Последний Мост (СИ) - Адамов Марк

— Прости. Как-то я этот момент упустила, — Нималия забралась на кровать и уселась под боком Вариона.

— Ничего, Лисы к такому привыкли. Ни к кому нельзя привязаться, даже к своим.

— Не всё так плохо, Химера.

— Счастья-то всё равно хочется. Крысолов, вон, к тебе неровно дышит, если ты не заметила.

— Ты серьёзно? Я раньше вас обоих заметила, только не знаю, что с этим делать.

— Я бы всё с радостью сделал для вас сам, но сейчас не лучший момент, — Химера старался замолчать, но брага говорила за него. — Приют в жопе, и он может затянуть туда всех, кто рядом. Лучше тебе быть от нас подальше. За последнюю Луну убили двоих Лис, а распорядители даже не чешутся.

— Ты про Живодёра? — Ним словно протрезвела. — Тут столько слухов ходит с начала луны… Недавно Коршун приходил, но отец ничего не рассказывал. Видимо, всё серьёзно?

— Вот оно как? — Варион закусил губу и замолчал на несколько долгих мгновений. — С Живодёром всё очень странно. Я знаю, кто убил его и знаю, что Приют ничего с этим не сделает.

— Не надо недооценивать Настоятеля. Вы же так долго продержались.

— Видел я этого Настоятеля, — Химера осушил чарку и медленно поднялся. — Ничего особенного.

Тяжёлые мысли пробились сквозь хмельную толщу и вновь подавили Вариона. Вскоре он попрощался с подругой коротким объятием и медленно вышел из комнаты. Уже на ходу Химера накинул тёплый плащ, застёгивать который пришлось на морозе.

В Басселе почти стемнело. Главная ночь всей зимы уже вступала в свои права, и далёкие голоса встречали её несвязным пением. Снег подгонял Вариона пронзительным скрипом, от которого начинала болеть голова. Он не смотрел куда шёл, не боялся встретить стражу или бандитов. Большое Новолуние было временем отдыха и свободы, и даже самые мерзкие обитатели Басселя присоединялись к негласному перемирию.

Говорили, что весь мир любил этот праздник, но проходил он везде по-разному. Меранийцы скорбели в Большое Новолуние, поминая всех, кто умер за последний год. В Вальдаре и Хемелене же люди погружались в пьяное безумие и жгли гигантские костры. Зато на севере Нодемарского Союза и Соттории Большого Новолуния всё равно что не было. Как поведал один из разговорчивых гостей «Старика Хемгура», в тех краях к концу года уже вовсю шла Долгая Ночь. Химера нередко о ней слышал, но всё равно не мог поверить, что солнце там пряталось за горизонтом на несколько десятков дней.

Холод начинал утомлять Вариона. Раньше он редко поддерживал стенания Ладаима, когда тивалиец впадал в уныние и скучал по далёким тёплым землям. Каждый раз Химера принимал зиму как неизбежное зло, как временное испытание. Он верил, что зима помогала ему сильнее ценить лето.

Так было, когда Химера встречал Большое Новолуние в сытости и тепле. Когда его ещё согревал успех от недавнего заказа. Уже больше двух лун он оставался неудачником из Лисьего Приюта. Уже шестьдесят с лишним дней он не чувствовал себя частью этой семьи.

Смерть Живодёра лишь сделала всё ещё хуже. Химера своими глазами увидел Верных, сорвавшихся с цепи. Раньше достаточно было намекнуть на Приют, как заблудившиеся головорезы исчезали в никуда. Теперь же Верные шли в наступление, будто волки, унюхавшие кровь. Это могло лишь значить, что Настоятель заигрался и совсем потерял хватку.

Конечно, Коршун заявился к Бертольду. В конце концов, одного из Лис зарезали в считанных саженях от крыльца «Пёсьей Морды». Возможно, он даже прикрикнул на старика и погрозил ему коротким цепким пальцем. Вот только это было такой же бессмыслицей, как и крашенные полотна, которые горожане вывесили к Большому Новолунию. Яркая обманка, скрывающая гнилой фасад.

Окружающие дома, в которых теплились огни, вскоре переросли в знакомый район, опустевший несколько десятилетий назад. Ближайшие к Лисьему Приюту улицы оставались заброшенными с тех пор, как сама обитель пришла в запустение. Когда-здесь были такие же лавки ушлых ремесленников и второсортные постоялые дворы, готовые втридорога принять у себя летарских паломников.

