Скотт Линч - Изображая машину: История Красных Шляп

— Мне больше по душе противник прямолинейный как дубовый пень, — вздохнул Рамстандел.

— Остаётся главный вопрос, — сказал я. — Как нам пробить то, с чем не справились пятнадцать эларийских волшебников?

— Ты слишком занят бронёй, — ответила Тариэль. — Когда охотишься на крупную дичь с обычным мушкетом, не надо стрелять туда, где шкура и кости толще. Надо стрелять по ногам. Ослаблять шаг за шагом. Как-нибудь их заблокировать, и у Кольца не останется ничего, кроме нелепой башни, прикованной к земле.

— Можно подножку ей подставить или в яму столкнуть, — размышлял Рамстандел. — Генерал Алуна ещё жива? Почему бы её сапёрам живенько тут всё не окопать?

— Она жива, — сказала Миллоуэнд. — Вопрос лишь в том, где копать и как заставить эту штуку угодить в ловушку. Находясь в движении, машина обходит или просто перешагивает через всё, что похоже на обычные оборонительные сооружения.

— В движении, — повторил я. — Значит, вопрос в другом: раз эларийцы её не остановили, почему она не движется?

— Хотелось бы верить, что причина в неустранимой проблеме или поломке, — ответила Миллоуэнд. — Можно лишь сказать, что они не выдвигали никаких требований. Они вообще с нами не связывались. Если бы устройство вышло из строя, они, скорее всего, попытались бы любыми средствами довести атаку до конца. Нет, они чего-то ждут, и это что-то нам вряд ли понравится.

— Так как нам, по-вашему, взяться за это безрассудное дело, капитан? — спросил Рамстандел.

— Доесть пироги, — ответила моя мать. — А после хорошенько подумать. Тихо и незаметно исследовать эту штуку дюйм за дюймом. Найти все трещины в броне, обычные и магические. И так, чтобы Кольцо понятия не имело о наших действиях.

ПРИЛОЖЕНИЕ: Клятва отряда Красных Шляп, за авторством чародейки Миллоуэнд.

Не грабить ни очаг домашний, ни праведный храм

Кроваво-красные колпаки, яркие и смелые

Чести цена золота дороже

Не оставят даже раба, незаслуженно закованного в цепи

И не уклонятся от трудностей, зарабатывая славу

Против могущественного, за слабого

Согласно этому закону сражения мы ищем.

ДОПОЛНЕНИЕ: Негласная походная песня отряда Красных Шляп, за авторством чародея Рамстандела, известного также как «Великолепный»

Где шрапнели мушкетной плотный полет,

Где работодатель наш быстро мрет.

Где мертвый человек как бекона жареный кусок.

И от всяких жутких вещей даже взрослый мужик ревет.

В те места мы скачем поспешно.

Раскатав себя в тонкое тесто.

Насадив, обварив на гренке румяной.

Во имя финансовых выгод наших господ.

13 мизуна, 1186

Пушки над нами и за горизонтом изрыгали гром и дым, ядра поднимали фонтаны мокрой земли, а мы ковыляли в укрытие под навесным огнём шагающей машины, под пляшущими зелёными лучами враждебной магии и под грузом собственного смятения и растерянности.

А нам-то казалось, что мы на редкость хитроумны.

Миллоуэнд начала разведку с того, что сотворила головку белого одуванчика и вдохнула в неё заклинание. Гонимые колдовским ветром, семена разлетелись как пёрышки, и на каждом из них сидела её точная, размером с пылинку, копия, воссозданная вплоть до красной шляпки и решительного выражения на лице. Сотня крошечных Миллоуэнд отправилась взглянуть парой сотен глазок на машину Железного Кольца. Искусный трюк. Однако он придал волшебнице слегка растерянный вид — её разум силился связать разрозненные изображения в целостную картинку.

Рамстандел добавил пару собственных, и бесспорно умелых, магических штрихов к парящей линзе, и вскоре, с помощью этого неосязаемого прибора мы изучали свойства чар, струящихся вокруг машины, как два эстета мазки на картине. Тариэль и Кэладэш, не разделяя нашего желания погрузиться в пучину образов, стояли на страже.

— Эта штука чудна как шестиголовая рыба, — пробормотал Рамстандел, — целиком пронизана энергетическими потоками. Немыслимая трата силы, разве что…

Но тут на него набросилась Тариэль и толкнула лицом в дёрн, а Кэладэш повалил меня и мою оцепеневшую мать. Через мгновение два пушечных ядра взрыли грязь по обе стороны от нас, едва затих гром выстрела.

— Позволю себе выдвинуть предположение, — проворчал Рамстандел, выплёвывая дёрн, — чёртова штука не двигалась, потому что её оставили как приманку для какой-нибудь шайки любопытных в приметных шляпах.

— Мы вроде незаметно работали, — прокричал я, не очень-то вежливо оттолкнув Кэладэша: он костлявый и лежать под ним неудобно.

— Противник с фронта! — доложила Тариэль, с присущей ей скоростью вернувшись на место. Мы вскарабкались за ней на вершину Стены. Из ближайшей траншеи, в не более сотне ярдов от нас, появилась колонна пехотинцев Железного Кольца. Около сорока человек, некоторые все ещё вылезали из-за досок и развалин, служивших им убежищем. Один нёс свёрнутое, туго привязанное к древку алой верёвкой знамя. Это значило, что они… — сослуживцы солдата, который нарушил дисциплину или запятнал свою честь. Вернуться в Железное Кольцо или хотя бы на службу они могли лишь смыв пятно позора — выполнив смертельно опасное задание.

Например, устроив засаду на нас.

Помимо этого, шестиэтажная боевая машина за ними заработала, скрипя и рыча, как стая демонов. Оранжевые вспышки и клубы дыма вдали говорили о том, что замаскированные артиллерийские батареи начали выполнять приказ по доставке на наши позиции свежей порции свинца.

Тариэль шепнула саламандре, и её мушкет с грохотом изверг пламя. Первый солдат внезапно избавился от всех тревог по поводу чести своего отряда. Пока она перезаряжалась, ревущие пушечные ядра вспарывали землю в пятидесяти ярдах вокруг нас. Конечно, можно и в штаны наложить, видя, что по тебе стреляют, но для того, чтобы по-настоящему нас напугать, им нужно лучше целиться.

Я применил уже привычное заклинание. В воздухе между нами и гребнем хребта появилось сияние, едва заметное искажение пространства, которое благополучно изменит полёт любой мушкетной пули, если только не выстрелить в упор. Не самое лучшее укрытие от артиллерии, зато не требует много энергии и позволяет сосредоточиться на ситуации.

Рамстандел бросал полоски бумаги и посылал вслед слова заклинания. Они вихрем пролетали над хребтом, проносясь над полем в сторону врага, раздуваясь до воздушных змеев размером в человеческий рост. На каждом был нарисован портрет Рамстандела и замысловатые оскорбления, военного, экономического или сексуального характера, написанные на безупречном языке Железного Кольца. Полдюжины змеев ворвались в ряды атакующих, опутывая блестящими нитями руки, ноги, шеи и мушкеты, а затем взмыли в воздух, утаскивая жертвы за собой.