Свадьбы не будет, Светлый! (СИ) - Солейн Анна
— Послушай…
— Когда ты пыталась меня отравить — я терпел, — рявкнул вдруг Лайтвуд. — Когда подослала ко мне монстра — я терпел. Когда посреди моего дома открылся разлом пространства и оттуда полезли темные твари — я терпел. Потому что люблю тебя. Я был готов даже принять то, что ты научила моего младшего сына устраивать взрывы, а старший от тебя до сих пор шарахается. Но это! Медея. Как ты посмела хозяйничать у меня в кабинете? Выбросить без спроса мои вещи? КАК ТЫ ПОСМЕЛА?!
Он замолчал. Губы были сжаты, лицо покраснело, на лбу быстро билась жилка.
— Милый… — прошептала я.
— Что? — бросил Лайтвуд, едва разжав зубы.
— Ты злишься…
— Я в ярости. И тебе лучше отойти.
Как будто подтверждая его слова, шкатулка, которую Лайтвуд до сих пор держал в руке, вспыхнула и осыпалась вниз пеплом.
Вслед за этим загорелась арка.
— Отойди от меня, Медея, — процедил Лайтвуд. — Лучше отойди.
Разозлившийся Лайтвуд был… прекрасен.
Я вспомнила вдруг, как увидела его впервые в кресле ректора АТаС и не смогла отвести взгляда.
Сколько усилий прилагала, чтобы его достать, чтобы он увидел, чтобы заметил, что я самая талантливая, самая опасная темная ведьма. Что я лучшая!
Как злилась, когда, что бы я ни сделала, он ничем не выделял меня среди других адептов, относился ко мне так же ровно и дружелюбно, как и ко всем остальным.
Совершенно, абсолютно не обращал на меня внимания!
Как я его за это ненавидела!
И, может, прав был Белз, когда говорил, что если бы Лайтвуд не позвал меня замуж, то я так или иначе нашла бы способ испортить ему жизнь.
Потому что только этим и хочу заниматься до самой смерти.
Я счастливо улыбнулась, Лайтвуд рявкнул:
— Что у тебя в руке? Покажи немедленно. Ну!
Я запоздало вспомнила про подклад, который планировала сделать, чтобы сорвать свадьбу, и бросила обмотанную волосами шпильку и розмарин на ковровую дорожку, а для верности еще и придавила каблуком.
— Ничего! Совершенно ничего. Отец! Жени нас.
Он закашлялся, Лайтвуд нахмурился сильнее.
— Медея…
Земля слегка задрожала, поднялся ветер, среди гостей зазвучали испуганные возгласы.
Пахло паленым, арка, за несколько секунд сгоревшая до тла, осыпалась пеплом.
Вот это я понимаю, гнев Верховного светлых!
Восхитительно!
Пугающе!
Невероятно!
— Давай уже жениться! — воскликнула я, для верности подхватывая Лайтвуда за локоть. Вдруг сбежит еще от своего проклятья. В смысле — счастья. От меня, в общем. — Отец! Продолжай!
— Медея… — тихо и угрожающе произнес Лайтвуд.
По спине от его тона пробежали мурашки, и я счастливо улыбнулась.
Именно счастливо, хоть я и была темной.
Кто бы мог подумать!
Не так уж сильно мы от светлых отличаемся.
Потому что я однозначно чувствовала себя влюбленной и счастливой.
Ну, или сгорающей от страсти и радостно предвкушающей будущие несчастья — тут как посмотреть.
Вопрос терминологии.
— Милый, ты такой красивый, когда злишься. Давай уже жениться. Ну не расстраивайся так сильно.
Отец крякнул и поспешно произнес короткое заклинание, которое для скрепления брака использовали темные.
Нас окутали клубы темного дыма, кольцо на моем пальце нагрелось — и все.
Я стала женой Верховного светлых лорда Райана Даниэля Лайтвуда!
Ура!
Все-таки свадьба — самый счастливый день в жизни любой девушки!
— Можете поцеловать невесту, — объявил отец. — Если желание не пропало.
Да сейчас! Пропало желание, видите ли.
Это теперь мой муж, и я сама буду его целовать! Когда захочу!
Подавшись вперед, я обхватила Лайтвуда руками, впилась в его губы и для верности запрыгнула на него, обнимая ногами за пояс и сминая к Проклятому ткань дорогущего свадебного платья.
Кажется, спустя несколько секунд Лайтвуд все-таки обнял меня в ответ, и от этого сердце до горечи сладко екнуло.
А ведь впереди первая брачная ночь!