Вот только все они разбежались, едва «проклятие» настигло монастырь. Кто-то боялся стать его жертвой, другие же потеряли источник дохода, а с ним и всякий интерес к святому месту. Лис такой расклад устраивал. Поговаривали, что и сами обитатели Приюта старательно разжигали слухи о проклятиях этих улиц.

Всё ещё пьяный даже на морозе, Химера свернул в заброшенные переулки. Нужда сдавила низ живота, и он решил разобраться с ней до того, как спустится в катакомбы. В Большое Новолуние почти все Лисы собирались в подземелье, чтобы отметить его. В конце концов, это был семейный праздник.

Пристроившись за просевшим от времени остовом таверны, Варион погрузился в гущу своих мыслей. Он не понимал, зачем ноги привели его в Лисий Приют. Все прошлые годы он встречал с соратниками, но тогда всё было иначе. Лис не выслеживали жалкие головорезы, а Настоятель не оказывался столичным хитрецом. Под равномерное журчание на гниющих ступенях Химера почти задремал, но ему помешали шаги, что раздались чуть ниже по переулку.

Случайным прохожим здесь делать было нечего. Остатки монастырского квартала теснились на юго-восточном отшибе Басселя, а заброшенные дома жались к пересохшему рву с двух сторон. Главные ворота города были недалеко, но ни одна из важных улиц не подходила близко к этому месту. Своей южной стороной монастырская стена выходила на болотистый берег Астары, чуть выше по течению от замка. Варион бывал там лишь однажды и запомнил лишь развалины, некогда бывшие лодочными сараями.

Химера затянул ремень и пошёл на звук шагов. Он не стал брать из «Морды» меч. В Большое Новолуние горожанам позволялось многое, но стража с особым рвением следила за теми, кто шатался по улицам с оружием. Во всеобщем пьяном угаре один неаккуратный взмах клинка мог покалечить случайного гуляку.

Пока безоружный Лис пробирался по пахнущему мокрыми досками переулку, мороз медленно возвращал ему ясность мыслей. Он был готов к схватке, но встретил лишь одинокого парнишку. Тот пристроился у неказистой постройки и пытался помочиться. Или делал вид, что пытается.

— Ты штаны-то приспусти, — посоветовал Химера, не спуская глаз с подвыпившего парня. — Так легче пойдёт.

— И то верно, — тот пошатнулся. Пожалуй, немного картинно.

— Нечасто тут кого встретишь, — Варион знал, что смущает собеседника, но уходить не торопился. — Отлить негде нынче?

— Да оно же как бывает? — поспешил объясниться парнишка. Он не стал развязывать тёплые штаны и лишь медленно побрёл в глубину переулка. — Иду-иду, ищу место получше, а там уже и до Бора почти дойдёшь.

— Ты тут осторожнее. Место-то гиблое, — трезвеющий с каждым словом Химера замер. В голове сами по себе всплыли два знакомых слова. — Синий дрозд!

Услышав старый пароль Верных, парень перестал изображать пьяного. Остановившись на мгновение, он стремительно сорвался с места. Химера бросился следом, но лазутчик будто знал этот квартал на зубок. Он лёгкой тенью нёсся по заброшенным переулкам, ловко обходя любые препятствия, у которых Лис терял драгоценное время. Варион был готов гнаться за ним ещё долго, но вскоре пустынную улицу сменил Замковый квартал. Погоня под носом у гвардии едва ли могла стать успешной. Химера выругался и вернулся в гнилостный полумрак.

Он не заметил, как скатился по обледеневшему рву и пробрался в тёмный сток обители. Варион был в Приюте бессчётное число раз, и мог проделать весь путь даже во сне. Его мысли то и дело возвращались к молодому парню, что скрылся на празднующих улицах. Поначалу Химера не сомневался, что встретился с разведчиком Верных. Сама мысль о том, как близко они подобрались к Приюту, внушала страх, но сознание Вариона пыталось оттолкнуть эту мысль. Пробираясь через непроглядные тоннели под обителью, он уже допускал, что встретил обычного загулявшего выпивоху или любителя пройтись по заброшенному кварталу.

— С возвращением, Химера, — бросил дежурное приветствие Полоз.

Варион не счёл нужным здороваться в ответ. Приют стал для него чуждым местом, и он не мог поверить, чтобы ему здесь были рады.