Сказ о Халлеке Торсоне. Судьба Феникса (СИ) - Нелин Дмитрий

— Ага. Мы тут во время учёбы устраивали посиделки, — пояснила магесса.

Сусассец, усадив Низу, поклонился Халлеку, будто тот был самое меньшее графом.

— Моё почтение, о крылатый. Я был бы рад служить тебе, но я уже присягнул императору.

— Прекрати, Мардук. Это дар моего бога, а не личное качество, — нордхеймца было трудно смутить, но медику это удалось по полной. Оставалось только порадоваться, что тусклый свет не позволял рассмотреть румянец. — Не будем об этом.

— Как пожелаешь, — сусассец чрезмерно чётким кивком напомнил какое-то крупное насекомое. — Поведаю, что у меня получилось выяснить, — он посмотрел на Низу. — Носферы обладают превосходной способностью к восстановлению организма. В обычном бою они, скорее всего, переживут раны, от которых самый крепкий человек загнётся очень быстро. Единственный способ быстро и уверенно убить носфера это отрубить ему голову или просто свернуть шею. Главное, перебить позвоночник. В то же время, — Мардук повертел в пальцах возникший как будто из ниоткуда ланцет, — эта регенерация расходует некий запас сил. Он велик, но конечен. И мне удалось найти его предел. Я пока не знаю, как описать его численно, — он задумался, — но…

— …тактика тысячи порезов, — закончил повисшую мысль Халлек.

— Отличное определение, — Мардук уважительно качнул головой. — Вместо того, чтобы пытаться снести голову, достаточно измотать его до момента, когда эта способность откажет из-за истощения. И потом более-менее спокойно убить.

— Недавно у нас на глазах двое носферов пришли в себя после того, как основательно поджарились. Возможно, ни на что большее сил у них не оставалось, но справиться с ними нам удалось скорее от неожиданности.

Медик развёл руками.

— Но тем не менее. Если сразу нанести много мелких ранений, это их заметно отвлекает.

— Кэтлин придумала одну штуку, которая как раз способна на такое. На небольшой площади поразит несколько целей, — сказала Низа. — Лежало на поверхности, а никому в голову не приходило. Времени мало, но кое-что можно заготовить.

— Интересно. И что же это?

Магесса ободряюще кивнула девушке. Кэтлин рассказала о задумке, и Мардук едва не упал со скамейки от изумления. Придя в себя, он прошептал:

— Но это же… Это всё с ног на голову же встанет, — сусассец обхватил ладонями упомянутую голову. — А, куда деваться-то… У меня есть связи в Кабаз-Моле, чтобы всё побыстрее сделать. Простое литьё с насечкой, бросовый чугун и труха, можно сотнями в день выпускать. Я доложу императору, но в самый последний момент, чтобы нам никто палок в колёса не успел наставить. Низа, насчёт Фарона — он жив и переправлен в безопасное место. Слаб ещё, но через пару месяцев будет полностью здоров.

— Так долго? — удивилась она.

— Там всё сложно, — вздохнул медик. — Его сообразили сразу доставить ко мне в Академию. На стрелу было наложено редкое и гадкое плетение. Оно подавляет восстановление организма и если вовремя не обезвредить, просто не даст вылечить человека. Поэтому Фарона лучше не беспокоить и не навести на него случайно ещё кого-нибудь.

— "В безопасном месте" — насколько безопасном? — спросил Халлек.

— Насколько это сейчас возможно, — Мардук хмыкнул. — Самая надёжная охрана, какую только можно вообразить, никого постороннего на три дня пути и постоянный присмотр. Прости, Низа, но я даже тебе сейчас не скажу, где это. Вот всё закончится, тогда и проведаешь.

— Ладно, — покладисто вздохнула магесса. — Я чувствую, что он жив, остальное пока неважно.

Негромко зажужжала "пудреница" Мардука. Он раскрыл её, пододвинул свечу поближе, чтобы рассмотреть послание.

— Ну дела… — протянул он. — Это графиня. Барнабас решил нанести удар первым. Дождался, пока флот покинет последний порт Сусассы и врезал.

