Ванилька (СИ) - Огненная Любовь
Запрещала себе думать о смерти как о неизбежности. Нет, когда-нибудь, конечно, мы все умрем, но до этого обязательно проживем долгую и счастливую жизнь. По-другому и быть не может – теперь я это понимала. Понимала, насколько была глупа, когда мирилась с мыслью, что ради нашего дела когда-нибудь мне придется проглотить капсулу с ядом, если я попадусь.
Я ведь в это верила. Верила в то, что это правильно. Только мои идеалы, мои мысли, моя убежденность оказались ложными. Страшно представить, что было бы, если бы тогда в особняке семьи Арль я не решила сбежать через балкон, а проглотила проклятую капсулу.
Я бы так и не узнала, кто мой личный, наш первостепенный враг. Враг всего человечества.
Я бы никогда не увидела Касио, а ведь всегда мечтала посмотреть хоть одним глазком не на выжженные, высушенные степи, а на настоящую буйную зелень, пусть и созданную искусственно.
Я бы никогда не увидела третью планету и ее тварей, не узнала бы, что вода от природы бывает другого цвета. Не полетала бы на настоящем космолете.
Я бы никогда не познакомилась с представителями других рас, не постояла бы рядом с самым настоящим драконом, не увидела бы магию и волшебство.
И в моей жизни никогда бы не появился РиАнт. Не тот вечно холодный верглавнокомандующий, а Ри. Мужчина, который умел смеяться, веселиться, получать удовольствие и был простым и открытым. Пусть и с огромными замашками собственника.
Только жаль мне было не этого всего, а того, как много я еще не успела сделать. РиАнт показал мне, что наш мир гораздо больше и мы сами гораздо больше можем, чем думаем о себе. Мне было жаль то будущее, которое я могла не увидеть.
Безмолвные слезы текли по моим щекам, обжигая. Внутренне я металась, выла, впервые чувствуя себя пленницей собственного тела. Внешне…
Смогла пошевелить кончиками пальцев, и это был огромный прогресс последних часов. Но недостаточный, потому что судно внезапно задергалось, опрокидывая меня, а нудный, явно автоматизированный женский голос сообщил:
– Внимание! Срочно пристегните фиксирующие ремни! Аварийная поса…
Боль. Боль пронизывала каждую клеточку тела, пока корабль швыряло из стороны в сторону, а датчики нецензурно ругались, попискивая на разный лад. Все происходящее слилось в агонию, в нескончаемые муки, что все длились и длились.
Я просила только одного: выжить.
Меня тряхнуло в последний раз, буквально впечатывая в одну из стен. Сумев открыть глаза, я испытала дикий, всепоглощающий ужас. Судно, на котором я летела, и кораблем-то нельзя было назвать – что наша гостиная дома, совмещенная с кухней.
Но совсем не размеры меня поразили, а то, что показывали мониторы, выводящие видео, видимо, с внешних камер. Космолет катился прямо по склону, то цепляясь за скалы, то переворачиваясь в воздухе, а внизу меня ждали джунгли, что стремительно приближались с каждой упущенной секундой.
Вновь овладеть руками и ногами до фееричной остановки я успела, сделать хоть что-то – нет.
Когда корабль наконец остановился, всю меня затапливала адская боль, но я нашла в себе силы, собрала последние крупицы, чтобы доползти до выхода и открыть отсек, ударив по большой красной кнопке. Понимала: судно может взорваться в любую секунду и тогда мне уже ничего не поможет.
Яркий солнечный свет ослепил. Ползла столько, сколько могла, сжимая зубы и чувствуя, как из ран сочится кровь, но силы все равно покинули меня. С диким криком я перевернулась на спину и замерла, глядя в невероятное пористое небо.
Больно было даже дышать, лежа на влажной земле в окружении буйствующей зелени, но я все равно смотрела.
Смотрела до тех пор, пока небо не затмили расплывчатые человеческие силуэты.
Глава 20
Глава 20: В плену незнания
День. Ночь. День. Снова ночь…
Целая стена в моем импровизированном шалаше была исчерчена тонкими линиями. Еще одну линию я вырезала прямо сейчас, отмечая начало семьдесят пятого дня. Очередной юбилей праздновала вкусным завтраком: местными фруктами, лепешкой из высушенных и перемолотых листьев и соком голубого дерева.
