а! — расплылась она в хищной улыбке. — Мы такие! Тебя, кстати, Карел искал. Просил, когда вернешься, зайти к нему. Вид у него какой-то нездоровый был.

      Я сгрузила свою сегодняшнюю добычу на стеллаж, сняла теплые вещи и сапоги и присела на кровать.

      — Чего хотел?

      — А я почем знаю? Твой же парень, тебе и знать, что он от тебя хотел.

      — Ррыгр! Лола, ну я же миллион раз говорила. Карел мне не парень, а хороший друг и напарник.

      — Ага, конечно. Отвергла Ивара Стенси и Юргиса Марро, так теперь у тебя и выбора-то нет, только с этим коротышкой и остается встречаться.

      Лола была непробиваема. Уж сколько мы с ней об этом говорили, а всё бестолку. Она отчего-то вбила себе в голову, что Ивар и Юргис за мной ухаживали, и что я их обоих отшила. И никакие мои доводы, что ничего подобного и близко не происходило, на нее не действовали. Она фыркала и заявляла, что я глупышка и ничего не понимаю в жизни. И что теперь я вовеки обречена на то, чтобы встречаться с Карелом. Причем мой мнимый отказ Юргису ее не сильно задевал, а вот то, что якобы я отшила Ивара, она воспринимала чуть ли не как личное оскорбление. Как так вообще? Какая-то человеческая шмакодявка и отвергла высшего дерхана! У нее это в голове не укладывалось.

      В то, что мы с Карелом не пара, она тоже не верила. Мол, все-время везде ходим вдвоем, в столовую, в библиотеку, частенько делаем вместе домашние задания и часами тренируемся в паре в магическом зале, оттачивая боевые заклинания и щиты. На всех лекциях сидим вместе, на всех практикумах наши столы рядом. И после этого я еще буду ей говорить, что мы не встречаемся?!

      Все действительно обстояло именно так, но в то же время… Карел был моим напарником. Даже не другом, нет. Друг — это что-то иное. А я характер и предпочтения Карела знала плохо. Он мало говорил, стесняясь своего густого баса, который сильно диссонировал с его внешностью, ничего о себе не рассказывал, я даже не знала какой он расы. Пыталась уточнять, но он всегда хитро уводил разговор в сторону или отмалчивался, и я так и не получала ответов. Я не знала, откуда он, из какого мира, какая у него семья, есть ли братья или сестры. Но при этом он у меня тоже никогда ничего не спрашивал, кроме того раза на праздновании нового учебного года.

      Вот такие странные отношения у нас сложились. То есть мы были парой, но парой боевых товарищей и соратников по учебе. Не друзья и не любимые. Напарники! Всегда вместе, и каждый сам по себе. Может, если бы у нас было немного больше времени, мы бы лучше узнали друг друга и стали бы друзьями. Но пока что у меня все свободное время поглощала учеба и борьба за выживание, точнее, попытка заработать денег на одежду. Вот если я за каникулы подработаю столько, чтобы купить себе наконец-то зимний плащ или шубейку и чтобы отдать остаток долга Лоле, то… Тогда можно будет вздохнуть с облегчением и перестать так маниакально работать. На канцелярские предметы, всякие мелочи, средства гигиены, травы и реактивы для домашних заданий по алхимии стипендии хватало. На все остальное, увы, нет. Кстати, как оказалось, то, что мне выдали в начале обучения на первые покупки и назвали авансом, на самом-то деле было никаким не авансом, а стипендией за первые два месяца обучения. Вероятно, руководство школы было уверено, что уж два-то месяца отучатся даже самые нерадивые ученики. А вот финансирование на приобретение всего необходимого для учебы некоторым адептам жизненно необходимо. Но хоть кормили в столовой, и то хорошо. А то хоть совсем, ложись и помирай…

      Я переоделась в более легкую одежду, обулась в кеды и через переход, соединяющий корпусы, перебралась в мужское общежитие. Карел жил на третьем этаже, и я у него уже бывала раза три. Комнату он делил на двоих с Гастоном.

      — Привет, ребята! Можно? — заглянула я в дверь после того как услышала невнятный отклик на стук.

      Вошла и замерла у порога.

      — Ой! А что это с вами? — выдавила, наконец, глядя на два тела с зелеными лицами, лежащих на кроватях.

      Лица их были зелеными не в прямом смысле, а нездорово бледными с явным отливом в зелень.

      — Кирюша, — простонал со своей кровати Гастон. — Ты ведь нас любишь?

      — Угу, — промычала я, не стремясь подходить ближе.

      — Кир… Дай чего-нибудь от похмелья? — пробасил Карел и посмотрел на меня щенячьими глазами. — И вообще, где ты была? Я к тебе ходил… Чуть не сдох по дороге, а тебя не оказалось на месте.

      — Гуляла, работала с заказчиком… Слушайте, а вы чего нажрались-то? У вас такой вид, словно вы керосина выпили…

      — Молчи! — булькнул Гастон, зажал себе рот, свесился с кровати, и его стошнило в стоящий на полу тазик.

      — Кир, спаси нас, — промычал Карел и повторил маневр своего соседа с другим тазиком у своей кровати.

      — М-да! — осмотрела я этих алкашей, морщась от убойного запаха.

      — Кира-а-а, я тебя всю жизнь любить буду! Хочешь, даже женюсь на тебе, только спаси! — проблеял Гастон и его снова скрутило.