Осколки души. Том 1 и 2 (СИ) - Шаман Иван

— У меня был достойный повод, — вновь улыбаясь от уха до уха, сказала Виолетта, а затем на ее ладони появился круглый, размером с ладонь амулет. Амулет, в центре которого бесновался ветер, гоняющий туман!

Настоящий дар богов, к которому я не имел никакого отношения. Это была не моя магия, я его не проектировал, не создавал структуру, да что там, вообще не собирался пока делать такую игрушку. И вот она, вполне настоящая, воздушная структура, появившаяся у девушки без дара. Вчера без дара.

— А, кхм. Какое оружие? — спросил я, рассматривая серебряный амулет.

— Точно, сейчас! — воодушевленная Виолетта провела ладонью над даром бога, и в ее руке, словно соткавшись из воздуха, материализовалась изогнутая арфа, почти точная копия той, на которой она вчера играла, только со странными изгибами, больше характерными для короткого композитного лука.

Виолетта легонько перебрала струны кончиками пальцев и вместе с незамысловатой мелодией по комнате пробежали явственные ветерки. А когда она натянула крайнюю струну, остальные исчезли, а на изменившей свой вид тетиве появилась полупрозрачная стрела.

— Поздравляю, — как можно добродушнее и уверенней сказал я, понимая, как все мои планы рушатся по мановению руки неизвестного бога. ВСЕ. Все, что я планировал, все, что собирался сделать, все пошло по ветру. И что теперь делать?

— Спасибо! — радостно сказала Виолетта, она хотела подскочить и обнять меня, но напоролась на хмурый взгляд Нинель. — Послушай, давай обсудим все вечером? Нам, думаю, еще стоит поговорить, но Эрдман ждет нас через полчаса, а мне еще…

— Да, конечно. Увидимся на занятиях, — улыбнувшись, я придержал дверь и, только когда девушки удалились, выдохнул. Проклятая боль ударила с новой силой, да так — что хоть руку режь. Но такими глупостями я, естественно, заниматься не стал. Подошел к сейфу и наконец открыл дверцу. А в следующую секунду в ладонь влетел серебряный медальон. Один из тех, что я подобрал со скелетов в комнате пробуждения.

Боль мгновенно испарилась, я почувствовал, как кусочки мозаики сложились, и по-новому посмотрел на украшение.

— Да ладно, — не сдержался я. В амулете едва заметный ветерок гонял клочок тумана.

Глава 44

— Лансер! Чем ты там занимаешься? — строго окрикнул меня барон, когда я, старательно изображая махание палкой, пытался вывести воздушную структуру. — Что ты ползаешь как улитка беременная?! Шевелись!

— Да-да, — коротко бросил я, продолжая мутузить манекен. Не куклу или голема, управляемого чужой волей, а самый обычный манекен, с воткнутыми палками-руками и деревянным щитом на боку. Учитывая, что все мои мысли были сосредоточены совершенно на другом — молотил я куклу вполсилы. Да и вообще, какая может быть физическая подготовка, когда творится такое?!

А вот сформулировать «какое» я до конца так и не смог. Понятно, что появившийся у меня амулет воздуха напрямую связан с пробуждением аналогичных сил у Виолетты, которая все утро так сияла, что, казалось, затмевала собой солнце. С другой стороны, ни наши силы, ни их применение даже близко не были похожи.

В первую очередь — сила. Виолетту словно окунули в чан с амброзией, разом подняв ее истинный титул на уровень куда выше рыцарского. Те прыжки с воздушными вихрями, ради которых мне пришлось всю ночь готовить структуры, она сейчас выполняла, почти не задумываясь. Стрелы сами собой появлялись на божественном луке и летели быстрее ветра. А при попадании взрывались вихрем, будто ввинчивая невидимый наконечник, словно сверло.

Вот только она не понимала, как это происходит. Просто делала — и получалось. Для нее это было естественно, словно дыхание или ходьба. А вот я не только видел структуру применяемой магии ветра, но и мог ее контролировать. Полностью! Конечно, это оказалось совсем не то же самое, что воплощать иллюзорные структуры в реальность, но то, как именно я мог управляться с легким ветерком, поражало и открывало немыслимые перспективы.