Над каменистой пустыней начинался тусклый серый рассвет. Небо было затянуто густыми облаками, которые спокойно ползли на северо-восток и не собирались проронить над западными краями султаната ни единой капли дождя. Они прольются там, где северный Тарум плавно переходит в Срединные земли, и пополнят обширные болота Темноводья. Так и было бы, иди всё обычным порядком, но сегодня он был коренным образом нарушен.

В неровном кругу, образованном скальными останцами, собрались двадцать пять человек. Двадцать четыре магистра-стихийника, цвет магического сообщества Весталии, и собственной персоной император Барнабас II.Он не владел какими-то выдающимися умениями и способностями в этой области, зато управление потоками плетений, как своих так и чужих, давалось ему так же естественно, как дыхание. Воздух содрогнулся от выплеска силы, которая была тут же подхвачена императором, воздевшим личный жезл. Облака дёрнулись, как ковёр, когда хозяйка решает его встряхнуть, и стали зримо меня направление движения. Они медленно, но неуклонно заворачивались в тёмно-серый клубящийся водоворот, уплотнялись, свиваясь в жгуты толщиной по несколько сотен локтей. В жгутах сверкнули первые, короткие ещё молнии.

Круговерть втягивала в себя всё новые и новые массы облаков. По краям уже обнажалось тёмно-синее холодное небо. Мелькнуло несколько запоздавших звёзд. Давление высвобожденной силы было таково, что останцы начали трескаться и медленно осыпаться каменными чешуйками. Тучи скручивались и сжимались, пока не образовали гигантский, неровный серо-лиловый конус около десяти вёрст в поперечнике и пяти в высоту. Он медленно вращался, во все стороны торчали облачные щупальца, внутри то и дело полыхали разряды молний, подсвечивая клубящуюся массу. Барнабас, сапоги которого почти по середину голенищ погрузились в песок — принятый им на себя объём силы страшно давил на плечи, воплощаясь в физически ощутимый груз — резко взмахнул жезлом, направляя движение собранных туч. Снизу казалось, что они ползут медленно, но двадцать вёрст эта масса преодолела меньше чем за полчаса, и разразилась чудовищной бурей.

Император распрямился, повёл плечами и принялся вытаскивать ноги из песка… Он сам не заметил, как его буквально согнуло. Стихийники сидели кто где, отпаиваясь из фляжек, бутыльков и прочих ёмкостей. А в двадцати верстах южнее, над котловиной давно высохшего озера бушевал шторм. Вода хлестала с неба под всеми мыслимыми углами, как будто насмехаясь над геометрией построек носферов, ветер сбивал с ног тех, кто спросонья рискнул выскочить наружу и посмотреть, что происходит, молнии выбивали в раскисшем грунте воронки. Взметались облачка пара, но мгновенно опадали, раздёрганные шквалом. Котловина стремительно наполнялась грязной водой, густо замешанной на песке, глине и мелком каменном соре. Примерно через полчаса, когда буйство рукотворной стихии начало стихать на глазах, озеро было заполнено до краёв. Местами булькали пузыри, всплыло десятка три тел, почти все носферы. Вскоре всё успокоилось.

БарнабасII,вытряхивая из сапог песок, наблюдал за этим через воздушную линзу, созданную парой стихийников.

— Ну вот, совсем другое дело. Что у нас получилось? — спросил он командира разведотряда, который до последнего наблюдал сначала за самой котловиной, а потом за потопом, и короткими телепортами, от одного видимого ориентира к другому, прилетел сюда.

— Не менее шести тысяч. Последние дни велись сложные работы, они явно собирались выступать. Готовились, собирали припасы и какие-то механизмы для их перевозки, — он пожал плечами. — Но мы успели раньше.

— Совершенно верно, но у нас ещё целый флот вторжения есть. Сейчас они огибают Обезьяний мыс. — император поднялся, устало вздохнул и кивнул магистру, который отвечал за согласование действий своих коллег и вообще за их должное взаимодействие. Как он однажды заметил, "Это то же самое, что пасти кошек". Но судя по результату, у него прилично получалось.

В кругу останцев вспыхнул большой овал телепорта, приятного небесного оттенка с платиновой искрой по краям.

— Соединение устойчивое, — уверенно сказал магистр и первым шагнул в переход. Вскоре только ветер заметал следы, да шуршали редкие каменные чешуйки, падающие с разрыхлившихся камней.