Анджей Ясинский - Ник

Вот сижу теперь и думаю, что делать. Можно исследовать станцию. Пока неизвестно, что это, буду считать станцией. Но ведь можно нарваться на неизвестную опасность. Или можно сначала попробовать поковыряться в рубке, что-нибудь разузнать. Здесь тоже есть отрицательный момент: жрать-то нечего, а сколько времени займет исследование, неизвестно. И там клин, и здесь. Кушать что-то не тянет особо – то ли по причине выпитой мною воды, то ли это нервы, но голода я не чувствую. И хорошо. Хотя неизвестно: или организму на самом деле ничего не требуется, или я сдохну от голода, не чувствуя его… Ладно, сделаю так: разверну тут свою компьютерную лабораторию по исследованию, налажу и, пока все будет обсчитываться, погуляю неподалеку. Хорошо хоть свой мощный субноут взял – там у меня программное обеспечение на все случаи жизни, а самое главное, аналитические разработки нашей фирмы (мои в том числе). Кстати, лингвистические программы тоже есть. К нам как-то обратился один клиент – у него помер богатый родственник, спрятавший свои сбережения так, что даже родные не могли их найти. Единственное, что умерший оставил, – листок с зашифрованным письмом, которое никто не мог прочитать. За небольшой процент от наследства (а оно было огромное) мы взялись за работу. И, что удивительно, справились с задачей.

На самом деле письмо было не зашифровано, а просто написано на одном из мертвых языков, известных всего нескольким лингвистам с мировым именем. Одним из этих ученых и был умерший. Странный юмор у человека. В общем, несколько месяцев заняла разработка программы. Естественно, на основе нашей аналитической системы и найденных в Инете лингвистических алгоритмов. Пришлось даже обращаться в один институт для консультаций. Еще неделя ушла на работу самой программы. В письме, как и ожидалось, была информация о денежках этого родственника. На радостях нам еще и переплатили. Выяснилось, что родственники умершего обращались к его сотрудникам, но те категорически отказались помочь, обосновывая свой отказ просьбой почившего коллеги. Наверное, таким способом он хотел им за что-то отомстить, типа «видит око, да зуб неймет». Как потом еще выяснилось, институт покойного лингвиста два года расшифровывал этот мертвый язык, а мы справились всего за полгода. Есть чем гордиться. Теперь-то можно сказать, что у нас был суперкомпьютер, который мы сами собрали из закупленных комплектующих. Конечно, мой субноут послабее, хоть и намного мощнее бадди-компа… Как бы не пришлось тут куковать месяцы… Хорошо хоть с компьютерным питанием проблем нет: пару лет назад на рынке появились источники питания на основе радиоактивных элементов, срок службы которых обещают в десятки лет… Ладно, хватит думать, надо работать.

Мумию я решил не трогать, неохота было к ней прикасаться. Вытащив субноут из сумки, я включил его и оставил загружаться. Тем временем прошелся по периметру рубки, делая панораму надписей на стенах. Затем заснял все надписи на пультах, стараясь ничего не пропустить.

Вернувшись к субноуту, я увидел, что он готов к работе. Теперь понадобится довольно много времени, чтобы настроить аналитическую программу и соответствующие лингвистические модули. С этим я возился несколько часов (периодически выходя попить воды), добиваясь, чтобы все тестовые примеры были отработаны нормально. Затем загрузил отсканированную информацию с письменностью и еще несколько часов приводил картинки к нужному входному формату. Под конец у меня затекли спина и шея, и я еле разогнулся. Сделав небольшую разминку, вернулся к субноуту и запустил процесс. К сожалению, вычислить необходимое время расшифровки не представлялось возможным, поэтому я стал планировать свои дальнейшие действия. Сначала надо поспать, затем – обследовать ближайшие окрестности рубки, вдруг что-нибудь интересное попадется, а там по ходу дела «будем посмотреть». Программа-минимум сформирована, надо приступать к ее выполнению.

Хоть и неприятно было спать в помещении с мумией, но уходить в коридор как-то не хотелось. К тому же мертвые не кусаются, убеждал я себя. Усталость в итоге сделала свое дело – уснул я быстро.

