Десять тысяч стилей. Книга десятая (СИ) - Головань Илья
Желтый Флаг дописал что-то на листе бумаги и закрыл папку. Посмотрев на Ливия, Советник спросил:
— Зачем создавать Мертвенное поветрие?
— Как это зачем? — удивился Ливий. — Он очень эффективен, я на себе прочувствовал.
— Мертвенное поветрие пытались создать много раз. Ты думаешь, ни одна из попыток не увенчалась успехом? Алхимики не смогли повторить Мертвенное поветрие, но смогли создать его аналог. Ты знаешь его название.
Догадка осенила Ливия.
— Неужели газ Вейго?
Желтый Флаг кивнул.
— При равном количестве газ Вейго в разы эффективнее Мертвенного поветрия. Вот и весь ответ. Зачем изобретать слабую версию?
«Понятно. Газ Вейго „выключает“ ярь. Его разработали на основе Мертвенного поветрия. Интересно, почему об этом нигде не написано?», — думал Ливий. О газе Вейго в целом было слишком мало информации.
— Можешь идти. Перед выходом постой в обеззараживателе подольше. Ты провел в пещере сутки. Уверен, у тебя хватает дел.
— Спасибо за метку! И за звание мастера медицины! — поклонился Ливий.
Дел у него действительно хватало.
Сегодня возвращался Шапур. Группа Волка собралась быстро, но без девушек. Наус работала, а Ялум по-прежнему проводила время в закрытой медитации.
— Так ты в Отделе Клинка работаешь? — спросил Ливий после рассказа о себе.
— Да, — кивнул Шапур. — Меня Сторукий обучает.
Ливий уважительно кивнул. Если Сторукий, глава Школы Свирепости, лично взялся обучать Шапура — значит, алебардиста признали.
— Слушай, Шапур…Ты же с Юга?
— Мама, — ответил смуглый друг. — Папа централец.
Дальше в расспросы Ливий не лез. Шапур дрался алебардой — классическим оружием Централа. И дрался отлично.
После пещеры с болезнями хотелось расслабиться. Небольшие посиделки с друзьями и разговоры обо всем идеально подходили. В какой-то момент все замолчали. Разговор долго шел к какой-то мертвой точке и, наконец, добрался до нее.
— Мужики, что хочу сказать…Я, конечно, соскучился по вам со страшной силой… — начал Ливий.
— Хочешь тренироваться? — спросил Шапур. — Я тоже.
— И я. Сижу и думаю, как бы пойти колдовать, — признался Махус.
Моро и Диаз согласно кивнули.
Им всем отчаянно хотелось стать сильнее как можно раньше. Настолько, что даже редкая возможность собраться была в тягость. Нет, все хотели посидеть, выпить, поговорить, но не растягивать это на несколько часов.
«Странно. Я всегда зациклен на тренировках, а вот остальные не настолько помешанные. Да и мне хочется пойти на тренировку больше обычного. Будто ждем чего-то», — подумал Ливий.
Вся группа Волка подсознательно ощущала нависшее над Сильнаром давление.
На следующий день состоялась очередная встреча в Магическом братстве. Ливий получил следующее звание — мастер-рыцарь.
Для этого он показал две руны — Хон и Грирро. Хватило и того, что Ливий хорошо владел ими и мог пользоваться без заклинаний.
Мастер-рыцарь считался серьезным званием в Магическом братстве. С мастерами-рыцарями и разговаривали по-другому: не как с новичком на пути магических искусств, а как с бывалым магом. Правда, в отношении Ливия у других мастеров-рыцарей были смешанные чувства. Уж слишком быстро новичок добрался до такого серьезного звания.
На разговоры о нем Ливий не обращал внимания. Он вежливо общался с магами, познавая новое. Узнавать было что.
Ливий отлично владел рунами Хон, Грирро, Фрито и Гау, вот только арсенал приемов с этими стихиями оставлял желать лучшего. Волк и не собирался придумывать приемы. С помощью Гау можно закрыться, с помощью Хон — кинуть во врага огонь. Чего изощряться, если само изучение стихийных рун было для создания Стиля Пятиконечной Звезды?
Члены Магического братства оказались настоящими виртуозами, поэтому быстро продемонстрировали силу магии.
Один из мастеров-рыцарей применил Грирро — молния ударила в один манекен, зигзагом перекинулась на второй, а потом ударила в третий. Руна Грирро поразила пять целей, и у Ливия удивленно расширились глаза.