Впрочем, такой завтрак я ела каждый день. На обед варила суп из трав и корнеплодов, лишь изредка добавляя туда мясо юркой желтоперой птицы – в том случае, если ее удавалось поймать. А на ужин местное население баловало меня мясом, кислыми ягодами, орехами и молоком, которое добывали из странных цветов, а точнее из их бутонов.
День изо дня.
Но это намного лучше, чем то, чем кормили меня в первые две недели, когда я еще сама не могла не то что ходить, даже просто вставать.
Если верить ощущениям, поломано у меня было все, что только можно. Чувствовала себя мешком с костями, который совершенно не мог сопротивляться издевательствам местных. А они издевались. Кормили червями, обкладывали горячими камнями, заворачивали в мокрые холодные широкие зеленые листья и поили густой белой дрянью.
Где-то через неделю я начала понимать, что к чему, и перестала противиться лечению, оглашая нецензурными воплями весь материк. Осознала, что после дохлых червей нестерпимая боль уходит, а горячие камни каким-то образом снижают температуру. Нет, сначала, конечно, жарко, как в аду, но потом становится гораздо легче.
Широкие листья тоже как-то воздействовали на температуру. Если после горячих камней я засыпала, чувствуя дикую слабость, то после листьев ощущала себя почти огурцом. Единственное, чего я так и не узнала, чем была безвкусная белая жижа. Только поняла, что она заменяет еду и воду и очень питательна. Собственно, иногда чего-то лучше не знать.
Удивительно даже, но за две недели если и были у меня какие-то переломы, то кости полностью срослись. Через две недели я уже смогла самостоятельно встать, через три – начала нормально ходить и разрабатывать руки, через четыре – бегала по материку наравне с монстрами.
– Ить. У и иииль, – высунулась из-под настила, заменяющего мне дверь, любопытная голова.
– Здравствуй, Ата, – показала я знаком, сложив руки лодочкой, что здороваюсь. – Что-то стряслось?
Все, что я говорила, приходилось переводить особыми знаками. Начиная с примитивного, мы уже достаточно продвинулись, чтобы более-менее понимать друг друга, но иногда все же стопорились, тратя время на выяснения.
В такие моменты доходило даже до того, что сбегалась вся община, чтобы объяснить неразумной мне элементарное. Этот театр можно было смотреть часами, и чаще всего до меня лишь под конец доходило, что они имели в виду.
Но не сейчас. Сейчас я и без особых объяснений поняла, чего хочет от меня Ата. Женщина протягивала мне ожерелье из голубых жемчужин, показывая, что я должна примерить его.
– Это мне? Спасибо за подарок, – улыбнулась я, поглядывая по сторонам, что бы такого преподнести взамен.
Личного имущества у меня было не так много. В него входило все то, что удалось найти на корабле. К моему огромному счастью, он не взорвался и не пострадал настолько, что его было не восстановить. Местные свои лапы к нему тоже не приложили, так что транспорт для возвращения у меня был.
Нерабочий, правда, но это пока. Сегодня и проверим, какой из меня мастер-фломастер с пособием для чайников.
Оценив придирчивым взглядом свое имущество, я кинулась к расческе. Самая обычная – черная, длинная, мужская, с целым рядом зубчиков. Разломив ее на две части, одну я передала Ате. Второй на своих волосах показала, для чего она.
Женщина попробовала, но у нее, естественно, ничего не получилось. Они не расчесывали волосы, поэтому их сначала как следует требовалось продрать. Забрав злополучную половинку, я усадила Ату на свой лежак, сделанный из сухой травы и простыни. Постельное белье, найденное на корабле, меня очень выручало.
На расчесывание волос в итоге я потратила часа два. Ата и ругалась на своем языке, и шипела, и даже пару раз выпускала когти, но я велела ей сидеть смирно и не дергаться, если хочет быть красивой. Мои труды даром не прошли: в конце я заплела ей две красивые высокие косы.
