Елена Рабецкая - Визуализация

— И еще… — Она представила родителей ожидающих ее в зале с разрезанным тортом и чашками чая, испускающими белые воздушные облака.

— Это невозможно. Вы сами прекрасно знаете. Вы исчерпали свои силы. Вам следует отдохнуть. К тому же вас ожидают в…

— Нис, разве я спрашиваю тебя, что возможно? Выполняй! Остальное предоставь мне!

— Но вы слишком сильно устали…

— Перестань! Ты… Ты ведешь себя, как маленький виз, я раньше за тобой не наблюдала ничего подобного! И еще…

Лия представила своего пса, вцепившегося ей в руку. Помп, до сих пор таивший молчание, загавкал…

— Я не могу, это против правил! — сопрано зазвенело.

— Ты меня не правильно поняла! Я хочу, чтобы это больше никогда не повторилось! Подучи его манерам!

Пес взвизгнул от обиды.

— С удовольствием, он мне никогда особо не нравился! Слишком много шерсти. Он меня вечно пачкает! — на стене комнаты появилась складка, напоминающая поджатые от досады губы модой женщины.

— Ты слишком многое забираешь из моих воспоминаний, Нис! Оставь эмоции мне! Я хочу чувствовать себя человеком!

— Но вы и есть человек, из плоти и крови, а я всего лишь ваша визуализация!

— Ты уводишь меня от моих желаний, Нис. Ты становишься, слишком человечна. Выполняй!

— Но я…

— Возьми из меня. Для этого не потребуется слишком много крови.

— Если это доставит вам радость…

Послышалось шипение. Туника начала извиваться, словно живая змея, которую пытались посадить на кол. С каждым прикосновение к телу, Лия ощущала уколы десятков игл, высасывающих живительную влагу из ее тела.

Она сделала несколько шагов к двери из спальни и заметила, что узор туники растворился, словно его никогда и не было. Ткань стала вновь пропитываться ее кровью, создающей новый прекрасный узор, несравнимый ни с одним из видимых ею когда-либо в жизни. Это был узор любви к тем, кто ждал ее за дверью.

Шелк полностью пропитался кровью, которая начала испаряться тоненькими струйками, причудливо изгибающимися над головой девушки и растворяющимися под потолком.

— Лия, пожалуйста, не надо! — взмолилось сопрано.

— Сколько еще? — девушка услышала, что ее голос ослабел.

— Может не хватить, — все вокруг искривилось в мольбе.

— Продолжай, и не смей останавливаться, иначе я больше никогда сюда не вернусь!

— Ты не можешь не вернуться, Лия! — произнес другой голос.

Зеркальная стена превратилась в гигантский экран, на котором выделялся силуэт седовласого человека.

— Мы и так слишком долго ждали твоего возвращения, — шептали новые силуэты снова и снова появляющиеся на зеркальной поверхности стены.

— Тогда не мешайте, если хотите, чтобы я здесь задержалась! Вы получили, что хотели! Этого вам хватит надолго!

— Твои воспоминания ценны для нас, но ты не можешь исчерпать себя до капли. Ты нам нужна! Без тебя мы погибнем.

— У меня сегодня день рождения, если вы, конечно же, помните об этом! Сделайте мне подарок, оставьте меня ненадолго. Я и так устала. И, Нис, я не откажусь от своей визуализации, не зли меня! Мне надоело возвращаться перед тем, как отпраздновать свой…

— Я закончила! — сопрано опять зазвенело радостными нотками.

— Спасибо, Нис. Помп, пойдем… Да, до скорой встречи…

Лия вышла из спальни.

— Мы тебя будем ждать, — услышала она позади себя.

В комнате ее тоже ждали.

— Милая, мы и не надеялись тебя уже увидеть, хорошо хоть чай не остыл.

Уголки губ девушки приподнялись в легкой улыбке. "Я тоже", — подумала она.

Мама посмотрела на дочь и немного удивилась.

— Что с твоей рукой?

На месте, где Помп недавно оставил отпечаток своих зубов, кожа побелела и стала похожа на два бледных ночных полумесяца с заостренными рваными краями, образующими светящуюся окружность.

— А, это? — Лия прикрыла укус ладонью. — Новомодная татуировка! Сделала на отдыхе. Напоминание о белоснежном пляже и все такое, — на душе заскребли кошки.

"Никогда не любила врать", — с этой мыслью она села за стол.

— Еще раз с днем рождения, дорогая! Отец прикрыл ее левую руку своей теплой ладонью.

— Спасибо, папа. Мама, папа, я вас очень люблю.

Вечер плавно перетек в ночь и Лия, насладившись тихой семейной идиллией, встала из-за стола и направилась в спальню. С каждым своим шагом она ощущала, как за ее спиной, только что казавшаяся реальностью, картина из жизни медленно растворяется, уступая место спокойствию задумчивой Нис.

— Спасибо за подарок, виз.

— Вы же говорили, чтобы я не вела себя как маленькая, госпожа!

Но по улыбке на дверях в спальню Лия поняла, что виз довольна.

— Разбуди меня завтра. И, пожалуйста, забирай что угодно, кроме моих эмоций, оставь мне меня. Им хватит и других воспоминаний.

— Я постараюсь, — произнесло сопрано, и дверь перед девушкой растворилась.

— Вы очень устали. Отдохните. А ты оставайся здесь! — дверь захлопнулась перед самым носом пса.

— Впусти его! — прошептала Лия, лежа с закрытыми глазами на кровати.

Одеяло, перебирая краями, как мягкими щупальцами, медленно продвигалось вверх, дюйм за дюймом, накрывая ее тело. Шелк туники расползся тысячами длинных нитей, свернувшихся клубками у подножия кровати.

Помп пристроился около коленей девушки и начал тихо посапывать, но Лия его уже не слышала. Ее поглотил сон.

Ей снилось, что она бежит по морскому пляжу, а разноцветные ракушки под ногами рассыпаются мягкой перламутровой пыльцой, взмывающей вверх, и светящейся в лучах яркого солнца… Сон повторялся раз за разом, унося ее все дальше и дальше в перламутровое небо, превратившееся в сплошной пушистый водоворот…

— Семь часов, Лия! — сопрано зазвучало над самым ухом, но оно было тихим, словно только что зашелестела молодая листва под прикосновениями легкого ветерка.

Девушка открыла глаза.

Край одеяла улыбался.

— Доброе утро, Нис. Спасибо за сон, — Лия потянулась на мягкой постели и тоже улыбнулась.

Солнце светило на лицо девушки, и мягкие зайчики прыгали на ее щеках.

— Неужели ты постаралась, виз?

— Возможно! Только я уже Нис.

— Какая разница, если ведешь себя как маленькая?

— Но, по-моему, вам это нравиться? — зайчики потухли и, все вокруг стало серым.

— Извини. Я не хотела тебя обидеть. — Лия встала с кровати и потянулась. — Ты все больше становишься похожа на человека, Нис. И это более чем странно.

— Неужели вы так думаете, хозяйка?

— Я чувствую это. С каждым моим новым возвращением, ты ведешь себя все больше по-человечески.