Для него Грирро была руной мощной одиночной атаки. Ливий просто не стал использовать молнию, если бы требовалось ударить сразу по нескольким противникам.
В Магическом братстве умело управлялись с рунами. Маги придавали стихиям разные формы. Некоторые были красивыми, другие — эффективными. Но одно Ливий мог сказать точно: до половины приемов он бы не додумался и за двадцать лет.
Практиковали в Магическом братстве не только стихийные руны.
Адепты руны Бохэм держались немного в стороне. Их в целом считали немного не от мира сего. Некоторые были заносчивыми. Махус называл их: «партия Бохэм». Ее члены считали, что другие руны не сильно-то и нужны. Руной Бохэм можно защищаться, ей же можно и атаковать, причем разными способами. Самая универсальная руна.
Махус, пусть и пользовался Бохэм, не спешил занимать какую-то сторону. На другого члена Магического братства однозначно бы надавили, но Махус был учеником самого Синего Флага, поэтому мог не лезть во внутренние дрязги.
К Ливию тоже старались лишний раз не приставать. Это именно Волк ко всем лез. Сначала с ним охотно делились знаниями, но прогресс новенького оказался слишком быстрым. Многие начали держаться от Ливия в стороне, не спеша выдавать свои секреты.
«Всего не утаишь», — подумал тогда Волк, наблюдая за окружающими. Вокруг колдовали. А Ливий запоминал все, что только видел, совершенствуясь в рунах — старых и новых. Помогала и библиотека прямо здесь, в Магическом братстве. Синий Флаг собрал лучшие труды по магии, и Ливий не собирался упускать такую возможность стать лучше.
Занимался Волк не только магией.
В последнее время он регулярно заглядывал в блок магомехники. Времени Ливий там проводил немного, но прогресс шел.
«Я могу усилить „Фэбэ“. Встрою и кандалы, и звенья цепи Арьял — так смогу повысить эффективность», — пришла однажды в голову Волка идея. Дело оставалось за малым — достать «Фэбэ» в личное пользование, с чем с радостью подсобил Верде.
— Я тебе этих «Фэбэ» хоть десять могу вручить, — добродушно сказал глава Школы Потока.
Заполучив «Фэбэ», Ливий отправился к магомеханикам, ведь нужно было заполнить несколько пробелов в знаниях. До магомехаников он не дошел: Ливий заглянул в кузню к Герману.
— Ну и чего приперся, паскуда? Не вижу на твоем лице желания ковать, — вполоборота сказал кузнец.
— Нет у меня времени, Герман, — ответил Ливий честно. — Зато есть кандалы, которые нашел на Севере. Подавляют ярь. Не могу понять, что за металл.
Герман резко подошел к Ливию и взял в руки протянутые кандалы.
— Хм. Хрен его, — хмыкнул Герман. — Сейчас узнаем.
Кузнец выпустил ярь, которая окутала кандалы. Герман долго прислушивался к металлу. Наконец, он оторвался от них, кивнул и отдал обратно Ливию.
— Сплав. Белый готан, Ледяной ахрит и Пепельный Металл. Без понятия, чем пропитали, не разбираюсь в демонических ритуалах, — сказал Герман.
— Вот оно что. Спасибо.
— Куда пошел? Помогай ковать.
Спорить с Германом не стоило. Ухмыльнувшись про себя, Ливий пошел вместе с кузнецом к наковальне.
— Ого, красота, — восторженно сказал Волк, когда увидел две заготовки.
Одна сияла белизной снега, другая отливала глубоким синим светом. Герман ковал парные тесаки.
— Металл?
— Ледяной ахрит и Эгейский электрум, — сказал Ливий.
— Верно, — кивнул Герман. — Разбираешься, паскуда.
А дальше не было нужды в словах. Ливий знал, что делать, и работа Германа многократно ускорилась. Через два часа они закончили.
— Хорошо вышло, — сказал Ливий, глядя на клинки.
— Бывало и лучше, — махнул рукой Герман, но Волк чувствовал в словах старого кузнеца удовлетворенность. Герману понравились тесаки.
Только после этого Ливий заявился к магомеханикам.
— Улучшить «Фэбэ»? Как интересно! — сказал один из мастеров.
Чего у магомехаников было не отнять, так это духа познания. К Ливию снесли схемы, книги, собрался целый консилиум специалистов, способных что-то подсказать. Все они наперебой давали советы, пока Волк изучал схемы и читал книги. Не прошло и двух часов, как у него появилась идея.
