Путь гладиаторов (СИ) - Ольга Ружникова
— И без сомнения, — добил Его Высокопреосвященство, — у герцога Амерзэна, конечно, найдутся объяснения, по какому праву он вступил в брак с женщиной против воли не только ее, но и ее опекунов. Раз уж герцогиня отныне вновь является девицей.
Лицо Мальзери — в кои-то веки человеческое. И «волю опекунов» выражает весьма красноречиво. Получит принц Гуго Александру Илладэн — когда хромая улитка молодого оленя обгонит.
Глава 5
Эвитан, Лютена.
1
Только сам кардинал знает, чего ему стоили последние недели. Но теперь можно слегка перевести дух. Самое неотложное — сделано. Никто не посмеет оспорить право церкви взять под защиту потерявшую рассудок Александру Илладэн.
Его Высокопреосвященство предпочел бы и Элгэ оставить пока в монастыре. Но здесь у кардинала уже нет никаких прав. Выпущенная из-под следствия девушка немедленно попадает под опеку родственников.
А Ганн в какой-то миг испугался. При всей ненависти к Гуго Амерзэну — канцлер его боится. И знает, что тот непременно отомстит.
Что ж, Его Высокопреосвященство сдержит слово. Ганн получит церковное разрешение на брак с племянницей. А уж как будет уговаривать прекрасную Изабель — его забота.
Мальзери ничем не выдал торжества. А ведь понимает — не может не понимать, что едва не проиграл. Всё-таки в мидантийце оказалось немало человеческого. Элгэ он защищал по собственному почину. В отличие от Гийома Джеймса Ганна.
Только бы ненадежное здоровье не подвело! Самое срочное — позади. Но главное еще не сделано.
Аравинт! Где Кармэн и ее дети. Родные и приемные. И Грегори.
Александр не сумел спасти Арно. Творец не допустит не уберечь и его единственного сына!
— Следующее дело, — объявил Герингэ.
Ему за столь топорное ведение процесса пришлось отсыпать немало золота — из кардинальских закромов. Объявить Элгэ невиновной враг Мальзери не согласился ни за какую сумму. Но законник — на то и законник, чтобы и деньги (а то и деньжищи) получить, и союзников не потерять.
Наверняка получил золота еще и от Амерзэна. И с присущей ему ловкостью выкрутился. Сослужил службу обоим нанимателям. Проголосовал, как приказал принц, а на деле убедил всех, кого можно, в полном абсурде обвинения.
Чего стоила одна душещипательная речь! Хорошо, что из присутствующих лишь кардинал слышал вздымающий волосы дыбом бред — из грязных уст жирного гуговского лейтенанта. И хорошо, что у кардинала пока еще не стариковская память.
— Речь пойдет о признании барона Кристиана Триэнна незаконнорожденным и лишении его титула и владений.
А это еще откуда всплыло? Ах да, конечно! Горластая родня Триэннов — по мужской линии. Как же не вовремя!
Герингэ монотонно зачитал показания свидетелей. Тех самых — претендующих на титул. Промотавшихся и нищих как церковные крысы.
Основные доказательства — банджаронское происхождение супруги барона и незаконность брака. Произведенного под принуждением. При последних словах кардинал заметил, с какой усмешкой покосился на мерзавца Гуго Всеслав Словеонский.
Также упоминалось отсутствие верности и «понятия супружеской чести» у банджарон. И внешность юных Триэннов — Кристиана и Эстелы. Ничуть не похожих на «предполагаемого» знатного отца, «зато абсолютно копирующих любого банджарон из табора, где прежде жила их мать».
В качестве противника Герингэ неожиданно выступил Всеслав. Весьма язвительно поинтересовавшись, как дети могут копировать сразу целый табор. И не означает ли это, что для свидетелей все банджарон — на одно лицо? А юные дворяне (князь подчеркнул это) попросту пошли в мать? Что вполне допустимо — учитывая, что сам министр юстиции тоже лишь весьма отдаленно и спорно похож на покойного графа, своего отца. Но его почему-то никто не объявляет бастардом.
Сдержанные и не очень усмешки — у всех. Включая начинающего скучать и клевать красным носом Его Величество.
Герингэ побагровел. И с полминуты, наверное, размышлял: не вызвать ли обидчика на дуэль. Но, очевидно, решил, что оскорбление не стоит самоубийства. А потому предпочел проглотить обиду и поспешно объявил о начале голосования.
Золотая ваза вновь пошла по рукам. Холеным и не слишком.
Гуго никто никогда не учил стричь и чистить ногти? А руки мыть?
— Бастард, — объявил Мальзери.
Что ему сделал юный Кристиан? Хотя, если учесть родовую спесь бывшего мидантийского патрикия, банджаронское происхождение — уже непрощаемая вина.
— Законный наследник, — тут же объявил Бертольд Ревинтер.
Этому плевать и на Триэннов, и на ненавидящую их родню. Но если Мальзери скажет: «Небо синее», Ревинтер немедленно возразит: «Зеленое».
— Бастард, — поддержал союзника Ганн. Ведь на сей раз ему не грозит тяжба ни с какими озверевшими принцами.
— Законный наследник, — Александр искренне надеялся, что слово пастыря церкви хоть что-то значит для еще не голосовавших.
Слабая надежда. Учитывая, что двое из четверых — взбалмошные принцы королевского дома.
— Законный наследник.
Спасибо, Всеслав.
Ревинтер удивленно приподнимает бровь. И зря.
Словеонскому князю глубоко плевать на мнение остальных. И плевать, кто с ним на одной стороне, — если сам он считает себя правым. Иногда это плохо, к сожалению. Но не в данном случае.
— Бастард, — прищурился Эрик.
Всё-таки отомстил! Брату за сестру. А заодно и красивой сестре.
— Бастард, — с готовностью согласился Гуго. По-детски радуется: можно сделать кому-нибудь безнаказанную гадость! А уж изгнанному в Квирину мятежнику…
— Законный наследник, — возразил Герингэ.
Будто и не он только что обвинял Кристиана и Эстелу в сходстве со всем банджаронским табором.
Александр чуть прикрыл разом заболевшие глаза. Бессонные ночи и многолетняя усталость навалились неподъемной горой… вот-вот раздавят. Провал. Четыре на четыре при таком короле — это поражение. Разве что Творец справедливый и Милосердный ниспошлет чудо. Вот только он, наверное, слишком занят, защищая свои творения от Тьмы, чтобы спасать их еще и друг от друга. Кто же знал, что люди будут такими… несовершенными?
Почти не слышно голоса Герингэ:
— Ваше Величество, Совет просит высказать Вашу королевскую волю.
— А? — полуспросонья захлопал ресницами Его Величество.
Что это с Карлом? Даже для него такое — слишком. Хотя — какая уже разница?
— Законный наследник, конечно! — надменно выпятил губу король.
Сердце Александра упало, подскочило и затанцевало на месте. Перед глазами радостно пляшут цветные круги.
Вот оно — чудо! А он-то усомнился, несчастный…
2
Рунос в изнеможении откинулся на железную спинку кресла, выходя из транса. Вряд ли вторично за один Совет выйдет подобное. И вряд ли сегодня выйдет воздействовать хоть на кого-то еще. Даже если понадобится позарез.
Ладно, хватит
