Величие ошибочного мира (СИ) - Элайджа Бунн
— Думаю, не стоит тебе объяснять, что для счастья многих, ты должен лишить счастья некоторых.
— Ты про душу этого демона?
— И про нее, и про тысячу других, которые тебе еще предстоит увидеть и почувствовать.
— Лишить этого человека того единственного, что у него осталось из его счастливой жизни, чтобы залечить свои раны? Разве это равноценный обмен?
— Тебе решать, Малыш Кристи. Мой ответ ты знаешь. Лишь восстановив силы, ты сможешь продолжить путь к трону, лишь заняв трон, ты сможешь спасти тысячи людей, таких же, каким был когда-то этот демон. Думал, придется лишь мечом махать? Иногда лишить самого себя счастья проще, чем лишить его кого-то еще, но выбор тебе сделать придется.
Крис вынул меч из тела демона. Раны на его теле зажили.
— Надо ли говорить, насколько я себя ненавижу, — уставившись на клинок, произнес он.
— Мне было бы приятно это услышать, Малыш Кристи, но, боюсь, сейчас мне тебя не в чем обвинить. Несмотря на всю свою тупость, ты сделал правильный выбор.
Тело демона засияло и растворилось в воздухе. Крис еще некоторое время простоял на прежнем месте, пытаясь простить себя за содеянное, но груз на его душе висел неподвижно.
— Теперь у меня не осталось выбора, — подумал он, — ни отступить, ни умереть.
***
Как я и предрекал, мне посчастливилось вновь увидеть свет. Ты наделил меня новой жизнью, за что я благодарен тебе, сколь сильно бы не ненавидел. Но храм мой был разрушен, а все его блага расхищены. Разум мой не знал покоя, когда я понял, что мои дары теперь причиняют людям горе.
— Пеймон! Я несказанно рад, что ты пришел столь быстро! — Сатана сидел на своем троне в темном пустом зале, в который только что вошел Герцог.
— Повелитель, — Пеймон преклонил колено и уставился в пол, устланный черными и белыми мраморными плитами, — я прибыл сразу, как только узнал, что вы хотите меня видеть.
— Поднимись, старый друг.
— Слушаюсь, Мой Господин, — Герцог выпрямился во весь рост. Золотые латы, что покрывали все его тело, кроме головы, сверкали даже в темном зале его повелителя. Драгоценности на гарде его меча переливались всеми цветами, которые только можно было различить, а на голове красовалась тяжелая корона.
— Я позвал тебя, чтобы услышать твои объяснения, Пеймон.
Герцог смутился и попытался вновь собраться с мыслями, но те уже не были в том идеальном порядке, в коем были, когда он только вошел в зал. Лишь одна фраза перемешала все.
— Объяснения? Я в чем-то провинился, Повелитель?
— Пеймон, ты ведь руководишь двумя сотнями легионов демонов? Ты ведь сильнейший среди Герцогов? Ты ведь, по слухам, сам обладаешь силой десяти тысяч демонов? Я все правильно сказал?
— Да, Повелитель, так и есть, но…
— Тогда почему тебе непонятно мое недовольство? Как смеешь ты думать, что тебе не за что объясняться, когда мальчишка, убивающий Герцогов направо и налево, еще жив?! — Сатана резко встал со своего трона и посмотрел на Пеймона, вдавливая его взглядом в пол.
— Но, Повелитель, про какого именно мальчишку вы меня спрашиваете?
— Вот уж действительно, — развел руками Сатана, — про какого именно? А тебе не кажется странным сам факт существования такого вопроса, Пеймон? В мире существуют целых два человека, которые по щелчку пальцев развеивают по воздуху моих сильнейших демонов, а ты еще делаешь вид, что не понимаешь, почему я хочу прикончить тебя прямо здесь и сейчас?! Я бы размозжил твою голову о ступеньки, ведущие к моему трону, если бы мог позволить себе такую роскошь. Одиннадцать демонов высшего чина мертвы! Феникс не отвечает на мои призывы, и я не знаю, куда он мог пропасть! В верности остальных Герцогов я начинаю сомневаться!
— Только не в моей, Повелитель! — Пеймон упал ниц.
— Умоляю тебя, давай только без этого, — поморщился Сатана, — меня уже воротит от подобных лобызаний! Итак, лучше расскажи мне, кого из этих мальчишек, ты выберешь первым?
— Я отправлюсь в мир людей и убью человека, назвавшегося Королем Редэмом, Мой Господин. Наша цель — уничтожить человечество, и необходимо пресечь любые попытки людей объединить силы. Мальчишка, запертый в Аду, скоро ослабнет не в своем мире, и перестанет представлять угрозу, я уверен, Повелитель.
— Прекрасно. Но учти, они оба на твоей совести, если таковая есть.
Пеймон поклонился еще раз и, торопясь, вышел из залы. Сатана же спустился с высоты своего трона и начал бродить от одной колонны к другой, неспешно проговаривая про себя каждую мысль.
— «Простым совпадением это быть не может. Даже две тысячи лет назад, да и вообще никогда такого не было. Как это связано? Все началось со дня Вторжения. Я помню, как почувствовал пробуждение силы того мальчишки. Но неужели… Старик так и не объяснил, зачем ему понадобилось уничтожать все человечество… Неужели он этого и боялся? Эти двое представляют ему угрозу? Но потенциал кого из них настолько высок? Если все началось именно здесь, именно в этой Вселенной, тогда…» — в глазах Нечистого промелькнула искра, — Буне! Буне, черт возьми, быстро ко мне!
Герцог появился перед своим Господином, стоя на коленях.
— Покажи мне, что ты видел через портал, в который прямо перед закрытием прошмыгнул тот мальчишка! — Буне коснулся лба Сатаны своей рукой, и тот увидел, как демоны атакуют университет, в котором учились Крис, Дин, Найджел и Энцо, — Что за чертовщина?
— Повелитель, что-то не так?
— Не твое дело! Исчезни! — Буне открыл портал и поспешно исчез в нем, оставив Сатану наедине со своими мыслями, — Так их даже не двое, выходит. Тогда понятно, как мальчишка, возомнивший себя королем, смог выжить. Но это ответ на старый вопрос, а сколько новых появилось вместо него… Несомненно, это один из них, но, как не прискорбно это признавать, я еще слишком мало знаю об этих мальчишках, чтобы понять, всю важность этой игры, в которой моя персона оказалась всего-лишь пешкой.
***
В паре метров от Найджела открылся небольшой портал и ворон, влетевший через него, опустился на плечо своего господина.
— Говори, — повелительным, но спокойным тоном произнес Найджел, продолжая вырисовывать магические символы на светящемся камне.
— Мой Повелитель, боюсь, я принес дурные вести.
— Что ж, этого можно было ожидать. Мы зашли слишком далеко, чтобы надеяться, будто и дальше все будет гладко. Так что за вести?