Если упрощенно — раньше я работал с точками в пространстве, которые соединял силовыми линиями, придавая форму, объем, плотность и цвет получающейся структуре. Процесс муторный, требующий долгой подготовки и отличного пространственного мышления. А теперь я словно лепил из пластилина, уже имеющего и форму и размер, нужную мне фигуру. И давалось это очень легко, вот только материала было маловато. По-простому, не хватало силы. И с этим надо что-то делать.

Понятно, что я и так великолепен. Там, где Виолетта выкладывалась на полную, создавая стрелу и посылая ее в цель, я мог одним росчерком кисти отбить или развеять снаряд встречной волной. Мне не было нужды ни в луке, ни в другом посреднике — я манипулировал ветром напрямую. Да я, даже не материализуя кинжал, могу творить иллюзии, чем постоянно и занимаюсь, но хотел-то я грубой силы.

Все это навевало на грустные мысли о том, что все заработанные средства придется спустить на улучшение навыка. Вот только стоило напомнить об уроках барону, как Эрдман вновь завел шарманку про возвышение оружия и тренировку собственного тела. Но тут возникала маленькая проблема. Какое оружие мне возвышать? Кинжал Локи? Это даже звучит смешно. А от моего тела сила заклятий вряд ли изменится. Или таки да? Почему не проверить?

Отбросив сомнения, я перестал экспериментировать с ветром и, перехватив «кинжал», обрушил на манекен целый град ударов. Да так, что через несколько минут он представлял собой потрескавшееся со всех сторон бревно, из которого торчали поломанные палки рук. А вместо нарисованного лица была только облупившаяся краска.

— Сэр Лансер, с вами все в порядке? — спросил подошедший Эрдман, когда я стоял, восстанавливая сбившееся дыхание. Вначале я хотел послать старика, но тут понял, что он спрашивает совершенно серьезно, без привычной издевки и сарказма. Да и остальные ученики посматривали с опаской.

— Я просто понял, что теперь госпожа Виолетта может быть моей защитницей, а не наоборот, — ответил я, бросив стальную палку, вошедшую на несколько сантиметров в рыхлую землю и оставшуюся торчать. — И теперь пытаюсь понять, как мне преодолеть разницу.

— Никак, — покровительственно улыбнулся Эрдман. — Ее светлость — уникум! Сами боги одарили ее, признали родственную душу, позволив возвыситься и стать настоящей одаренной. Такое происходит раз в десять-пятнадцать лет. Теперь она гений, сроднившийся со своей стихией. Словно первая одаренная, она может применять свои способности без подпорок. Уверен, в следующие года два-три она с легкостью достигнет титула боевого барона, а то и меня за пояс сумеет заткнуть.

Старик с такой гордостью говорил о произошедшем, будто сам за руку подвел герцогиню к алтарю, и там боги подарили ей поцелуй избранности. Мне аж в лицо ему плюнуть захотелось. Но только на мгновение, пока я не осознал, что это во мне говорит зависть. Да, мне в тысячу раз легче бы стало, приобрети я силы, а она получи отголосок, как у меня. Но это не меняло ситуации. У меня есть новый дар, и его надо развивать.

— Пожарская, схлестнемся? — спросил я, подходя к тренирующимся девушкам.

Нинель и Екатерина фехтовали двуручными мечами, и зрелище это можно было в полной мере назвать грациозным и опасным одновременно. Пусть их навыки были далеки мастерских, но девушки вполне прилично махали своими полутораметровыми полосками стали, которые при неосторожном обращении и голову могли снести.

— Нет, мне прошлого опыта хватило, — поморщилась Пожарская. — А вот с Нинель ты еще не пробовал сойтись. Что скажешь, подруга?

— Скажу, что господина Лансера давно никто не учил хорошим манерам, но, если он захочет, я могу дать пару уроков, — ответила Нинель.

— Прекрасно. Меня устроит, — сказал я, становясь напротив горничной.

Я уже упоминал, что кинжал — отвратительное оружие против двуручного меча? Вообще не оружие, если быть точным. И если с Пожарской можно было легко поймать девушку на широких взмахах, обусловленных ее стихийной природой, то Нинель являлась идеальным защитником и телохранителем, уйдя в глубочайшую оборону.