По-моему, целовались мы преступно долго, потому что гости возмущенно загудели, даже отец начал деликатно покашливать.
Оторвавшись от Лайтвуда, я улыбнулась.
— Нас ждет такая интересная жизнь.
Он улыбнулся, и тут вдруг…
— Это он! — раздался женский крик у калитки.
Я обернулась и наконец соизволила слезть с Лайтвуда, чтобы сполна насладиться сценой.
У калитки особняка Лайтвуда стояли несколько девиц. В простых домотканых платьях, в грубых туфлях, явно не из столицы, а откуда-то из деревни, но — все удивительно красивые.
— Вон он! — воскликнула одна из них, и небольшая делегация двинулась к нам.
На всякий случай я отступила.
Обернулась на побледневшего Белза и потянула Лайтвуда в сторону.
— Родной, отойди немного, вот так. Теперь только я имею право причинять тебе боль, а все остальные будут иметь дело со мной, если захотят тебя обидеть.
— Что ты устроила? — прошипел Лайтвуд, хватая меня за плечо.
Какой он… страстный. М-м-м…
Как же мне повезло с мужем!
Хорошо, что я вовремя это поняла.
— Это не тебе!
Тем временем девицы, решительным шагом преодолев расстояние от калитки до того места, где когда-то стояла арка, остановились.
— Ты! — воскликнула одна из них, с большими глазами и полными губами. — Ты меня бросил!
Она обвиняюще ткнула пальцем в Белза.
— И меня! — подхватила вторая.
— И меня!
— И меня!
— Как ты мог!
Я блаженно улыбнулась, наблюдая за тем, как с лица Белза сходят все краски, а взгляд Лили мечется от Белза к толпе девушек и обратно.
А мужчина в зеленой рубашке не подвел!
Тот самый, которого подослала Ребекка, напичкав приворотным зельем, чтобы я потеряла голову, а Лайтвуд застал меня за поцелуями с другим.
По-хорошему, стоило бы его убить за такое невежество: попытку напасть и лишить воли темную ведьму.
Но я решила по-другому.
В обмен на жизнь я отправила мужчину в зеленой рубашке (Зигурда? Зигфрида! Точно!) в ту дыру, где мой братик зализывал раны после расставания с Лили.
Как видно по толпе разъяренных барышень, за тем, чтобы его утешить, выстраивалась очередь.
— Я… а вы кто такие? — попробовал выкрутиться Белз.
— Ты меня не помнишь? — возмутилась светловолосая девушка, похожая на нимфу. — Ты говорил что любишь!
— И мне!
— И мне!
— Что не оставишь! — добавила рыженькая.
А благодатные места нашел мой братик, чтобы грустить.
Не обделенные красотками.
— И мне! — хором откликнулись все девушки.
— Белз, — выдавила Лили, бледнея. — Белз, это кто…
— Это…
— Он тебя тоже обманул? — спросила у Лили блондинка в просторном платье. — Говорил, что любит, что ты единственная? Что хочет жениться?
— Да… но…
Лили беспомощно посмотрела на Белза.
— Я ему яйца оторву, — мрачно пообещал Лайтвуд. — Прямо здесь. А потом шею сверну. И еще что-нибудь оторву.
— Тш-ш-ш… — удержала я его за плечо и зашептала ему на ухо: — Родной, у твоей дочери огромный потенциал. Дай ей самой с этим разобраться.
— Да она сейчас заплачет!
— Не заплачет, — шепнула я.
— Белз! — воскликнула Лили, оборачиваясь к нему. — Ты говорил!.. Ты обещал!.. Ты говорил, что любишь!
— Люблю!
— Что скучал весь тот год, что мы не виделись!
— Я скучал!
— А это тогда что? — Лили махнула рукой в сторону девушек.
— Это его магия вышла из-под контроля, — попытался спасти ситуацию отец.
— Я думал, мы расстались! — поднял руки Белз. — Мне было больно! Я успокаивался!Послушай, дорогая…
Он протянул к Лили руки.
— Не трогай меня! — рявкнула она, зажмурившись.
Подул ветер, стало прохладнее.
Гости, увлеченные представлением (а светлым, похоже, ничто человеческое не чуждо), заозирались.
— Лили, послушай… — опять попробовал Белз, дотронулся до ее локтя — и вдруг его отшвырнуло от Лили магией. Все-таки воздушницей она была сильной.
Пролетев несколько футов, Белз упал на траву у забора, а когда встал — снова налетел порыв ветра, сбивающий с ног. Все задрожало.
