Евгения Кустова - Закатная звезда

- Ори! Вставай, лентяй! Просыпайся! Нам пора кое-кого навестить и подрихтовать твой бочок! – она бодро запрыгнула внутрь, там тут же замигали лампочки, зажегся свет, и мягкий бархатистый сонный голос ответил:

- Я в общем то давно готов. Бок жутко зудел всю ночь, и я даже просыпался пару раз. И к тому же эти ветхие листы, приклепаны кое-как. Кто вообще тебя так учил латать дыры? Да и к тому же по одной ползет грибок, я не хочу, чтобы он начал разъедать фюзеляж, - голос Орэгу был нудным и недовольным, он мог бы продолжать еще долго, если бы Лиа жестом не остановила его. Она улыбнулась и чмокнула его в приборную панель.

- Ты зануда, мой милый. Ты слишком мнительный для корабля.

- А корабли бывают мнительными? Я как-то полагал, что это бездушные консервные банки, годные лишь на то, чтобы исполнять команды.

- Ну, да. Я поняла. Да, ты уникален. Ты живой. И у тебя есть чувства. И я ценю это в тебе. То, что ты мой друг – большая удача…для нас обоих, - она улыбнулась и выдержала паузу, - но твой характер несносен, - она рассмеялась во весь голос. Ее звонкий смех эхом прокатился по каюте и Орэгу рассмеялся вместе с ней.

- Я так же несносен как и ты?

- Ох да! Пожалуй!

Во время взлета и выхода на орбиту планеты они смеялись и шутили, так как это и положено старым друзьям после мелкой ссоры. Выйдя за пределы солнечной системы, Орэгу резко сменил курс и нырнул в маленькую туманность, если конечно туманность вообще можно назвать маленькой, пара маневров и вот он уже на знаменитой трассе 312, ведущей к главной базе космофлота – межгалактическому порту «Имфатрион». Путь неблизкий, снова пилить почти целый день, даже через червоточину, которой, по сути, и является трасса. Нынче такими червоточина пронизана чуть не вся Вселенная: планеты – столицы, военные базы – гиганты, неисчислимые торговые планеты - все они соединены меж собой сетью таких тоннелей. Путешествие по космосу без них может длиться неделями, а то и годами, и обходиться без них приходится лишь туристам да праздным романтикам, шатающимся по Вселенной ради развлечения и приключений.

- Я вот что подумала, - сказала Лиа, - а если бы я тебя не встретила? Ты так и притворялся бы обычным? Ну, неживым? Как другие?

- Ты меня уже спрашивала много раз, и много раз говорил, что не знаю. Ты не такая как все. Я не такой как все. Истине было угодно, чтобы мы встретились, и мы встретились.

- А как ты думаешь: есть еще такие?

- Я одно только знаю точно: я их не встречал. Может твой чудо-браслет тебе подскажет, а?

Лиа со всего хода вмазала себе по лбу и закатила глаза.

- Браслет! Это просто невозможно! Какая я дура!

- Что за дикий ор? Ты чего разошлась, детка?

- Я оставила браслет в бушлате! – Лиа заломила руки, и нервно опустила ладони на лицо, - в бушлате…

- В каком еще бушлате?

- В бушлате Командора. Том, который я отдала Нэнэри.

- На пиратском корабле? – Орэгу вспомнил их дикую поездку, внутри него что-то затрещало и забулькало, - детка, только не говори, что нам придется туда возвращаться, - взмолился он.

- Не бойся. Я оставлю тебя на «Имфатрионе», а сама поеду туда и разыщу его.

- Ну уж дудки, дорогуша. Ты от меня так просто не избавишься.

Глава 4. Имфатрион.

Вдалеке уже виднелась цитадель «Имфатриона», вне всяких сомнений, являвшегося вершиной гения технической и инженерной мысли! Восторг, трепет, страх и поклонение одной яростной волной накатывались на тех, кто видел его впервые. «Имфатрион» был раз в 10 больше, чем даже самая большая планета, известная научному сообществу, и постоянно разрастался: в южных областях и сейчас, как поломанные ребра, торчали леса, возведенные для строительства очередного нового неимоверного отсека. Гигантские трансгалактические крейсеры, маленькие звездолеты и совсем крохотные одноместные капсулы то и дело стыковались, швартовались и залетали в бесчисленные доки. Бастион излучал столько света, что, издали, даже чем-то смахивал на блеклую железную кривую звезду, сияя многочисленными огнями маяков и микроскопических иллюминаторов. Движение вокруг него можно было сравнить разве что с суетой помоечных мух над навозной кучей, таким оно являлось плотным и хаотичным.

