Орден (СИ) - Усов Серг

— А, пошли направо. Без разницы. Язык до Киева доведёт.

Вика с подругой свернули на улицу, идущую в выбранном попаданкой направлении, только неожиданно этот выбор начал всё круче с каждым шагом заворачивать их вновь в направлении городских стен.

— Кажется, мы не туда, — заметила магиня.

— Спасибо, кэп, — раздражённо ответила Вика.

Досадовала она не на подругу, а на себя. Надо было не умничать с пословицей, а реализовать её на практике, или хотя бы искать пути по этому лабиринту грязных средневековых улочек — где тебя, того и гляди, обольют какими-нибудь помоями, а то и вовсе фекалиями — с помощью Дальновидения. Пусть это заклинание не позволяет отличать ратушу от дома радости, зато направление выбирать помогает эффективно.

Но был возможен и третий, самый простой вариант — найти дорогу с помощью проводника. Об этой возможности попаданка вспомнила не случайно.

— Сколько раз тебе говорили, чтобы ты не тёрся возле нашей лавки и не надоедал клиентам, а?

Вопрос, который молодой и крепкий мужчина задал оборванному мальчишке, схваченному им за шиворот грязной рубашки, сопровождался подзатыльником. Затем последовал ещё один удар, и ещё. Бил мужчина ладошкой, но так сильно, что, казалось, голова паренька вот-вот отвалится.

Ситуация выглядела понятной и простой, как кирпич. Мальчишка был явным побирушкой, который попрошайничал у клиентов пекарни. Владельцу это разумеется не нравилось.

Возмутиться избиением паренька Вике мешал тот простой факт, что, как из памяти Неллы, так и уже благодаря полученным ей самой знаниям, она прекрасно понимала чрезвычайную доброту пекаря к побирушке.

Попрошайничество здесь считалось наказуемым проступком, несмотря на то, что занималось этим великое множество нуждающихся. И сдай мужчина мальчишку городской страже, а не устраивай самодеятельное наказание, того бы ждала порка кнутом на одной из площадей. Далеко не все после такого наказания долго жили.

— Эй, дядя, — окликнула она пекаря, — Сильно занят?

— Иди, куда шла, наёмница, — мужчина даже не посмотрел в их сторону, определив краем глаза, что имеет дело с прохожими, — Не лезь не в своё дело.

— А если пахнет вкусно? Ты даже не представляешь, как я по свежей выпечке соскучилась.

Превращение наёмницы в потенциальную клиентку естественно изменило отношение пекаря.

— Конечно, рад буду предложить вам лучшие булочки и пирожки в Милонеге, — он улыбался, но побирушку из своей лапищи не выпускал, — Фазима! — крикнул он в открытую дверь, — Прими наших гостей!

Из дверей тут же показалась полноватая, ухоженная и красивая женщина — сама по себе хорошая реклама для пекарни.

Несмотря не то, что девушки совсем недавно позавтракали, они с удовольствием накупили себе горячей сдобы.

— Проводник нужен, — призналась Вика Фазиме, с наслаждением откусывая пирожок с вишней, — Не успели и двух шагов пройти по вашему городу, как заплутали. Это чудо, как думаешь, — она кивнула на сидевшего в ожидании продолжения экзекуции, скрючившись возле стены дома пекарей, мальчишку, — может нас проводить в центр? Хотим подобрать приличную гостиницу.

— Это да, город у нас большой, — самодовольно вместо жены ответил пекарь, — Проводить крысёныш вас сможет, конечно. Такие весь город знают. Только за карманами и кошельком своими следить нужно будет очень внимательно. У-ух, отребье щучье, — опять замахнулся он на паренька, — И держать его надо будет крепче, а то сбежит.

— Да ладно, — удивилась Вика с набитым ртом, — Он что, реально такой дебил, что скроется от двадцати энн?

Услышав, сколько наёмница собирается заплатить своему проводнику, пекарь с женой вытаращили глаза, а мальчишка даже перестал хныкать и открыл рот.

— Н-нет, — замотал головой мужчина, — От двадцати энн точно не сбежит.

— Вот и отлично, — попаданка подождала пока подруга дожуёт, поделилась с ней разбавленным вином из фляги и кивнула побирушке, — Веди, Сусанин.

