Роман Мискин - Амулет Святовита. Вторая часть

- Знаешь что, Прок, как-то мне не по себе здесь, - вдруг тревожно сказал Мартин, глядя на этот туман. - Давай-ка пошевеливаться. Чем быстрее мы смотаемся отсюда, тем лучше для нас будет!

И твердо двинулся вперед, под темные своды деревьев.

Но лишь только хвост последнего пони скрылся в плотной тени лесных великанов, по всей чаще вдруг пронесся тихий и злорадный хохот. Ветви вдруг настойчиво зашумели, зашуршали, зашептались, стали раскачиваться во все стороны и грозно скрипеть. Пуща вдруг навалилась на земников всей своей мощью и стала сгущаться вокруг. А когда земники оглянулись, то к своему ужасу увидели, что тропы позади них больше нет - её всю плотно заступили деревья.

- А-а-а! - вдруг заорал Пеколс, вытаращив от ужаса глаза.

И, сломя голову, понеся на своем пони вперед - туда, где еще был просвет в лесной тропе. А следом за ним сорвался с места и обезумевший от страха лошак Мартина.

- Стой! Куда?! - кричал молодой земник, изо всех сил стараясь удержать своего пони.

Но испуганные лошадки неслись вперед по тропе, которая тут же смыкалась за ними, как будто её и не было вовсе. Хлестали злые ветки по лицу, хватали снизу цепкие корни, а с боков наползали густые тени склонившихся деревьев. И вокруг этого буйства безудержно и неумолчно хохотал в своем злорадстве древний жуткий лес.

И лишь выкинув пинком на затерянную в необъятной глуши поляну двух перепуганных путников, пуща стала утихать, грозно шумя ветвями.

Свечерело. Вокруг сумрачно кололи небо резные верхушки старых елей, прорезавшиеся в последних отблесках зыбкого света. А на другом конце поляны, под старой корчеватой ветлой, натужно скрипевшей кривыми ветвями, стояла покосившаяся ветхая избушка в порослях мха меж толстых бревен. И в слюдяном оконце этой затерянной лесной хижины слабо мерцал огонёк.

И вся избёнка эта была какая-то перекошенная, собранная словно сикось-накось и невпопад. И стояла она под старой-престарой, покосившейся от времени и древности перекрученной ветлой. И когда последний луч заходящего солнца вспыхнул в вышине, словно по наказу перестал шуметь лес и деревья вокруг замерли, окошко вдруг внезапно отворилось - и оттуда выглянул древний, перекошенный годами горбатый старик с одним глазом. И страшным голосом закричал:

- Дорога на лес!!!

И жутко расхохотался.

А лес вокруг словно взорвался хлопаньем совиных крыльев и уханьем филинов, скрипом ветвей и старых корневищ, вторя страшному старику.

Ужас обуял земников. Дико заржали, закусив удила, пони. А затем вздыбились, и стали брыкаться, норовя скинуть своих хозяев. А те просто оцепенели от страшного вида старика и обливались холодным потом, мертвой хваткой вцепившись в гривы своих лошаков.

Взлохмаченный седовласый горбун, высунувшись из окна, хохотал и сердито грозил корявым когтистым пальцем.

- Тресветлое солнце! Это ж сам Бирюк, будь он неладен! - выдохнул в ужасе Мартин, и закрыл глаза.

- Дорога на лес!!! - еще раз прокричал горбун и снова жутко захохотал.

Но в этот миг раздался звонкий и знакомый голос:

- Дорога на поле!

И затем, громко рассмеявшись, добавил:

- Иди ты в пень, Бирюк! Хватит тебе озорничать - и так до смерти перепугал наших друзей!

И вслед за стариком из окна выглянул чародей Мамай и весело пыхнул трубкой. Словно по мановению затих лес и ухающие совы, и даже пони вдруг замерли на месте.

А дверь перекошенной избушки отворилась - и в светлом проёме мелькнула маленькая фигура, которая приветливо махнула земникам рукой.

Барздуки опешили, не веря своим глазам, а затем заорали что есть мочи:

- Лиго!!!

И ринулись ему навстречу.

--------------------------

ГЛАВА 2

БИРЮК

Весело трещали сучья в очаге, разливая вокруг приятное тепло, отгонявшее ночные тревоги. А на костре совсем по-домашнему пыхтели котлы, булькали горшки и шипели сковороды. И даже громадный филин, сердито сидевший на своем высоком насесте, не казался более таким страшным, как в самом начале.

Барздуки сидели за столом, болтая ногами - а по горнице метался, оживленно суетясь, маленький горбатый старичок.

- Вот, судари мои, грибочки солёные, а вот яблочки моченые, - тарахтел дедуган. - А вот пироги с рыбой и с перцем, а вот с рубленым сердцем. А сейчас подам щи - ух как горячи! Кушайте, барздучата! Отведайте стариковской стряпни.

И подавал на грубо сколоченный дубовый стол одну миску за другой.

Земники уплетали за обе щеки, и глаза их сыто и довольно блестели. Запивали узваром и хлебным квасом из деревянных корчаг, причмокивали от удовольствия и утирались рукавами.

А напротив суетился милый косматый старичок - и не верилось вовсе, что это и есть тот самый грозный Бирюк, наводивший ужас на всю округу.

- Ну, что? Ну как? - спрашивал Бирюк, сложив руки на расшитом узорами переднике. - Сыты? Или, поди, голодны еще?

- Ой, дедушка, спасибо огромное, - отозвался Лиго и нечаянно рыгнул, густо покраснев.

Мартин с Проком хитро хихикнули, и продолжали уминать дедовские пироги.

- Слышь, Мамаюшка, - позвал горбун, - присел бы к столу. Ведь, поди, с утра и маковой росинки-то во рту не было!

- Не было, - согласился из угла горницы Мамай, примостившийся в огромном плетеном кресле и вытянув ноги к очагу. - Но прости, старина, я уж лучше подожду твоё лучшее блюдо!

И, пыхнув трубкой, чародей улыбнулся.

- Ай, хитрец, - лукаво погрозил ему пальцем старичок. - Откуда узнал?

- Так ведь пахнет, - рассмеялся чародей. - Наверное, пригорело уже!

- Ох ты, боги лесные, духи болотные! - подскочил старичок и бросился к очагу, где весело подпрыгивала и шкварчала огромная сковорода.

И когда с нее сорвали крышку, по всей хижине пошел сытный дух жареных грибов, густо приправленных пряностями и травами.

- Грибы? Жареные? В начале лета? - изумился Лиго. - Откуда?

Бирюк только глянул на него смешливо из-под своих кустистых бровей и хитро сказал:

- Мне, малыши, тут не только грибы покорны - а и вообще всё, что в лесу этом произрастает! Вот как!

Мамай хохотнул:

- Это уж точно, старина! Думаю, мои друзья земники уже успели это заметить. Особенно, как ты с деревьями управляешься!

И подмигнул Проку с Мартином, которые от смущения зарделись и закашлялись.

А дедуган тем временем, прихватив огромную сковороду старинным медным чапельником, ловко и быстро подал ее к столу.

- Ну, ради такого случая, пожалуй, и я не откажусь, - сказал Мамай и, выбив трубку о каблук, подсел к столу.

- Эй-эй-эй, - закричал ему старичок, глядя, как чародей быстро опустошает своей ложкой сковороду. - Малышам-то оставь, прорва ненасытная!