Лиа была здесь далеко не в первый раз. Было время, когда она могла назвать «Имфатрион» своим домом, но, даже пробыв здесь так долго, она, находясь рядом с ним, тем не менее, ощущала всю омерзительную ничтожность, какую мог внушить колоссальный комплекс. И даже намотав тысячи тысяч миль вдоль, поперек и вглубь цитадели, побывав в сотнях разных отделов: от курсантского блока, до отдела сверхсекретных военных разработок, она с полной уверенностью не могла утверждать даже того, что видела собственными глазами и миллионной доли базы.

Что касается ее обитателей, то они были настолько разнообразны и многочисленны, говорили на стольких языках, диалектах, наречиях и «что там у них еще бывает», что за статистику населения (даже коренного) не мог бы взяться… да вообще никто. Да и кому это нужно, тем более с такой текучкой?

У северной оконечности «Имфатриона», где движение было, пожалуй, самым интенсивным, Орэгу совершил несколько витиеватых маневров и нырнул в док сквозь оболочку гравитационного поля. В доке вдоль стен стояли ровные ряды одинаковых новеньких серебристых звездолетов-тренажеров: это были первые полноценные машины, которые получали курсанты летной академии. Все эти молокососы уже обзавелись мелкими чинами, ведь то была будущая боевая элита: дети именитых офицеров – потомственные летчики, «ботаники» и вундеркинды, в этом отряде случайных людей не встртишь. В свое время именно этот отряд – Ниам выпустил лучших Лоралов, в их числе была и Лиа.

Звездолет Лии на всех скоростях влетел в самую глубину ангара и эффектным разворотом встал покореженным боком аккурат к стене на пустующем до того месте. Он явно не хотел показаться в таком неприглядном виде на глаза знакомым и уж тем паче малолетним Шорам.

- Стесняться боевых шрамов не пристало герою. Герой должен гордо нести их. – Лиа сказала это с неприкрытым пафосом.

- То-то ты свои заколдовала. Может, расколдуешь и будешь гордо нести, как и пристало герою, – пафоса не поубавилось и в тоне оппонента. Девчонка фыркнула и скорчила рожу, затем резко развернулась на каблуках, так что высоко завязанный на голове серебристый хвост на миг взметнулся и расправился как веер, а затем шлепнулся на груди Лии. Обычно она покидала борт, выходя из двери слева, в этот раз ей пришлось воспользоваться правой, так как Орэгу встал к стене практически вплотную.

Пройдя по короткому трапу, Лиа приветственно заулыбалась; картинка, представшая ее взору, не менялась из года в год. У одного из звездолетов стоял крепкий, бодрый старикан. Он держался руками за увесистое брюшко и громогласно рассказывал очередную байку из своей боевой молодости. Он был гладко выбрит и одет с иголочки, но вовсе не по-армейски: на нем был отличнейшего кроя костюм, с длинным до пола камзолом, расшитым бронзовыми нитями, что говорило о высоком статусе и немалом достатке. При ближайшем рассмотрении, лицо его вовсе не выдавало преклонных лет, но отнюдь, веяло живостью и статностью, особенно эту «нестарость» подчеркивали черные как уголь брови и волосы, кое-где уже покинувшие мудрую голову. Это был Саста Яши – поверенный советник наследницы Акапийской Империи перед Советом Высших и наставник молодых Шоров. Вокруг него бессчетной вереницей вились молодые красивые девушки, им он особенно благоволил. Девушки щебетали и хихикали, флиртовали и заигрывали с любвеобильным стариканом, он одобрительно хлопал их по упругим попкам и продолжал свой рассказ. Эффект, который он вызывал у девушек, можно было сравнить, разве что, с эффектом морской мяты на певчих птичек мин-хо: они любовались им, их было и палкой не отогнать.