На удивление девушек, возвращаться к развилке они не стали. Мальчик повёл их по той же улице, по которой они и шли. Через три десятка шагов дорога резко под острым углом изменила направление. Потом они ещё раз свернули и пройдя по короткому проулку, где им встретилась всего пара прохожих, вышли на небольшую площадь с традиционными для местных городских пейзажей виселицами, кольями и клетками с трупами различной степени гниения и разложения. Попаданка давно уже к такому привыкла и внимания особо не обращала.

А после площади они оказались на улочке, шагов на тридцать залитой лужей по всей своей ширине. И ладно бы это были только вода и грязь, но тут явно присутствовали отходы жизнедеятельности людей и лошадей.

— Во Вьеже такого разлива не встретишь, — удручённо заметила Эрна, взяв начальницу за руку, и посмотрела на двух парней, примерно одного с ней возраста, стоявших возле прислонённых к домам ходуль — один с того края лужи, откуда явились девушки со своим сопровождающим, другой с противоположного, — Пойдём в обход, Вика?

— Не нужно никуда обходить, госпожа, — сказал мальчишка.

В Милонеге, оказывается, был распространён бизнес по оказанию помощи в преодолении водно-грязе-фекальных преград.

Вот и Вике с Эрной предлагались варианты. Первый — взять на прокат ходули за один энн пару, второй — пересечь лужу на спинах парней. Разумеется, можно было и просто пройти в своих ботфортах — чистить-то их всё равно Юнте — но ходить по городу в грязной обуви не хотели обе девушки.

Вика выбрала ходули. Не потому, что не хотела ездить на людях, а потому, что парни плохо пахли и были крайне грязными — засаленные слипшиеся соломенного цвета волосы у обоих, давно не стиранная одежда, под ногтями — а Вика ещё со времён своей прошлой жизни обращала внимание на руки — хоть картошку сажай.

— Давай сюда свои палки, — сказала она парню, когда Эрна заплатила шесть энн — у попаданки отродясь монет меньше пяти не водилось, зато у соратницы нашлись в кошельке медяшки номиналом в один энн, — Могли бы и фуникулёр организовать.

Эрна влезла на спину — она просто боялась, что не сможет справиться с ходулями. А их проводник спокойно прошлёпал босиком.

Возвращая ходули парню с другого конца лужи, Вика заметила взгляды, которыми обменялись он и их сопровождающий.

— Значит, слушай сюда, гадёныш, — сказала она мальчишке, когда они двинулись дальше, — Теперь твоя оплата составляет четырнадцать энн. Усёк? Ещё пару раз преодолеем такие препятствия, и ты вообще остаёшься без вознаграждения.

Выплаченной парням мелочи попаданке совсем не было жалко, но она страсть как не любила, когда её держали за дуру.

То ли расстроенный мальчишка больше не хотел терять своих денег, то ли они уже оказались на территории верхнего города, но больше форсированием луж им заниматься не пришлось. Зато приходилось пробираться через толкотню и суету большого количества людей.

— Ладно, держи свои двадцать, — немного оттаявшая Вика, уже когда они вышли к ратушной площади, с которой отлично просматривался королевский дворец, решила не урезать бедняжке оплату, — Но больше не обманывай красивых девушек. Договорились?

Постоялый двор «Корона» находился буквально в двух шагах от ратуши, и по местным меркам Вика выставила бы ему все пять звёзд. Девушки сняли четыре номера на неделю — себе одноместные, а своим наёмникам двухместные, заплатив вперёд весьма солидную сумму в шестьдесят четыре лиры. И питание в счёт не входило.

— Это какое-то безумие, — почему-то вполголоса сказала Эрна, когда они обо всём договорившись с хозяином постоялого двора двинулись в обратный путь, — Я бы на такие деньги год могла жить.

— Раньше да, Эрна, — Вика хорошо запомнила дорогу, поэтому уверенно шла сама и вела подругу, — А теперь у тебя будет другой уровень. Привыкай. Расходы растут вместе с доходами. Жизнь так устроена — куда деваться? Да, извини, я иногда торможу в простых вещах. Вот, возьми, — попаданка, пользуясь тем, что в этот момент рядом не было никого из прохожих, извлекла из Пространственного Кармана кошель с двумястами лир, — А то ты и в самом деле, как дочка при мамке. Теперь сама за себя везде плати. Я только сегодня, когда ты расплачивалась перед этой вонючей лужей, заметила, что у тебя одни медяки остались. Ты чего молчала-то?