Александр Белов - Горящая путевка в ад

Он приблизился к лежащему человеку, и сразу стало ясно, что его смутило. Тело незнакомца было почти прозрачным, сквозь него отчетливо просматривалась совершенно не примятая трава, на которой оно лежало. Стасу стало по-настоящему страшно, он хотел убежать, но ноги словно вросли в землю.

"Надо поменьше общаться со всякими сомнительными личностями", — пронеслось у него в голове.

— Помоги мне, позови Элларию, — едва слышно выговорил призрак и растворился.

Оцепенение прошло не сразу, а только после того, как в соседних кустах раздался сдавленный стон, а потом глухой звук. Стас постарался взять себя в руки, рассудив, что страшнее быть уже не может, и сделал шаг.

На травке, распластав руки, лежал лейтенант Неженко, который при виде призрака банально упал в обморок.

В дальнейшем он написал рапорт начальнику отделения, в котором рассказал, что сбился с ног, разыскивая странную парочку, сбежавшую прямо у него из-под носа. Опросив нескольких свидетелей, он пришел к выводу, что Жиголо (оперативный псевдоним подозреваемого номер один) действительно подрабатывал спасателем на пляже в свободное, так сказать, от основной деятельности время. Девушку-бомжиху (Гламурную уборщицу) раньше никогда с ним не видели, так как по словам все тех же свидетелей, а точнее свидетельниц "Стасик не мог пасть так низко".

Лейтенант начал слежку, в процессе которой получил неопровержимые доказательства вины Жиголо. Тот хитростью заманил девушку к себе в конуру, которую он снимал в целях конспирации, запер ее там и пошел забирать выкуп. А что же еще можно делать ночью на безлюдной набережной в курортном городе? Потом псевдоспасатель забрался в кусты, где его поджидало вознаграждение, и… дальше Неженко отключился, так как его ударили по голове, чем привели в бессознательное состояние.

Стас не помнил, как добрался до своей комнаты, расстелил на полу старый матрас и забылся тяжелым сном.

Утро началось с визга принцессы.

— Как ты мог поступить со мной так жестоко?! Ты обесчестил меня!

Молодой человек, не успевший еще проснуться, сильно удивился. Конечно, он вчера устал, перенервничал, но чтобы не помнить момента близости — это уж слишком.

— Меня теперь точно никто не возьмет замуж! — продолжала девушка на одной ноте. — И ты будешь в этом виноват. Я же предупреждала, не могу спать в одной комнате с мужчиной, это позор на всю жизнь!

Парень уже начал искать слова оправдания, как вдруг вместо этого выпалил:

— Значит, ты выйдешь замуж за меня!

Эллария покраснела, часто заморгала глазами, но так и не нашлась, что ответить.

Королевство Арманьяк. 1835 год по новому летоисчислению. Третий месяц лета

Вот уже несколько дней правитель королевства Арманьяк Филипп Неотразимый не находил себе места.

— Это конец! Народ меня свергнет и правильно сделает! — Филипп нарезал круги по тронному залу, временами останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Он был уже немолод, и даже такие нагрузки давались нелегко. — А ты что молчишь? Смотришь и молчишь! Советник ты, в конце концов, или кто?

— В-ваше в-величество, — заикаясь, начал маленький человечек с огромным животом, — м-мы стар-р-раемся, д-думаем, н-но пока н-ничего не п-придумали.

— Надо лучше д-думать, а не то я вас всех к-казню, — передразнил советника король.

Вообще-то, он был мягким, справедливым правителем и сейчас испытывал стыд за эту насмешку, но ситуация была слишком серьезной, чтобы тратить время на извинения и самобичевание.

Дверь тронного зала распахнулась, гулко ударившись о стену, с которой тут же посыпалась позолота и кусочки лепнины. Король и советник одновременно вздрогнули и задумчиво перевели взгляды сначала на обрушившийся декор, а после на запыхавшегося гонца.

— Беда! Ваше Величество, он схватил шестого Хранителя! Надо бежать, все равно уже ничего не исправить!

Гонец развернулся, едва не растянувшись на скользком мраморе, и припустил из дворца.

— Это к-конец. Королевство осталось без наследницы, а с-с-скоро не останется и самого королевства, — король грустно посмотрел на советника и добавил, — извини, дружище, я не со зла.

Экстренный совет созвали в тот же вечер. За столом собрались министры обороны, культуры, сельского хозяйства, внешних сношений, придворный маг и, конечно же, сам король. Филипп Неотразимый что-то писал в бланке для королевских указов, как оказалось в последствии "Отречение от престола" в пользу советника, но с пометкой, что если все обойдется, то написанное следует считать недействительным.

— Балтамор похитил уже пять Хранителей из семи, — начал министр обороны.

— Шесть, — с отсутствующим видом поправил король, — гонец сегодня сообщил. Его, кстати, поймали, чтобы отрубить голову? — на какое-то мгновение он даже повеселел, но под прицелом множества министерских глаз решил, что сейчас не самое подходящее для этого время, и снова изобразил на лице кислую мину.

— Шесть, — повторил министр обороны. — Остался один, и все мы знаем, что скоро Балтамор объявится здесь, чтоб ему пусто было! Так что будем делать? Наши силы против колдуна не действуют, от войска нет никаких вестей, и из диверсантов никто из тыла врага так и не вернулся. А ведь пока он Хранителя ищет, все королевство на уши поставит.

— Я не хочу умирать! Еще столько не сделано в жизни, — визгливо прокричал министр культуры и рухнул под стол в глубоком обмороке.

— Еще есть какие-то предложения? — министр обороны обвел присутствующих взглядом и пнул ногой шевельнувшегося было упавшего, отчего тот глухо застонал и снова умолк.

Тишина наступила гробовая, только было слышно, как скребет по бумаге король, выводя свою подпись.

— Ваше Величество, — слово взял придворный маг или, как он сам себя называл, министр магического искусства и оккультных наук, — я знаю, что нужно делать, но мне необходимо заручиться вашей поддержкой.

— Считай, что уже заручился, — не отрываясь от письма, ответил король, — говори, мы все внимательно тебя слушаем.

— Нужно вызвать Избранного и тогда…

— Умолкни, колдовская шкура! — прорычал министр обороны. — Я прошу пардону Ваше Величество, но эта крыса зря наш, то есть ваш, хлеб жрет. Если он такой весь из себя волшебник, то почему тогда до сих пор не победил Балтамора? Все уши прожужжал своим Избранным из другого мира.

— А еще говорил, что знает лекарства от всех болезней, а у самого сопли в три ручья, — вставил слово очнувшийся министр культуры, за что получил удар в печень от магистра и снова лишился сознания.