Антон Емельянов - Царь зверей 4

И тут я заметил, что нас уже больше: по чуть-чуть, по одному-два человека, наши солдаты, рассеянные после последней неудачной атаки, начали вылезать из небольших ямок, куда их загнал страх и нежелание сражаться в одиночку. Вот поднялась пара человек, притворявшихся мертвыми — нас уже почти сотня. В лицах напротив сквозит презрение — ничего, мы еще просто не добрались до вас. А вот в бой решили вступить уже вражеские маги — молнии и огненные шары выкосили первые ряды. Но мы не останавливаемся, а в глазах напротив начал появляться ужас. Еще одна атака магов, на этот раз задевает меня, и мое тело сгорает в яркой вспышке, но я успеваю заметить, как яростная горстка храбрецов, врезавшись в огромную армию, повергла ту в настоящую панику, заставив бежать, позабыв про гордость и численное превосходство.

А я опять пришел в себя в каменном зале.

Третье испытание пройдено, ярость, счет 1:2

Мое первое очко, значит, все, что только что было, не зря. А справедливость, защита и ярость — это те качества, которыми должен обладать настоящий царь. Учитывая, что дополнительных очков зеленоголовому не дали, то хитрость в эти параметры не входит. Даже интересно, что же будет дальше. И тут плиты вокруг опять начали светиться, но на этот раз мир вокруг не изменился: световая дорожка побежала вперед, открывая взору стоящего на другом конце зала моего противника.

Мы медленно двинулись навстречу друг другу: он, широкими уверенными шагами, и я, как будто сомневаясь и по-детски нелепо.

— Ты выбрал дорогу ярости, Александр, это глупо, — какой же он большой. Не меньше двух метров, и имя Кхаль, только одно слово, похоже, он тоже одним из первых в своей расе зашел в игру. — И мне показалось или твой учитель тебя ни о чем не предупредил?

Мы встали почти вплотную друг к другу, и сейчас между нами был только светящийся экран защитного поля, которое, как оказалось, разделило зал на две половины. Сначала я, почувствовав себя в безопасности, хотел спросить "почему", но второй вопрос, заданный зеленоволосым, как будто пробудил спящего внутри зверя. От его еще сонного урчания в памяти сразу всплыли Солоним и Сашша: люди, которые слишком точно бьют в цель своими предположениями, скорее всего, знают гораздо больше, чем хотят показать. И, идя у них на поводу, ты будешь играть им на руку. Хочу ли я отдать возможность вести игру Кхалю? Учитывая, что мы с ним соревнуемся, точно нет.

— Откуда ты знаешь, что не предупредил? — все-таки зря он спросил еще и про это, какие бы цели перед ним ни стояли.

— Я такого не говорил. Просто ты выглядел таким удивленным, — он уже защищается.

— Почему ты хочешь меня остановить? — если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами никто не следит. В моем случае, вероятность того, что мне осознанно мешают, точно не равна нулю. Уж сколько раз такое было.

— Ни у кого нет цели тебя остановить, — значит, такой цели нет не у тебя лично, а у какой-то группы игроков. Кхаль, было видно, сам заметил свою оговорку, и разозлился. — Я имею в виду, какой смысл останавливать какого-то игрока, тратить на это ресурсы?

Если бы он не стал оправдываться, я бы еще сомневался, а так становится очевидным, что он здесь оказался не просто так.

— Ты выглядишь не особо сообразительным, — на вопросы он не ответит, если что и узнаю, то только, если разозлить его. — Почему сюда отправили именно тебя? Связи? Нет то. Просто работа? Нет, я бы поставил, скорее, на последний шанс. Ты тоже хочешь от них что-то получить. Ведь так?

Даже, если я не прав, выбрать самый обидный из возможных вариантов и давить именно на него. А что может быть обиднее, чем предположение, что тебя загнали в угол? Пусть защищается.

— Не твое дело, человек, — он знает мою расу. А вот это уже новые интересные детали.

Задумавшись, я даже не сразу обратил внимание, как перекошенное лицо напротив успокоилось, а система равнодушно высветила итоги нашей дружеской беседы.

Четвертое испытание пройдено, переговоры, счет 2:2

— Как я не люблю эти хитроумные задания, — с пробирающим до костей скрипом зеленоволосый провел ногтем по разделяющему нас полю, а на белой маске грима расплылась острозубая улыбка. — Надоело играть, все равно тебе не пройти это испытание, землянин. Те, кто опасны, не имеют права расти. Те, кто рожден убивать, выполнят свое предназначение. Не ты первый, не ты последний, кого мы останавливаем на этом пути.

Получается, царей именно с Земли кто-то осознанно останавливает в развитии. Как вернусь, надо будет обязательно поговорить на эту тему со Светкой, уж она-то должна быть в курсе. Но почему нас? Что во мне или, скажем, Аске такого особенного, чем мы отличаемся от того же Карло Ват’та?

До 5 испытания осталось 60 секунд

Вот и приближается развязка. И что же это будет? Неужели, банальная драка? Из-за этого зеленоволосый был так уверен в себе? И почему он не сомневается, что победит?

Глава 27. Кто кого боится

По дороге нескончаемым потоком шли беженцы. Старые, молодые, совсем дети. Все изможденные от длительного перехода, лица не выражают ничего, кроме обреченности. Внезапно какая-то женщина, увидев меня, остановилась.

— Это ты? — каким-то зловещим шепотом спросила она. — Ты?! Будь ты проклят!

Последние слова она выкрикнула, перейдя на визг. Кто-то из толпы бросился ее успокаивать, мягко схватил за руки и попытался оттащить в сторону. Женщина продолжала кричать, но уже что-то нечленораздельное — похоже, это уже истерика. И что лично я ей, интересно, сделал?

Неожиданно пошел дождь. Холодный, пронизывающий насквозь. В воздухе отчетливо запахло прелой листвой и… еще чем-то, до боли знакомым и пугающе неприятным.

— Нам пора, — раздался знакомый голос.

Я обернулся и увидел Бориса.

— Что происходит? — спросил я.

— Саша… — тот явно смутился. — Я все понимаю, ты не можешь прийти в себя, но поверь — надо. Пора уже.

Он попытался схватить меня за руку, но я резко отдернул ее. Борис смотрел на меня с жалостью и в то же время с каким-то укором. Кажется, я что-то начал вспоминать…

— Их не вернуть, Саша, — глухо сказал Борис.

Я и сам это прекрасно понимал. Но до конца так осознать и не мог: Пашка и Фиона, она же Эсет — их погребло под завалами на моих глазах, когда по городу ударили с орбиты. Не знаю, каким образом спасся я сам, да и не хочу знать.

— Я понимаю, — сквозь зубы проговорил я в ответ на молчаливый взгляд Бориса.

Дождь усиливался, стало еще холодней, даже пар изо рта шел. Куда они все идут? Все равно планета одна, не сбежать.

— Кто эта женщина? — спросил я.