Глава 4

«Приснится же всякая лабудень», – подумал я, потягиваясь. Что-то не так, лежу почему-то на жестком. Открыл глаза: блин, не сон, однако. Огляделся по сторонам – ничего не изменилось: все так же скалилась мумия в кресле (я передернулся), а на полу рядом с пультом светился экран субноута. Вздохнув, я медленно встал и сделал несколько упражнений, чтобы разогнать кровь и размять мышцы. Мысленно просканировал себя. Вроде ничего не болит. Осторожно потрогал затылок. На затылке корка непонятно чего, но боли нет. Немного подумав, я достал очки, поставил бадди-комп на запись и заснял им затылок. Затем прокрутил запись. М-да… смотреть страшно. Но радует то, что рана все же заживает, видимо, вода действительно положительно действует на организм.

Взгляд упал на мумию. Все-таки интересно, куда меня занесло. Дышится легко, значит, воздух откуда-то поступает. Так. Станция, судя по высохшему обитателю, очень старая. Пыли в рубке нет, но это можно списать на какие-нибудь механизмы. В голове сразу выстроилось несколько вариантов. Первый – воздух создается механизмами, что вряд ли возможно; второй – это остатки воздуха, которые изначально были в закрытом пространстве станции (этот вариант мне не нравится, так как подразумевает, что станция может находиться и где-нибудь в космосе); третий вариант, который мне очень нравится, – есть сообщение с внешней средой. Если так, то отсюда можно выбраться. Покидать станцию сейчас особого смысла нет – когда еще встретишь такое чудо, – а вот разведать пути выхода надо. Да и едой необходимо озаботиться, а не только полагаться на эту «живую» воду. К тому же надо как-то дать знать о себе шефу. А то ушел сотрудник в подвал – и пропал. Дома-то никто не ждет – родители живут в другом городе, сестренка учится в институте и живет отдельно, с подругами. Но о станции говорить пока никому не буду. Мое… Вот такой я жадный, однако…

Я связал свой бадди-комп с субноутом, который отнес в дальний конец рубки, и настроил на нем камеру таким образом, чтобы она охватывала всю комнату. Теперь в любой момент смогу узнать, что здесь происходит и на каком этапе работа по расшифровке. Отдав команду бадди-компу записывать дорогу и по ходу дела строить маршруткарту, я двинулся к выходу. Перед завалом еще раз попил воды. Интересно: я уже в общей сложности несколько литров воды выпил, а в кустики по-маленькому совсем не хочется. К чему бы это?

Через некоторое время я дошел до того места, где очнулся после удара током. Внимательно осмотрел его – вдруг со мной перенеслось еще что-то, не замеченное ранее? Кроме плоскогубцев и резиновых перчаток, ничего не нашел. Положив их в сумку – авось пригодятся, – я отправился дальше. Шел долго, по пути попадались еще двери, но открыть их я не смог. Развилок не было, по сути, другого пути вперед не наблюдалось. Это был сплошной коридор, периодически изгибающийся. Странно, что мне не попадались закрывающиеся переборки. Если станция путешествовала в космосе, то они просто должны быть – простая логика. Какой бы техника ни была навороченной, всегда есть вероятность разгерметизации, и самый простой способ бороться с ней – перекрывать такие места переборками. Однако здесь их нет, или они хорошо скрыты. Судя по маршруткарте, я прошел около километра, когда почувствовал слабое движение воздуха. Ага, похоже, выход где-то недалеко… Через несколько шагов показался тусклый свет. Завернув за угол, я попал в коридор, который заканчивался такой же дверью, какую я обнаружил и в противоположном его конце, и эта часть коридора также вся была помята – будто великан сжал ее в своих ладонях. Единственное различие: здесь не было никаких труб, а одна из стен разорвана, словно пробита копьем, – через этот разрыв и сочился свет. На полу под разрывом – по колено земли или грязи. Заглянув в отверстие, я некоторое время промаргивался, привыкая к освещению, все-таки генерируемый компом свет в очках менее интенсивный. Комп показал, что толщина стенки до края входного отверстия составляет около двадцати метров. Ни хрена себе! Но, приглядевшись, я понял: на самом деле было две стенки, а между ними располагались коммуникации, трубы, переборки. Я все оценил и пришел к выводу, что пройти тут можно, но осторожно, а то ноги сломать – раз плюнуть. Диаметр разрыва увеличивался наружу и в самой широкой внешней части составлял около трех метров. Пару метров вначале придется проползти.